Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
Часть 14. ИЗ ИСТОРИИ МЕТАЛЛУРГИИ В ЗАПОЛЯРЬЕ ЯКУТИИ: СУГУННААХЦЫ – ПЕРВЫЕ МЕТАЛЛУРГИ
Как известно, планомерные археологические исследования в Якутии впервые проводил в 1939–1946 гг. археолог А.П. Окладников. В результате экспедиционных работ им были выявлены десятки памятников каменного и бронзового веков, а также эпохи железа, вплоть до XVIII в. В данный момент нас интересует эпоха раннего металла. Указанный отрезок времени исследователь выделил по случайным находкам готовых бронзовых изделий (наконечники копий, ножей, мечей, кельтов), обнаруженных на Средней Лене, по материалам сиктяхского поселения, букачанского и иччиляхского погребений на Нижней Лене, а также по остаткам «мастерской» у Областной больницы г. Якутска, где был обнаружен фрагмент глиняного изделия, определенный А.П. Окладниковым как обломок литейной формы кельта[85].
После некоторого перерыва, археологические исследования возобновились в 1959 г. Археологические экспедиции под руководством С.А. Федосеевой, Ю.А. Мочанова, А.Н. Алексеева и других расширили ареал работ и охватили не только Якутию, но и сопредельных ей регионы. В результате проделанной ими работы дополнялись и уточнялись культурно-исторические аспекты древней истории Якутии. Что касается бронзового века Приленья, то до сих пор нет всеобъемлющей фундаментальной работы по данному периоду, за исключением монографической работы В.И. Эртюкова[86], посвященной керамике. Это говорит о том, что к тому времени в Якутии не были обнаружены памятники со следами литейного производства, достоверно подтверждающие о наличии подобного занятия у населения. С.А. Федосеева, изучавшая во всех проекциях ымыяхтахскую культуру, писала о том, что «ни на одном из ымыяхтахских памятников, исследованных ПАЭ (Приленской археологической экспедицией. – С.Э.), хотя на них и проводились наиболее широкие в Северо-Восточной Азии раскопки, до сих пор в четких стратиграфических условиях бронзовые и медные изделия или следы бронзолитейного производства не зафиксированы»[87]. В то же время, в синхронных им памятниках
бронзовый век расцветал в Забайкалье, Прибайкалье и в бассейне Енисея. Данное обстоятельство наталкивает на мысль, что упоминаемые А.П. Окладниковым готовые бронзовые изделия были привнесены извне, так как до сих пор подтверждений не нашли.
В этом смысле, интерес представляют открытия автором в циркумполярной зоне Якутии памятников бронзолитейного производства. Они обнаружены на Индигирке и дали огромный информативный материал не только о насыщенной хозяйственной деятельности обитателей, но и о бронзолитейном деле, позволяющий представить эволюцию происхождения и развития данного вида деятельности.
В 1993 г. во время рекогносцировочных археологических работ на Индигирке автором была зарегистрирована однослойная стоянка Сугуннаах. Исследовалась в 1997, 1999, 2001–2003 гг.[88]. Она находится на приустьевом мысу одноименного ручейка, впадающего в р. Индигирку справа в 622 км от устья (68°26? с.ш., 145°58? в.д.)и расположена на 7–9-метровой цокольной террасе. Терраса занята низкорослым лиственничным лесом, зарослями карликовой березы и тальниковыми растениями. Естественная оттайка земли небольшая, её глубина в августе 16 см по причине затененности площадки. Последняя способствовала наибольшей сохранности в культурном напластовании даже артефактов из органики, что является большой редкостью.
Вскрыто 264 кв. м. Толщина культуросодержащего пласта, насыщенного археологическими остатками, колеблется от 15 до 65 см. Находки зафиксированы не только в дерне и в слое, но и на дневной поверхности, относящиеся одной и той же археологической культуре. Культурный слой набит в основном отходами производства, состоящего из камня, кости и рога, дерева.
В слое встречено большое количество остатков дерева. Большинство их истлело. На дне культурного слоя зафиксированы остатки хозяйственных построек, в том числе колышки, вбитые в толщу земли, настилы из плотно пригнанных стволов молодых лиственниц. Найдены поделки из дерева, обработанные острым режущим предметом. Обнаружено большое количество лоскутков вырезанной бересты, имеющие прямоугольную, треугольную и трапециевидную форму. У некоторых из них сохранились графические изображения, врезанные концом острого предмета. Интерес представляет рисунок, состоящий из зигзага ломаных прямых линий и образующих три основных треугольных остриясовписанными в них аналогичными остриями. На поверхности одного берестяного
полотна, длиной 32,4 см и шириной 2,8–6,3 см, изображена пересекающимися прямыми линиями» рыболовная сеть»(?).
