Научная электронная библиотека

Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания

МИР С ПОЗИЦИЙ ФИЛОСОФИИ МНОЖЕСТВЕННОСТИ

Тетиор А. Н.,

42. «ДВЕНАДЦАТЬ» – ТУПИК ТВОРЧЕСТВА, «ЧЕРНЫЙ КВАДРАТ» А. БЛОКА

Аннотация. В поэме «Двенадцать», которую поэт считал своим лучшим произведением, отразилось множество его проблем, от противоречивых взаимоотношений с Богом, до неожиданной для гуманиста Блока жестокости, злобы по отношению к другим людям, и даже к невинному животному. В поэме описан бесцельный поход «революцьонным» шагом полных черной злобы 12 вооруженных людей, в ходе которого они убивают несчастную Катьку (еще и любовницу одного из них), отгоняют замерзшего пса, постоянно подчеркивают свое негативное отношение к Богу «Свобода, свобода, // Эх, эх, без креста!» (с целью большей насмешки над Ним – в частушечном стиле), едко осмеивают других (мыслящих по-другому), предупреждают о готовящихся грабежах и о мировом пожаре на зло буржуям. Никакой осмысленной, гуманной цели они не имеют, ничего минимально позитивного не делают. Фантасмагория завершается нелепым (этически недопустимым) появлением во главе негативной колонны Иисуса Христа с кровавым флагом. Это – явный тупик творчества (не только потому, что после этой поэмы А. Блок практически замолчал, но и ввиду полной противоречивости поэмы).

Summary. In the poem «Twelve», which the poet considered his best work, reflected many of his problems from a very controversial relationship with God and to the unexpected for humanist A. Block cruelty, anger towards others, and even to the innocent animal. The poem describes the aimless movement of the armed men, which are filled by black malice. They kill the unfortunate Kat (still and mistress of one of them), drive away frozen dog, constantly underline their negative attitude to God «freedom, freedom, // eh, eh, without the cross!» (to more ridicule on Him – in the chastooshka style); keenly ridicule other people with other thinking, warn of imminent looting and on the world of fire, and kept a revolutionary step. They do not minimal positive actions. This phantasmagoria comes to the end by ludicrous appearance of Jesus Christ at the head of the convoy with the bloody flag. This is a clear impasse creativity (not only because after this poem A. Blok virtually stop talking, but in view of full of contradictions in the poem).

Поэтом описан эмоционально тяжелый, бесцельный, бессмысленный процесс «революцьонной ходьбы», сопровождающийся убийством; для демонстрации близости ситуации в поэме к простому
народу привлечено множество простонародных выражений, иногда в частушечной форме. Общий фон произведения – черный. На фоне черного неба идут 12 вооруженных людей, полных черной злобы («Черное, черное небо. // Злоба, грустная злоба // Кипит в груди... // Черная злоба, святая злоба...»), идут на борьбу с неугомонным врагом (который им так и не встречается), по пути совершая ряд негативных действий, далеких от какого-либо смысла, от гуманности, от Библейских Заповедей, от человеческого отношения, даже к замерзшему псу («–Отвяжись ты, шелудивый, // Я штыком пощекочу! ...»). Чем пес провинился? В.В. Маяковский был готов отдать такому шелудивому псу свою печенку. Да и А. Блок в юности любил собак (на известном фото он – в обнимку с черным псом). Что-то вдруг произошло с выдающимся поэтом!

Кто эти идущие люди – «апостолы», каков смысл их жизни и действий? Черная злоба не может быть в основании смысла деятельности человека, это – негативная «животная» эмоция, доставшаяся человеку в наследство от давних предков и закрепленная в «животных» частях мозга – в рептильной (агрессивно-оборонительной) и в лимбической (эмоциональной) системах. Их «революцьонное» движение в таком состоянии бессмысленно, бесцельно; результат – безусловно негативен. Недаром в ходе движения происходит бессмысленное убийство несчастной Катьки.

