Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
Глава12. Эволюция и деволюция множественных ландшафтов
«Восторги от созерцания природы выше, чем от искусства» (П.И. Чайковский)
«Пение людей надоедает, пение птиц – никогда» (И. Кант)
«Пусть рыхлая зеленая грудь Сибири будет одета цементной броней городов, …скована тугими обручами железных дорог. Пусть выжжена, вырублена будет тайга... на цементе и железе будет построен братский союз всех людей» (В. Зазубрин)
Окружающая человека природа c ее разнообразными (прежде всего в тропиках, субтропиках) или более однообразными (в горах, пустынях и льдах) ландшафтами, c богатой или бедной флорой и фауной, всегда воспринималась им как сложная, множественная среда c опасными, вредными, и безопасными, хорошими предметами и явлениями. Такое восприятие связано c удовлетворением потребностей и c упрощенным мышлением, и оно наиболее привлекательно для человека. Но оно вело к следующему шагу – к попытке устранения негативных предметов и явлений из ландшафтов, и присвоения красивых и полезных предметов вплоть до их полного уничтожения. Плохое в ландшафтах Земли человек стремится элиминировать, хорошее – присвоить и иногда (для удовлетворения потребности) – уничтожить. И в том, и в другом случаях страдал ландшафт как уникальный бинарно множественный комплекс, обеспечивающий жизнь.
Сами ландшафты и их составные части – флора и фауна – бинарно множественны и, c точки зрения человека, позитивны, нейтральны и негативны; воспринимающие их люди также отличаются множественным отношением к одним и тем же ландшафтам. Человек имеет сравнительно немного органов чувств, и каждый из них к тому же весьма ограничен в возможностях по сравнению, например, c аналогичными органами чувств ряда животных: у человека не самое острое зрение, не самый лучший слух, далеко не самое чувствительное обоняние. Человек не слышит инфра – и ультразвук, не видит инфракрасное излучение, у человека нет органа для восприятия радиоактивного излучения. Это существенно обедняет восприятие множественной природы. В то же время интересно, что, чем беднее и однообразнее ландшафты – тем больше тонких различий находит в них глаз человека: например, у живущих в более однообразных ландшафтах северных народов существует множество описаний и типов снега и льда, у жителей пустынь – такое же многообразное описание песков. Отсутствие яркого внешнего многообразия заменяется более тонко воспринимаемым внутренним множеством.
Человек воспринимает природную среду всеми органами чувств (сенсорными органами) – зрением, обонянием, слухом, осязанием, вкусом. Поступая внутрь организма, внешняя среда воспринимается и внутренними сенсорными датчиками (например, радиоактивное излучение). При восприятии внешней среды наблюдается взаимовлияние сенсорных систем: на восприятие цвета часто влияют другие сенсорные системы (рис. 12.1) [39].
Рис. 12.1. Лингвистическая схема чувств [96]
Например, при вкусовой оценке пищи участвуют обычно четыре чувства из пяти. Перенос чувств, как правило, происходит слева направо в схеме: «теплый коричневый цвет» – осязание + цветовое зрение; «глубокий синий цвет» – пространственное чувство + цветовое зрение; «кричащий ядовито – зеленый цвет» – слух + вкус + цветовое зрение; «пронзительно-фиолетовый цвет» – слух + цветовое зрение. В процессе антропогенеза сложилась тесная связь между восприятием глазом человека цвета предметов и цветом пищи: наибольшая светочувствительность глаз человека лежит в спектральном диапазоне 500–600 нанометров, что соответствует цветам от желтого до зеленого, то есть тем самым цветам, которые характерны для зелени вообще, среди которой жил человек, а также и для созревающих и зрелых плодов и растений.
Ландшафты c их животным и растительным миром отличаются поистине невероятным разнообразием, а живая природа – колоссальным биоразнообразием. Среди бинарной множественности ландшафтов и биоразнообразия флоры и фауны представлены и красивые, и прекрасные, и негативные, а иногда и безобразные (с точки зрения человека) их виды. Флора и фауна издавна делилась человеком на полезную и вредную, на красивую и безобразную, на позитивную и негативную для человека. Полезная флора и фауна разными способами присваивалась для удовлетворения потребностей, а вредная – подвергалась истреблению по мере человеческих сил. Но вредная флора и фауна сопротивлялась истреблению, вследствие чего заслуживала негативных эмоциональных человеческих оценок – «злой волк», «хищник», и пр. По мере освоения территории планеты естественные природные ландшафты c их естественной красотой становились все менее доступными для человека вследствие их вытеснения и гибели.
Красота ландшафта – это один из наиболее дефицитных в настоящее время природно-эстетических ресурсов. Причем речь идет в первую очередь, разумеется, о естественных ландшафтах, которые никак не преобразованы деятельностью человека. Этимологически слово «ландшафт» значит – тело страны, ствол, стержень. То есть в первоначальном (и правильном) смысле ландшафт – это основа страны. В общем смысле слова ландшафт – это природный географический комплекс земной поверхности, рельефа, почвы, вод, растительности, животного мира, климата, других природных компонентов, а также созданных человеком объектов и внесенных им изменений. Ландшафты могут быть природные, городские, нарушенные, антропогенные, охраняемые и пр. В ландшафте как в природно-географическом комплексе все основные компоненты (рельеф, климат, воды, почвы, растительность, животный мир) находятся в сложном взаимодействии и взаимообусловленности, образуя единую неразрывную систему [95]. В то же время свыше половины территории суши в настоящее время занимает антропогенный ландшафт, поэтому понятия красоты или безобразия ландшафта становятся все более сложными, связанными непосредственно c проблемой экологичности ландшафта и экологичности антропогенной деятельности человека. Сейчас вопрос красоты естественного ландшафта чрезвычайно осложнен техногенным вмешательством и созданием принципиально новых городских, индустриальных, агрокультурных, культурных искусственных ландшафтов. Новое понятие «экологичная красота ландшафта» отражает неизбежное и органичное соединение экологичности (в первую очередь – естественного биоразнообразия) ландшафта и его красоты. Сейчас ландшафты Земли подвержены деволюции – например, при их загрязнении и вытеснении, при сокращении биоразнообразия, и пр.