Поражает обилие орудий, изготовленных из камня, в основном из халцедона (95 %). Орудия тщательно обработаны двусторонней плоской и струйчатой ретушью с поперечно и диагонально направленными фасетками. Среди каменных орудий превалируют наконечники стрел, многофасеточные резцы, скребки, комбинированные орудия, лезвия вкладышевых орудий. Кроме того, найдены проколки-сверла с затупленными рабочими концами, долота, наконечники копий, ножи, обломки шлифованных и ретушированных топоров, скребла. Обнаруженные камни-абразивы на обеих плоскостях имеют следы сработанности в виде желобков и пологих углублений.
Из каменных поделок наибольший интерес представляют диски, редко встречающиеся в древних памятниках северо-востока Сибири. Они изготовлены на обычных речных гальках или вырезывались из плиток глинистого сланца. Диски имеют овальную, округлую и прямоугольную формы. На стенке отверстий сохранились горизонтальные витки спирали, являющиеся следами сверла. Длина их варьирует размерам дисков, найденных из глазковских погребений Прибайкалья[89]. В отличие от индигирских, глазковские диски изготовлены из более ценных пород камней – нефрита, кальцита и агальматолита, которые легко поддавались обработке и имели белый цвет.
Основная масса кости и рога, извлеченная из слоя, имеет неудовлетворительную сохранность. Среди них встречаются не только кухонные остатки, но и отбросы производственной деятельности. Большинство из них представлено предметами непонятного назначения. Встречены крупные роговые и костяные стружки, свидетельствующие о существовании крупных остро заточенных рубящих орудий. В коллекции выделяются наконечники стрел с клиновидным насадом, роговые посредники с вертикальным пазом на конце для каменного наконечника, шилья, обоймы для многофасеточных резцов, наконечник копья из бивня мамонта с пазом для вкладышей-пластин на одном из ребер, роговая основа вкладышевого ножа и плоские стерженьки составных рыболовных крючков китойского типа.
Особый интерес представляют костяные и роговые пластины с резными граффити на поверхности, свидетельствующие о высоком духовном интересе носителей[90] (рис. 1–14). Прямолинейный резной орнамент нанесен на одном или на обеих поверхностях пластин. Что касается
параллелей орнаментального искусства сугуннаахцев, то очень близкие к нему прямолинейные резные художества имеются в циркумполярной зоне севера от Лены до Колымы[91] (табл. IX). Следует упомянуть, что прямолинейный орнамент, особенно «зигзаг с уголками» до сих пор существует в прикладном искусстве только у юкагиров[92] (рис. 122)[93].
В слое обнаружены человеческие волосы, лучевая кость и фаланга руки, а также фрагмент ребра. Найдены кости домашней собаки. Наряду с костямисухопутных животных, зарегистрированы трубчатые кости и клювы крупных перелетных водоплавающих птиц. В мерзлой земле сохранился лоскуток кожи прямоугольной формы. В середине по оси имеется вырез. На одном конце лоскутка сохранился ряд сквозных отверстий и остатки витой нитки из сухожилия. На дне культурного слоя зафиксирован клочок шкуры животного с вьющейся шерстью (горного барана?).
Из слоя извлечены десятки тысяч фрагментов глиняных сосудов с вафельными отпечатками на внешней поверхности. Подобное обилие обломков сосудов нигде не встречено. По технико-типологическим характеристикам ничем не отличаются от глиняных сосудов, распространенных по северо-востоку Сибири[94]. Индигирские сосуды в отличие от других не украшались комбинацией вертикальных, горизонтальных и наклонных прямых линий и не снабжались рядом расположенными сквозными отверстиями под венчиком. Намногих черепках сохранились реставрационные округлые биконические отверстия. Судя по крупным обломкам тулова и днища, сосуды имели яйцевидную форму. В коллекции имеются сосудики размером с лебединое яйцо. У собранного из фрагментов сосудика высотой 5,1 см бортик венчика срезан прямо. Диаметр венчика – 4,1 см.