Они идут, поэт их поддерживает, придавая движению скрытый смысл: «Революцьонный держите шаг!». Что за особый шаг и зачем он – поэт не поясняет. «Винтовок черные ремни, // Кругом – огни, огни, огни... // В зубах – цыгарка, примят картуз, // На спину б надо бубновый туз!». Бубновый туз – четырехугольник желтого цвета, помещаемый на спину одежды преступника. Значит, это – потенциальные или настоящие преступники (дата создания поэмы – 18 год, власть уже Советская). Это – революционеры, вероятно, преступники против прежней власти, но – преступники. Подтверждает это и поэт, описывая будущие деяния этих «апостолов»: («Запирайте етажи, // Нынче будут грабежи! // Отмыкайте погреба – // Гуляет нынче голытьба!... // … Уж я ножичком // Полосну, полосну!.. Мы на горе всем буржуям // Мировой пожар раздуем, // Мировой пожар в крови…»). Этот хаос не может быть целью деятельности человека разумного. А. Блок, может быть, один из немногих поэтов, описавших негативные, горестные поступки людей, печальные события, частушечным, игривым строем стиха. Звучит это неэтично. «Вон барыня в каракуле // К другой подвернулась: // – Уж мы плакали, плакали… // Поскользнулась // И – бац – растянулась! // Ай, ай! // Тяни, подымай!». «А Катька где? – Мертва, мертва! // Простреленная голова! // Что, Катька, рада? – Ни гу-гу... // Лежи ты, падаль, на снегу!..». Как можно было назвать падалью несчастную Катьку с ножевыми шрамами, к тому же бывшую любовницу одного из двенадцати? Причина – закрепленная в нижних отделах мозга (в рептильном комплексе и лимбической коре) целиком животная «злоба». Поразительно, что выдающийся поэт при описании убийства сбивается на примитивный мелодраматический мотив «Эту девку я любил... // Ночки черные, хмельные // С этой девкой проводил...». Не революционер, а простонародный Казанова! Примечательно, что многие из двенадцати хотели бы «любви» Катьки: «Эх, эх, попляши! // Больно ножки хороши! … // Эх, эх, освежи, // Спать с собою положи! ... // Эх, эх, согреши! // Будет легче для души!». Если эти революционеры – настолько упрощенно мыслящие люди, желающие немедленного удовлетворения первоочередной половой потребности, то за что их воспевать?

Все это по меньшей мере странно, учитывая органическую гуманность А. Блока, проявившуюся во многих произведениях («На железной дороге» и др.). При прочтении поэмы возникают естественные вопросы:

1. Какой смысл вложил поэт в это странное бесцельное движение 12 людей?

2. Зачем практически насильственно вставлен в конец поэмы, да еще с кровавым флагом в руках, Иисус Христос? Христос – это любовь, а не кровь, тем более не черная злоба, не убийства, не грабежи; Иисус Христос абсолютно неуместен во главе этой неэтичной, полной черной злобы группы. Недаром В.В. Маяковский в шутку заменял его на Эфроса и Луначарского – наркомпроса.

3. Может ли черная злоба быть основой смысла жизни людей?

4. Можно ли жить без Бога в душе?

5. Может ли быть смыслом жизни разрушение всего окружающего, без созидания?

Черная злоба (животная злоба, звериная злоба, лютая злоба) – чувство враждебности, раздражения, недоброжелательности, по отношению к кому-либо – это болезнь, разрушающая человеческую личность. «Черная Злоба от сна пробудилась, // Злобно, вокруг поглядев, покривилась, // С злобной усмешкой, собою гордясь, // Вышла из дома, Добром притворясь. // Бродит по свету и в двери стучится, // Ищет – в кого бы ей, Злобе, вцепиться // Маску Добра сбросив, Злоба, глумясь, // Жертву поймав, изгаляется, мразь. // …Злоба – она, как палач для расправы…// Злоба двулика, коварна, хитра» («Черная Злоба». Ю. Иванов). Недопустим смысл существования людей в состоянии унаследованной от животных черной злобы, это – бессмысленность жизни.