Ценность естественных ландшафтов для человека необычайно велика. Многие великие люди черпали вдохновение в ландшафте. Основой человеческого искусства являются ландшафты. «Песни поэта – лишь эхо языка цветов, на котором изъясняется природа; она – гармоника, чьи клавиши, орошенные росой чувств, звуков и песен изливают свой поток в жаждущую грудь» (Шуман). «Дебюсси существовал до Дебюсси. Это – архитектура, которая, отражаясь, колышется в воде, облака, которые нагромождаются и распадаются, засыпающие ветви, дождь на листья, сливы, которые падают, разбиваются и истекают золотом. Но все это бормотало, лепетало, не могло обрести человеческого голоса, чтобы высказаться. Тысяча неуловимых чудес природы нашли, наконец, того, кто смог их вы-
разить» (Ж. Кокто).
Красота ландшафта, как и красота явлений и предметов вообще, до сих пор не определена достаточно четко. Если говорить более определенно, то высказывания о природных ландшафтах и их красоте в свете современных экологических представлений носят зачастую совершенно недопустимый и, во всяком случае, неэкологичный характер. Например, Н.Г. Чернышевский считал, что неорганическая природа (существенная часть естественного ландшафта) «главным образом является в мире прекрасного только как рамка для живых существ, дает только приличную обстановку для прекрасной картины» (живой природы). Ч. Дарвин увязывал красоту в первую очередь c симметрией роста (?). В.И. Вернадский также тесно связывал понятия красоты и симметрии, полагая, что объективно целесообразны именно правильные формы, а не уродливые. Г.В. Плеханов отмечал, что «способность наслаждаться симметрией также дается нам природой». Непонятно, почему симметрия считается истинно природным качеством. Как раз несимметричность, «неправильность» более характерна для всего, что мы видим в природе. Симметрия же тех форм, на которые ссылаются указанные выше авторы (а это в основном – формы человека и животных, а также цветов), наблюдается только в одном ракурсе, – когда наблюдаемый предмет виден анфас. Но даже и при этом симметрия не абсолютна, все природные объекты в той или иной мере несимметричны. Если вспомнить, что все эти предметы мы видим в подавляющем большинстве случаев не анфас, а сбоку, сзади, под углом, снизу, сверху и пр., и при этом в равной степени оцениваем совершенно несимметричные предметы как красивые, то идея связи симметрии и красоты не кажется столь привлекательной (рис. 12.2).
Рис. 12.2. Несимметричная красота естественных гор и пустынь
Необъективно высказывание К. Маркса о преобразовании природы согласно человеческой мере целесообразности, о том, что «животное формирует материю только сообразно мерке и потребности того вида, к которому оно принадлежит, тогда как человек умеет производить по меркам любого вида и всюду он умеет прилагать к предмету соответствующую мерку; в силу этого человек формирует материю также и по законам красоты». Если бы было так, если бы человек действительно умел использовать природную целесообразность и совершенство! К красоте ландшафта больше применимо высказывание Альберти: «Красота есть некое согласие и созвучие частей в том, частями чего они являются, отвечающие строгому числу, ограничению и размещению, которых требует гармония, то есть абсолютное и первичное начало природы». Но лучше всего и проще сказал Гегель: «Мир – это гармония гармонии и дисгармонии». Можно только продолжить его мысль: «Ландшафт – это гармония гармонии и дисгармонии». Наиболее ярко воспринимаемые ландшафты Земли – это гармоничное сочетание гармонии и хаоса.
Человек нуждается в постоянном общении c ландшафтом, причем более всего – в периоды острых переживаний, конфликтов, обдумывания путей решения сложных задач. М.М. Пришвин говорил о влиянии
красоты природы на душевное состояние человека: «Сказано у Гете недвусмысленно, что, созерцая природу, человек все лучшее, о чем он говорит, берет из себя. Но почему же, бывает, подходишь к большой воде c такой мелкой душонкой, раздробленной еще больше какой-нибудь домашней ссорой, а взглянул на большую воду – и душа стала большой, и все простил великодушно?» [93]. Восприятие ландшафта человеком носит специфический коммуникативный характер [133]. Как считает Д.Х. Хацкевич, влияние природы на поведение людей и на принятие решений изучено слабо. Однако она полагает, что влияние природной среды, ландшафта на человека, который этот ландшафт рассматривает, очень велико.
Красота, своеобразие природы, ландшафта (особенно какого-то необычного, яркого, красивого пейзажа) обладает сложным закрытым невербальным кодом, на основе которого возникает мало осознаваемая и тонкая по содержанию коммуникация. При этом особенности природных ландшафтов (например, спокойная или бурная река, плавные или обрывистые берега, расположение деревьев, наличие и окраска цветов, облачность и вообще погода, и т.д.) подталкивают человека к формированию определенных представлений о себе и мире. У человека, созерцающего возвышающиеся над ним или синеющие вдали горы, широкую плавно текущую реку или бушующее море, под действием разворачивающихся перед ним картин природы возникают разнообразные ассоциации и впечатления, которые Д.Х. Хацкевич называет «паралингвистической информацией», существенно влияющей на поведение человека (рис. 12.3).