Самыми неожиданными находками являются образцы металла – меди и бронзы. Кроме всплеск-слитков обнаружены обломки бронзовых изделий, в том числе ножей, шила, топора (?), а также изделия непонятного назначения. О бронзолитейном деле обитателей стоянки неопровержимо свидетельствуют извлеченные из культурного слоя сотни обломков тиглей и льячиков, изготовленные из глины. Обнаруженный в дерновом слое развалившийся тигель восстановлен способом апплицирования. Поперечное сечение его подпрямоугольное. На верхней части имеется ложковидный резервуар глубиной 1,2 см. Бортик венчика срезан прямо. На дне ложка сохранился натек плавленой бронзы зеленоватого цвета. Длина сосудика 8,7 см, ширина – 6,3 см, высота – 3,8 см[95] (рис. 5, 1).
Однослойная стоянка Дениска-Юрюйэтэ открыта автором в 1989 г. на 1 км от вышеописанного памятника. Она расположена на правом приустьевом мысу одноименного ручейка, впадающей в Индигирку справа на 621 км и расположена на 18–20-метровой цокольной террасе (68°27? с.ш., 145°59? в.д.). В отличие от Сугуннааха, в ней почти не сохранились остатки животного и растительного мира. Но в остальном археологические артефакты, обнаруженные в слое, имеют полное соответствие с находками из Сугуннааха и свидетельствуют об одновременности существования этих стоянок. Из металлических находок наибольший интерес представляет обломок пластинчатого ножа. Одна продольная сторона заточена. Длина сохранившейся части 2,3 см, ширина – 1,4 см. По причине большой фрагментарности обнаруженных обломков тиглей и льячиков, не удалась попытка восстановить их форму. Примечательно то, что по образцу древесного угля, взятого со дна культуросодержащего пласта, получена радиоуглеродная дата 1749 ± 164 (ИМ – 1184)[96].
Чистый ымыяхтахский комплекс, подобный синхронным классическим памятникам Приленья, зафиксирован автором в 1978 г. на территории современного поселка Белая Гора, на правом берегу р. Индигирки, в 603 км от устья (68°32? с.ш., 146°10? в.д.)[97] [10, с. 66–73]. Вскрыто 80 кв. м площади. Из них 12 кв. м занимает углубление жилищного комплекса более позднего происхождения[98]. Артефакты (каменные изделия, фрагменты глиняных сосудов), обнаруженные в углублении жилища, находят полную идентичность с находками Сугуннааха и Дениска-Юрюйэтэ. В отличие от последних, в культурном слое не зафиксированы следы литейного производства. Однако, здесь можно найти косвенное доказательство того, что жители для изготовления предметов из кости и дерева бытового назначения пользовались металлическими орудиями. Обнаруженные из кости семизубчатый гребень и лопаточка из дерева обработаны остролезвийным инструментом[99] (табл. 3, 6, 8).Особое внимание обращает на себя полотно бересты (размер 9,5?13,5 см) с резными изображениями на обеих поверхностях. На одной плоскости бересты сделан сложный рисунок в виде комбинации особым образом расположенных горизонтальных, вертикальных и наклонных линий и штрихов. Судя по внешнему контуру и в целом по абрису, здесь изображен нагрудник-передник, состоящий из набора аппликативного материала[100]. Изображение выполнено с большим художественным мастерством тончайшими надрезами острым граверным инструментом. Уместно упомянуть находки А.П. Окладниковым погребений бронзового века с остатками нагрудников-передников на Нижней Лене в Заполярье[101].
Из вышеизложенного можно сказать, что археологические остатки вышеописанных стоянок оставлены кровнородственными насельниками, являясь людьми одной культуры – сугуннаахской, генетически связанной с предшествующей – ымыяхтахской. Сугуннаахцы, в отличие от ымыяхтахцев, в своем развитии подняли планку материальной и духовной культуры на более высокий уровень. Они овладели искусством литейного производства. Интересно отметить, что появление в производственной деятельности бронзы не вытеснило употребление каменной индустрии и нисколько не изменило наборкаменных орудий. Деградация в обработке каменного арсенала не наблюдается, наоборот, техника обработки изделий из камня достигла наибольшей высоты, чем когда-либо. Из костей животныхизготовляли в основном предметы охотничьего вооружения. Кухонные остатки свидетельствуют, что основным хозяйственным занятием жителей описанных стоянок является охота на дикого северного оленя.
Как показывают археологические и этнографические параллели, эти стоянки, бесспорно, принадлежали предкам современных юкагиров. Что касается эвенов и эвенков, то они на эти территории начали просачиваться после прихода русских землепроходцев. Сугуннаахцы – протоюкагиры, находясь в длительной изоляции от южных соседей вплоть до прихода русских, сохранили не только свой древний язык и культуру, но и должно быть, свой физический и антропологический тип. Однако, в последние 3 десятилетия их генофонд, к сожалению, был нарушен сложными перипетиями скоротечных исторических событий.