Особо важен вопрос отношения в поэме к Богу. Поэт колеблется между неприятием и приятием Бога (с постоянным и далеко не уместным
частушечным «эх, эх»), между издевательством и неожиданным пиететом. Сначала – неприятие: «Товарищ, винтовку держи, не трусь! // Пальнем-ка пулей в Святую Русь – // В кондовую, // В избяную, // В толстозадую! …Эх, эх, без креста!». «...И идут без имени святого// Все двенадцать – вдаль. // Ко всему готовы, // Ничего не жаль...». И потом вдруг: «Нежной поступью надвьюжной, // Снежной россыпью жемчужной, // В белом венчике из роз // Впереди – Исус Христос!». Так и хочется сказать: «Эх, поэт!».

А. Блок далеко не одинок в упрощенном подходе к вере в Бога, в неприятии Бога. Судьба писателей, поэтов, открыто заявлявших о неверии, позволявших себе неэтичные и грубые высказывания о Боге, как правило, печальна. Один из ярких примеров – В.В. Маяковский, его некоторые стихи были проникнуты унижением и «приземлением» Бога, приведением его к уровню поэта (интересно, что в основе приведенной ниже конкретной поэтической мысли – затруднения в удовлетворении сексуальной потребности): «Я думал – ты всесильный божище, // а ты недоучка, крохотный божик. // Видишь, я нагибаюсь, // из-за голенища // достаю сапожный ножик. //… Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою // отсюда до Аляски!». Рано умер выдающийся писатель Я. Гашек, не закончивший свой роман о бравом солдате И. Швейке, в котором церковь талантливо и с чувством юмора показана с одной, весьма негативной стороны (была и другая сторона). Очевидно, неверие в Бога приводило к состоянию внутренней противоречивости, неустойчивости, к отсутствию душевного равновесия, что и вызывало иногда печальный конец. Такова же судьба науки, полностью построенной на атеизме (это отмечал А. Эйнштейн). С одной стороны, для верующего в Бога в науке не будет ненужных ограничений, связанных с принципиальным отказом ученого – атеиста от признания возможности существования не только материальных законов. Это приведет к более широкому, не ограниченному рамками материализма, взгляду на предметы и явления мира, что позволит получить более объективные научные данные и не упустить из рассмотрения необычные, но важные явления. С другой стороны, неверие в Бога для современного научного работника, особенно ведущего исследования в таких областях, как генетика, биотехнологии, атомная физика, не просто греховно; оно может стать знаком плохой научной судьбы не только для него, но и для человеческого сообщества. Здесь вера в Бога (или грех неверия) может выступать как этическая категория, запрещающая (или разрешающая) некоторые направления научной деятельности, чреватые чрезвычайно опасными последствиями для человечества и всей природы. Верующий в Бога научный работник не позволит себе (не должен позволить, если он верит) перейти некие недопустимые пороги в науке, за которыми может быть неуправляемое и полностью разрушительное развитие. Это может произойти в некоторых областях науки, связанных с возможностью глобальных воздействий (на природу, на эволюцию человека, и пр.).

Можно ли воспевать всеобщее уничтожение, мировой пожар на зло буржуям? Надо принять во внимание наличие у человека упрощенного мышления (по принципам «да – нет», «бежать – стоять»), как следствия выживания в мире дикой природы [5]. Упрощенное мышление позволило А. Блоку надеяться на исправление человечества при помощи черной злобы, винтовки, всеобщего пожара, и пр. Отметим яркий исторический факт, когда Дж. Свифт после выхода в свет «Путешествия Гулливера» ожидал немедленного исправления мира и избавления его от зла. Известный сатирик был чрезвычайно огорчен тем, что даже через 10 лет после выхода книги мир не исправился. Прекрасные произведения искусства не оказали влияния на «исправление» человечества: В. Шекспир не освободил человечество от предательства, Н.В. Гоголь – от обмана, А.С. Пушкин – от Сальери, и т.д. Упрощенное мышление – это некий упрощенный «черный квадрат», который, с одной стороны, признан гениальным произведением, а, с другой стороны, является явным тупиком творчества. С точки зрения содержания – черный квадрат не имеет какого-либо смысла; с точки зрения науки – светологии, черный цвет – самый неприятный цвет для глаза человека (и в поэме А. Блока он постоянно присутствует). Форма картины также неприятна глазу; известно, что линия красоты – кривая (так сказал Микеланджело), а не прямоугольник. Со всех этих точек зрения черный квадрат – тупик творчества. Сам автор К. Малевич, как известно, написал юмористическое название для картины, он шутил в ней. Но А. Блок в поэме далек от шуток, хотя и то, и другое произведения – «черные» тупики творчества. Их основная особенность – отсутствие смысла (рис. 42.1).