Об этом облагораживающем влиянии прекрасных ландшафтов на состояние человека писали многие поэты. Сюжеты многих литературных произведений связаны c элементами ландшафта: например, пьеса «Вишневый сад» А.П. Чехова, в которой продажа и гибель родного для части действующих лиц вишневого сада создает негативное настроение; рассказ «Антоновские яблоки» И.А. Бунина, в котором большую роль играет запах созревших и собранных яблок. Стихи российского гения С.А. Есенина пронизаны единством c природой.
«Отговорила роща золотая
Березовым, веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.
Стою один среди равнины голой,
А журавлей относит ветер в даль,
Я полон дум о юности веселой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль» (С.А. Есенин)
Рис. 12.3. Уникальные ландшафты
«Невербальная информация, хотя и не связана c передачей конкретных фактов, вместе c тем влияет на процесс формирования и распространения чувств, фантазий, мыслей, идей, которые могут затронуть все. Невербальная информация, порожденная определенным типом пейзажа, ландшафтной панорамой и отдельными ее элементами, стимулирует возникновение особой гаммы эмоций. Данный тип эмоций глубже, тоньше, универсальнее, чем реакции на внешнюю красоту форм природных объектов» [133]. Отсюда, как считает Д.Х. Хацкевич, – признание большинством общества особого эстетического значения в жизни человека отдельных уникальных территорий: например, гор Кавказа, побережья Адриатики и др.
Известный знаток искусства прошлого и настоящего, Востока и Запада, Ясиро Юкио, сказал об особенности японского искусства: «Никогда так не думаешь о друзьях, как глядя на снег, луну или цветы. Когда любуешься красотой снега или красотой луны, словом, когда бываешь потрясен красотой четырех времен года, когда испытываешь благодать от встречи c прекрасным, тогда особенно думается о друзьях: хочется разделить c ними радость. Словом, созерцание красоты пробуждает сильнейшее чувство сострадания и любви к людям, и тогда слово «друг»
становится словом «человек» [133]. Пейзаж приобретает особый смысл тогда, когда он связан c какими-либо важными событиями в жизни человека (например, рождение, детство и пр.). Д.Н. Прянишников пишет родным из Италии: «Еду к северу, все уже плоские долины, все круче встают стены гор, вот ели – давно не видел! Вот, сверх серых громад, наверху снег – не временная присыпка, а прочно лежит до весны снег!… Должно быть, мое сибирское детство сказывается – как увижу горы Альпы, так радуюсь – не все могут люди «засидеть», испортить, есть еще нетронутая природа, суровая, непокоренная». К сожалению, люди многое уже испортили.
Интересно, что в средние века и раньше, когда природа была естественным и привычным окружением человека, красота пейзажей, ландшафта в обычное время вообще не привлекала такого особого внимания, как это происходит сейчас. К природе обращались только в связи c какими-либо исключительными событиями. Например, в «Слове о погибели земли Русской» сказано: «О, светло светлая и украсно украшена, земля Руськая! И многими красотами удивлена еси: озеры многыми удивлена еси, реками и кладязьми месточестьными, горами, крутыми холми, высокими дубравами, чистыми польми, дивными зверьми, различными птицами, бещислеными городы великыми, селы дивными, винограды обительными, домы церковными и князьми грозными, бояре честными, вельможами многами». Видимо, в преддверии возможности потери, утраты этой красоты и рождались строки о прекрасной природе. Как правило, человек осознает потерю прекрасного только после того, как она свершилась, и прекрасный ландшафт заменен техногенным; к этому надо добавить, что далеко не все ландшафты Земли прекрасны c точки зрения человека.
Таким образом, ценность красоты природы, прекрасных пейзажей исключительно велика для человека, особенно сейчас, когда вмешательство человека приводит к деэстетизации ландшафта, к «антикаллизму» (термин «antikallism» – антикрасота – предложен Ю. Сепанмаа [106]), к снижению ландшафтного разнообразия, разнообразия животного и растительного мира, к деволюции ландшафтов. К сожалению, отношение людей к красоте и множественности, биоразнообразию ландшафтов, к их уникальности, к необходимости их сохранения вместе c биоразнообразием, далеко от совершенства. Многие исследователи, а также и простые «потребители» природной среды допускают следующие ошибочные суждения:
1. «Соприкосновение человека c красотами природы должно изменить его духовный мир, обогатить его глубоким восприятием таких высших нравственных норм, как добро, благо, равенство» [111]. Несколько более осторожно высказывался И. Кант: «Есть основания полагать, что у того, кого непосредственно интересует красота природы, имеются, по крайней мере, задатки морального образа мысли». Однако, в истории уже известно, что красоты природы, прекрасные пейзажи привлекали внимание и самых отъявленных негодяев, например, фашистов, тиранов. А. Гитлер устроил одну из своих резиденций в горах, среди прекрасного пейзажа, он к тому же сам рисовал, то есть обладал некоторыми положительными особенностями, способствующими более совершенному эстетическому восприятию действительности. У И. Сталина все так называемые «дачи» были сооружены среди красивого естественного ландшафта. Известно, как любил он пребывание среди красивой природы. Сколько зверств было совершено людьми на фоне прекрасной природы! В действительности эстетическое влияние красивого ландшафта на человека (рис. 12.4), очевидно, не столь однозначно, как этого хотелось бы. Сейчас самые привлекательные ландшафты приобретают в собственность (и таким способом отделяют их от остальных людей) богатые члены общества, среди которых вряд ли можно найти духовно богатых.
2. «Так называемая «преднамеренная» (то есть созданная человеком) красота ландшафта [149] может быть выше, чем естественная красота нетронутых пейзажей». «Человек может создать вещи и явления, значительно более превосходящие по красоте то, что создала природа без его вмешательства. Разве канал «Москва – Волга» менее красив, чем Волга, и разве уступает автомобиль по красоте самой породистой лошади? Спор двух направлений в эстетике по вопросу о том, какая красота выше – преднамеренная или непреднамеренная, следовало бы решать, рассматривая соотношение сил, производящих красоту… Мелиоратор превращает заболоченное место в культурное поле… Поэт воспевает труд людей, превращающий болото в ниву. Художник изображает это на полотне…» [49]. В этом высказывании видна полная неосведомленность в ценностях ландшафтов, доходящая до нелепости. Эти поразительные по неэкологичности идеи, тем не менее, находят применение в практике. Какова все же роль культурных ландшафтов? Видимо, как это не раз предлагалось, они могут занять экологически обоснованную часть территории Земли, c сохранением остальной ее территории в естественном состоянии.
3. «Природа неизбежно будет «покорена» человеком, не имеющим своей экологической ниши. Поэтому неизбежна замена всех естественных пейзажей на освоенные, антропогенные». «Животное только пользуется внешней природой и производит в ней изменения просто в силу своего присутствия, человек же вносимыми им изменениями заставляет ее служить своим целям, господствует над ней» (Ф. Энгельс). Так ли уж не прав классик со своим столь неэкологичным высказыванием? Самое интересное и поразительное в этой проблеме то, что уже есть развитые страны, в которых, как считают специалисты, не осталось естественной природной среды, и они существуют в целом нормально, за счет других стран, сохранивших свою природную среду. Если экстраполировать этот процесс в будущее, то в результате на планете полностью исчезнет дикая природа, часть сохранившихся представителей флоры и фауны будет жить в специальных заповедниках и зверинцах (неизвестно, насколько продолжительной будет эта искусственная жизнь в условиях исключения естественного отбора). До конца не известны также многочисленные последствия исчезновения естественной природной среды (предупреждения о чрезвычайной опасности этого есть в экологических постулатах). Одно последствие, важнейшее из многих, вполне ясно: только благодаря почвенно-растительному слою обеспечивается круговорот веществ, который поддерживает жизнь на Земле. Если почвенно-растительный слой исчезнет – жизнь не сможет продолжаться.
Рис. 12.4. Спокойный умиротворяющий пейзаж
Наиболее важным аспектом в отношении к ландшафтам и их компонентам является не восприятие «изолированной» красоты ландшафтов, а понимание безусловной необходимости сохранения биоразнообразия, множественности ландшафтов как основного условия их устойчивости и сохранения жизни на Земле. Красота ландшафтов и их компонентов во многом близка людям, большая часть людей стремится к восприятию красоты. Вот высказывание одного из путешественников по Африке, свидетельствующее об одинаковом влиянии красоты ландшафта на людей разных национальностей и различной культуры: «…случалось, что за полчаса до заката ветер разгонял тучи. Тогда один пик за другим появлялся в синем небе. Одна за другой обнажались мощные вершины, белоснежные поля. И вся волнистая громада сияла в полном своем великолепии, пока не сгущались сумерки.… Эти короткие – слишком короткие – минуты, когда смотришь на великолепного «Создателя дождя» или «Царя облаков» (речь идет о горе Рувензори в Африке – А.Т.), как племя ва-конджу величает свою укутанную туманами гору, наполняют зрителя таким чувством, как будто он сподобился заглянуть в отверстые небеса. Покуда длилось это зрелище, не было лица – белого или чернокожего, – которое не было бы поднято ему навстречу; все глаза c благоговейным и радостным изумлением устремлялись кверху, к тем высоким пределам, где сияла эта холодная красота, исполненная такого глубокого мира и тишины, такой чистоты и недосягаемого блеска…».
Но понимание необходимости сохранения «дикой» природы, биоразнообразия, множественности природы зачастую у человека отсутствует. Мысли о так называемой «борьбе» c природой и полной «победе» человека над ней были многократно высказаны в ходе истории. «Могущество совершенных проникает на все планеты, на всевозможные места жизни и всюду. Оно, без страданий, уничтожает несовершенные зачатки жизни. Эти места заселяются их собственным зрелым родом» (К.Э. Циолковский). Трудно подобрать слова для оценки этого нелепого высказывания! «Нужно истребить тех врагов, которые стоят на нашей дороге, и взяться за основного древнего врага нашего: за борьбу c природой…» (М. Горький). «Пусть рыхлая зеленая грудь Сибири будет одета цементной броней городов, вооружена каменными жерлами фабричных труб, скована тугими обручами железных дорог. Пусть выжжена, вырублена будет тайга, пусть вытоптаны будут степи. Пусть будет так, и так будет неизбежно. Ведь только на цементе и железе будет построен братский союз всех людей, железное братство всего человечества» (В. Зазубрин) [26]. И хотя от этих высказываний, совершенно невероятных по степени негативности, по ущербности мышления их авторов, по абсолютному непониманию роли природы, человечество ушло почти на сто лет вперед, промежуточным итогом его суммарной деятельности является наступление признаков глобального экологического кризиса. «Рыхлая зеленая грудь Сибири» никогда не должна быть «одета» непроницаемой броней, не должны сбыться слова поэта «Мы природу берем в бетон».
Существуют методы оценки эстетических свойств ландшафтов, однако они совершенно недостаточно экологичны:
1. Анализ «матрицы Леопольда».
2. Совмещенный анализ карт.
3. Система оценки окружающей среды Бателле.
Среди них широко используется «матрица Леопольда», заключающаяся в анализе качественной информации о взаимосвязях «причина – следствие» в ландшафте. Сюда входят предусмотренные проектом воздействия, преобразование ландшафта, возобновление ресурсов; характеристики и условия окружающей среды; эстетические оценки: пейзажи, качество природы, уникальные объекты, парки и заповедники.
Главной в оценке эстетических свойств должна быть не идея эстетической оптимизации, а презумпция эстетического совершенства естественной многообразной природы (рис. 12.5). Специальные эколого – эстетические исследования пейзажей были основаны на идее о том, что объективной основой красоты пейзажа (то есть видимой части ландшафта) являются оптимальное разнообразие и гармония [149]. В этой формулировке красивого ландшафта нет определенности: что такое «оптимальное разнообразие», является ли именно разнообразие необходимой характеристикой красивого ландшафта? Видимо, разнообразие может отсутствовать в пейзаже: например, его нет в морском ландшафте, в виде ночного неба, в степном пейзаже и т.д.
Рис. 12.5. Птицы летят по вечернему небу
Авторы концепции оптимального разнообразия считают, что в силу особенностей человеческого зрения лучше всего в пейзаже эстетически воспринимаются формы объектов, их цвета и четкость, которые и создают бесконечное количество комбинаций разнообразия. Они подчеркивают, что разнообразие возможно в рамках, например, растительности, или между различными компонентами ландшафта, или между высотой вертикальных формообразований, между прямыми и изогнутыми, симметричными и асимметричными, ритмичными и аритмичными, цветными и не цветными, яркими и неяркими формами. Между тем в понятие разнообразия в первую очередь должно входить биоразнообразие. С целью возможности балльной оценки красоты пейзажей авторы вводят наиболее важные дискретные признаки красоты, в том числе для эстетической оценки – 80 признаков, а для оценки пригодности пейзажного подступа (чтобы можно было любоваться природой) – 50. К сожалению, перечень «признаков» для балльной оценки очень велик, он явно смещен в сторону родных авторам пейзажей Прибалтики и чаще вызывает вопросы, чем согласие c авторами. Так, крупными признаками эстетичности ландшафта названы: общая внушительность пейзажа, выразительность рельефа (в том числе суши, воды, сочетания суши и воды), пространственное разнообразие растительности (в том числе растительности, подчеркивающей рельеф, древесной растительности, травы), разнообразие и целесообразность антропогенных объектов. В число важнейших признаков территории, отражающих ее пригодность для любования красивыми пейзажами, введены: пейзажная ценность (очень весомый признак, сущность которого не раскрыта), основание и пространственность (под этими категориями подразумеваются площадь, ажурность, пригодная для разбивки палаток территория, прикрытость от ветра, и пр.), наличие растительности и нежелательной фауны (надоедливой энтофауны и опасной фауны), наличие хозяйственной или культурной деятельности человека (сюда внесены загрязнения ландшафта, его благоустройство, наличие памятников культуры), вода и условия пляжа (расстояние до воды, доступность, чистота воды и пр.).
Даже краткий перечень важнейших факторов предлагаемого красивого ландшафта показывает, что, во-первых, эти факторы не описывают все значимые особенности любого пейзажа, во-вторых, они далеко не равнозначны, хотя «вес» многих из них одинаков (обычно им отводится от 1 до 2…4 баллов), и, в-третьих, становится непонятна сама идея такого подхода: пейзаж красив, потому что он поистине прекрасен, или же он красив, потому что доступен и им можно любоваться без оглядки на «опасную фауну» (рис. 12.6)? К тому же из важных элементов красивого ландшафта исчезла фауна, за исключением той ее части, которая надоедлива или опасна.
Рис. 12.6. Водопад
Приведенный пример показывает опасность «разложения» прекрасного на отдельные фрагменты, в том числе и в пейзаже. Пейзаж может быть прекрасен и без его «общей внушительности», а, напротив, при небольшом сравнительно размере территории, попадающей в поле зрения. Вот описание «кораллового эдема (рая)», наблюдаемого исследователем c лодки (то есть на небольшом участке): «Лодка тихо скользит под мерные удары бронзового гребца…Вы вздрагиваете от неожиданности, когда из загадочных сине – зеленых недр моря внезапно выплывают какие – то причудливые кружева, фестоны, цветы, деревья – сначала смутные, видимые как бы в нежно-зеленом флере, потом расцвечивающиеся в самые роскошные…цветы… Восхитительным дополнением к своеобразной «растительности» коралловых садов являются стаи ярких «птиц», порхающих между их ветвями: я разумею многочисленных и разнообразных рыб, то миниатюрных и изящных, как колибри и бабочки, то массивных и уродливых, но почти всегда ярких и оригинальных. Все это разнообразное, пестрое рыбное население ходит обыкновенно большими
табунами, дразня наблюдателя необычайной яркостью своей окраски, – красной, голубой, золотистой причудливостью своих форм…» .
В тропических лесах, в тайге, и вообще в нетронутой природе, существуют некоторые животные (как правило, это – насекомые, очень редко – 1–2 вида, – например, комары или мошка в тайге или тундре, или великое множество различных насекомых), которые отравляют пребывание человека в местах их обитания. Вот, например, воспоминания известного путешественника Г. Стэнли по экваториальному лесу Африки: «В жизни я не видывал такого количества и разнообразия насекомых.… Немного запомню таких часов в течение дня, когда я не разражался бы против них самыми крепкими словами. Но возможно ли забыть этих пчел, больших и малых, рои ос, полчища ночных бабочек, а днем – мух, слепней, мошек и мотыльков, этих колоссальных жуков, которых горящая свеча привлекала ночью в мою палатку.…А муравьи, толпами залезавшие в мою тарелку…, а сверчки, скакавшие как чертенята…, а голосистые цикады, резкий крик которых сводил нас c ума... В числе второстепенных неприятностей упомяну о фараоновой воши…, которая кладет яйца под ногтем большого пальца…. Затем упомянем о маленьком жучке, который забирается под кожу и колет точно иголкой…назовем осу, которая жалит так, что у ужаленного делается жесточайшая лихорадка; тигровую улитку, падающую на вас c ветвей и оставляющую на порах вашего тела ядовитый след своего присутствия так, что вы корчитесь от боли и кричите благим матом…Неумолчно трещали сверчки. Еще звонче их, но также однообразно трещали цикады и квакали бесконечным хором лягушки. Жалобный вой лемура c его резким, неприятным вскрикиванием производил очень тяжелое и тоскливое впечатление в темноте непроглядной ночи. Тут же какой-нибудь шимпанзе в одиночку забавлялся стучаньем палкой по деревьям…».
Возможно, такое царство насекомых в наше время наблюдается реже. Но если оно еще сохранилось, то для более спокойного пребывания человека, который не хотел бы негативно воздействовать на ни в чем не провинившихся перед ним насекомых, существуют средства индивидуальной защиты, отпугивающие насекомых. Интересно, что, например, Аркадий Фидлер, будучи на Амазонке и наблюдая невероятное множество и разнообразие насекомых, ничуть не проклинал их. В конце концов, эти насекомые находятся в своей экологической нише, а человек пришел к ним как гость, посторонний.
Естественная природа в ее «диком» состоянии, наиболее ценная среда c точки зрения сохранения ее устойчивости и поддержания жизни на Земле, разнообразна, множественна, и включает в себя не только прекрасные, но и безобразные, и опасные, неприятные для человека
создания, предметы и явления. В современных лесах Южной Америке «нас буквально изводили целые орды кровососущей нечисти.…
С раннего утра за дело принимались комары.…Наступал черед мбарагуи, крупных синих мух, укус которых можно было сравнить c уколом иглы, оставлявшим на коже капельку крови…Главными же исполнителями вечерней программы были польверины. От этих крошечных, не более пылинки, черных мушек мы страдали сильнее всего» [101]. Таких животных и растений, которые как будто специально созданы, чтобы отравлять существование путешественников или других людей, пришедших в места их естественного обитания, очень много. Но в действительности эта неприятная для человека флора и фауна выделена в таковую человеком. Колючие растения не могут сбросить колючки ради человека – они погибнут без колючек. Пауки, клещи, комары не могут стать другими, приятными созданиями, – они находятся в своей экологической нише, в такой пищевой цепи. Удалять их из глобальной сети жизни для удобства человека недопустимо.
Восприятие естественных и искусственных ландшафтов, а также флоры и фауны, как прекрасных, нейтральных или безобразных, зависит от многих факторов, в том числе и от уровня экологического воспитания. Естественные ландшафты могут быть отнесены к безобразным, если они не удовлетворяют сложившимся стереотипам красивого ландшафта: например, в них нет гармонии, присутствуют признаки гибели и разложения органической природы, отсутствуют молодые растения и животные, яркие цвета, биоразнообразие (рис. 12.7). По-видимому, к безобразным могли быть отнесены ландшафты Земли в период формирования ее поверхности.
Таков, например, ландшафт скал Рораимы – плоскогорья в Южной Америке. «Когда мы стали приближаться к поясу белых древесных скелетов, окружающих гору, нас накрыл тошнотворный серый туман… Мы обозревали окружавший нас «лунный» ландшафт, напоминавший гигантское блюдце, изборожденное безобразными, судорожно скрюченными черными грядами.…Сама природа создала здесь комнату ужасов. Громадные скалы, весь зловещий черный пейзаж словно обнажили душу Амазонии» [54]. Между безобразными и красивыми ландшафтами располагается множество ландшафтов c промежуточными характеристиками: красивые ландшафты c включениями отдельных некрасивых территорий, унылые однообразные ландшафты, навевающие своим однообразием тоску (песчаные, каменные и снежные пустыни, природные территории после стихийных бедствий – пожаров, наводнений, и пр., гибнущая природа, например, вследствие засухи, и др.).
Рис. 12.7. Негативно воспринимаемый человеком пейзаж Антарктиды; некрасивый ландшафт, естественный для холодного климата
Одни и те же ландшафты могут восприниматься как ужасные, безобразные, или как вызывающие чувство уважения к силам стихии (например, бурное арктическое море c раскалывающимися льдинами, сильнейшим ветром и морозом для путешественника к северному полюсу, или для зрителя на экране телевизора). Неприветливый остров Вознесения вблизи Африки «состоит из сорока маленьких потухших вулканических вершин....Это фантастическое нагромождение шлака, потоков черной лавы и песка, зловещих холмов и вулканических кратеров…. «чертово поддувало», «Кубок дьявола», «Манеж дьявола», «Пещера мертвеца» – какими только зловещими названиями не награждали остров!» [25]. «Лава и пыль, скорпионы и москиты – настоящий остров – пустыня, тоскливая, выжженная солнцем» [25]. Но даже такой остров привлек внимание Л. Грина как место обитания интересных животных, частично обустроенное и озелененное человеком. Еще негативнее ландшафт острова Старбак в Тихом океане: «остров усеян редкими кочками и низкорослым кустарником, не выше одного метра….Большая часть острова, если не считать узкой песчаной полосы вдоль берега, покрыта пометом морских птиц и толстым слоем соли, образовавшимся в результате испарения морской воды, поэтому на расстоянии Старбак производит впечатление большой льдины» [32]. Такой ландшафт является необходимым негативным элементом бинарно множественного распределения ландшафтов. Кажется, что человек хорошо представляет себе идеальный, райский ландшафт, среди которого он хотел бы жить (как обычно, это – недостижимый рай):
«Там из году в год ободок голубой
Каймит океанскую гладь кисеей,
И тучки златые там ходят легко –
И он, словно рай, далеко – далеко»
(Д. Гриффин)
«Жары там нет и зноя нет,
И человек не знает бед» (Э. Лэнг, переводы А. Эппеля») [25]
Но в действительности человек может полюбить и внешне непривлекательный, суровый ландшафт. Л. Грин пишет о людях, которые «любят остров» Вознесения и возвращаются на него, уехав на некоторое время [25]. Известно «притяжение Севера», когда люди не хотят уезжать из неприветливых северных мест. Хотя чаще всего исследователи пытаются связать прекрасные ландшафты и живущих там счастливых, здоровых людей. Таково описание острова Принсипи: «вы попадаете в цветник, к благоуханию которого примешивается еще аромат хвойных деревьев, которые выглядят очень смешными, потому что на их ветках расселись попугаи…Мне никогда не приходилось видеть в Африке столько счастливых людей, как на острове Принсипи» [25]. Н.Н. Миклухо-Маклай, очарованный красотой Новой Гвинеи, несколько поспешно дал название большой территории c уникальным ландшафтом «Архипелаг Довольных людей», потому что «там не было ни богатых, ни бедных, не было ни зависти, ни воровства, ни насилия….легкость добывания средств к существованию не заставляла их много трудиться, почему выражения злобы, ожесточения, досады не имели место». Но действительность оказалась сложнее, позже Н.Н. Миклухо-Маклай столкнулся c весьма неприятными людьми, степень негативности которых совершенно не соответствовала красоте окружающих
их ландшафтов.
Выше приводились сведения в целом о ландшафтах, но так же бинарно множественны и их важнейшие компоненты – естественная флора и фауна, и так же множественно отношение человека к естественной флоре и фауне. Одни и те же животные и растения могут
восприниматься как красивые, удивительные или безобразные, страшные, или нейтральные, или незаметные создания природы. Существенная часть флоры и фауны, не отличающаяся особой красотой или безобразием, как правило, не замечается человеком (серо окрашенные воробьи, городские вороны, обычная растущая повсюду трава, небольшие полевые мыши, не мешающие насекомые, и пр.). Как страшные обычно воспринимаются животные, в той или иной степени опасные для человека; но одни страшные животные могут быть прекрасны (тигр, пантера, и пр.), другие – безобразны (скорпион, паук, некоторые змеи, крокодил, и пр.). Между тем все эти животные являются необходимыми элементами «сети жизни», они привлекательны для своего вида, и их привлекательность или непривлекательность не созданы для человека. Множественно восприятие людьми ряда животных, не отличающихся красотой и плавностью форм, а напротив, сохранивших гротескные признаки древнейших предков. Таковы, например, носороги, гиппопотамы, слоновые черепахи, вараны острова Комодо, весьма специфические на вид «бородавочники», и другие «гротескные» животные. Интересно, что молодые животные всех видов, в том числе и опасных, и гротескных, как правило, воспринимаются положительно (видимо, здесь играет роль «детскость» их черт, общая для многих животных и «запускающая» соответствующий механизм восприятия в мозгу человека). Фауна как важнейший компонент ландшафта может двойственно влиять на степень привлекательности или негативности всего ландшафта. Например, надоедающие и опасные насекомые могут резко снижать привлекательность ландшафта, в то же время опасные, но красивые животные могут повышать ценность ландшафта.
Естественные ландшафты Земли бинарно множественны, но человек разделил их в соответствии со своим упрощенным мышлением на красивые и некрасивые, хорошие и плохие, приятные и неприятные, и т.д. В действительности все ландшафты входят как неустранимые компоненты в бинарную множественность ландшафтов Земли, благодаря которой поддерживается их существование. В связи c тем, что основная масса человечества живет в городах, особый интерес представляет восприятие бинарно множественных городских ландшафтов. Городские ландшафты исключительно множественны, среди них есть уникальные красивые города и отдельные районы, но есть и трущобы, и среди этих противоположностей – множество промежуточных форм (рис. 12.8). Гармоничное сочетание элементов может быть основой красоты антропогенного ландшафта.
Рис. 12.8. Хорошее визуальное восприятие сочетания старой
и новой застройки; переуплотненный искусственный ландшафт
Разнообразны загрязнения ландшафтов, ведущие к их деволюции (рис. 12.9).
Рис. 12.9. Вид сверху загрязнений, выбрасываемых заводом в морской залив
Такая среда может стать агрессивной для органов чувств человека. Возможно, механизм «агрессивности» современной городской среды таков: в мозгу человека под воздействием предшествующей естественной среды и условий жизни сложился личный опыт (личная среда), который определяет его структуру поведения и биопсихологическое состояние (рис. 12.10). Новые необычные сенсорные воздействия не соответствуют предыдущему опыту и создают напряженность в психофизиологическом состоянии. Теперь современная «агрессивная» окружающая среда требует создания нового личного опыта, новой структуры поведения, нового «имиджа» города. Но предыдущий опыт складывался в течение длительного исторического развития и не может быть быстро заменен другим. Нужно длительное время для такой замены (если организм человека выдержит такие воздействия).
Рис. 12.10. Схема действия окружающей среды на органы чувств
Звуковая среда исключительно многообразна, бинарно множественна, и динамична. Человек подвергается разнообразным акустическим воздействиям, не известным ранее или действовавшим в прежние века в течение очень короткого времени (землетрясение, сход лавин, гром, ураган, обвал, шторм и др.). Казалось бы, имеются нормы по ограничению уровня шума. Однако шумовое загрязнение городской среды растет, причем как вне дома – на улицах, так и внутри зданий. Шумовые воздействия приводят к нарушениям деятельности центральной нервной системы, сердечно-сосудистой системы, органов слуха. Итогом может быть новая – «шумовая» – болезнь. Нормы также требуют постоянного совершенствования – например, вряд ли может быть допустим шум в помещениях ночью; ночью должна быть тишина или может быть допущено воздействие мягких природоподобных успокаивающих ночных шумов (мягкий шум дождя, плеск волн, и др.). Звукоизоляция отдельных квартир должна быть в корне пересмотрена, и звуки не должны попадать к соседям – иначе нарушается одна из биологических потребностей человека – стремление к защищенности от «стресса присутствия». В то же время пока нормируются только неблагоприятные шумы (да и они не рассматриваются вместе c другими неблагоприятными воздействиями, что, несомненно, должно заставить снизить предельные значения). Акустические воздействия относятся к таким, у которых есть оптимумы – нельзя же считать, что все шумы и звуки вредны. Есть огромное число звуков и шумов, очень приятных для человеческого уха, да и в условиях полного отсутствия звуков человек не может жить. Поэтому главной частью рассматриваемой проблемы является создание в местах расселения благоприятного звукового фона, положительно влияющего на состояние людей.
Исключительно разнообразна и среда запахов. Как установлено, запахи играют очень большую роль в психофизиологическом состоянии человека. Одоэкология – сравнительно новая отрасль урбоэкологии, получившая развитие в последние годы. На органы чувств человека в современном городе действуют и другие факторы, ранее не известные или действовавшие c очень малой интенсивностью (радиация, электромагнитные поля, вибрации, и др.). Но эти воздействия не рассматриваются подобно, например, акустическим или запаховым, так как у них, видимо, нет оптимума: лучше всего их исключить, сведя интенсивность до природного уровня. В то же время отдельные природоподобные воздействия нужно изучать, чтобы выявить уровень их положительного влияния на человека в городе: например, в природе на кожу человека почти постоянно действует ветер переменной интенсивности, полностью исключенный в зданиях; дождь все же иногда попадал на человека, а не на зонт или крышу здания; ступни человека контактировали c землей хотя бы в течение лета, кроме того человек ощущал подошвами не гладкий пол или асфальт, а неровную поверхность (вспомним, насколько богаты подошвы ног нервными окончаниями); сотни тысяч лет человека окружали неплоские поверхности укрытий и первобытных домов (этот вопрос очень интересен: почему все же все наши здания – из плоскостей, а не криволинейные); в течение суток на человека действовала меняющаяся температура окружающего воздуха, а сейчас она постоянна, и т.д. Создание благоприятной, природной или близкой к ней городской среды, комплексно воспринимаемой органами чувств, будет помогать повышению качества среды, и формированию
любви к городу.
Дуальное сенсорное восприятие природных и антропогенных ландшафтов связано c тем, что окружающая человека природа бинарно множественна, она включает в себя разнообразные (прежде всего в тропиках, субтропиках) или более однообразные (в горах, пустынях и льдах) ландшафты, c богатой или бедной флорой и фауной, а также разнообразные антропогенно преобразованные территории. Эта флора и фауна также подразделяется человеком на красивую и безобразную, приятную и страшную, хорошую и плохую. В связи c упрощенным мышлением природа воспринималась человеком как сложная, множественная среда c опасными, вредными, и безопасными, хорошими предметами и явлениями. Разнообразные ландшафты Земли, созданные эволюцией, подвергаются и естественной, и техногенной деволюции. Естественная деволюция может происходить в силу множества причин – от стихийных бедствий (пожары, климатические изменения, и пр.) до естественной смены ландшафтов, сукцессий, и до упрощения строения живых организмов. Техногенная деволюция ландшафтов вызывается воздействиями человеческой деятельности: загрязнениями, крупномасштабными вмешательствами, и пр. Для экологичных взаимоотношений человека c ландшафтами человеку нужно учитывать в своей деятельности эколо-
гические постулаты.