В поэме – еще и смысла жизни людей – участников движения. Проблема определения смысла жизни могла начать формироваться в сознании только «человека разумного». Его важнейший орган – сложный мозг – необычайно сложен по структуре и функциям. Он включает в себя множество древнейших, древних и более новых структур, объединенных нервными сетями и взаимодействующих в процессе анализа информации и выработки решения. Для мозга характерно не совсем одновременное прохождение импульсов от рецепторов сенсорных систем через множество древних, старых и более новых (но выросших из старых) структур, их активное участие в анализе информации и выдаче решений, важная роль эмоций в мышлении и сознании (окраска мыслей чувствами), ограниченность кратковременной памяти, неосознаваемый анализ большинства поступающей информации и осознаваемый анализ минимальной информации, наличие индивидуального «Я», и др.

Смысл жизни формировался этим индивидуальным и эмоциональным человеческим «Я», «Эго», которое расположено в древних «животных» структурах мозга. «Эго», скорее всего, – это степень и вид окраски мыслей целиком животными чувствами в процессе прохождения и контроля импульсов через отделы мозга: большее или меньшее влияние одного из трех отделов «триединого» мозга – «ритуально-иерархического и агрессивного» рептильного отдела, «эмоциональной» лимбики и «когнитивной» новой коры (рис. 42.2), большее или меньшее влияние «животного» или «социального» в человеке. Процесс формирования смысла жизни естественным образом должен был начаться с решения главной проблемы человека – удовлетворения или неудовлетворения его первоочередных потребностей, закрепленных в древних структурах мозга, в центрах лимбической системы, которые поддерживают немедленное удовлетворение внутренних потребностей, связанных с устойчивостью физиологических функций и обеспечением жизнедеятельности организма.

«Человек есть всеживотное и в себе содержит как бы всю программу творения» [1]. «Всеединый» мозг человека частично сохранил в себе древние структуры предков; они являются фильтрами на пути прохождения импульсов, эти структуры могут конфликтовать между собой и выдавать полностью противоречащие друг другу решения. Действительно, отклик мозга рептилий (Р-комплекс) на событие не может быть идентичен реакции мозга примата или антилопы (лимбика). Отделы мозга, принадлежащие несовместимым между собою животным (в природе – хищникам и жертвам), должны конфликтовать между собой. Не отсюда ли причины фобий, расстройств, синдромов, и разнообразных смыслов жизни? Три части триединого мозга названы в соответствии с их определяющими функциями: неокортекс – это когнитивный (познавательный) мозг; лимбическая система – эмоциональный мозг; «рептильный» комплекс – «ритуальный» или «агрессивный» мозг. Р-комплекс, участвуя в работе мозга, придает смыслу жизни агрессивно-оборонительное содержание, лимбика – эмоционально-мотивационное и биологически мотивированное содержание, неокортекс – познавательно-адаптационное содержание [4].

Рис. 42.2. Роль отделов мозга в формировании смысла жизни

Эмоциональную окраску информации придает «эмоциональный мозг» – лимбическая (целиком «животная») система, ответственная за эту сферу [3]. Стимулами эмоций могут быть биологические, когнитивные, потребностно-информационные факторы. Функциями эмоций являются отражение (обобщенная оценка событий), оценка (побуждение к действию), подкрепление в процессах обучения, предвосхищение решения, переключение, коммуникация; интересно, что эти функции во многом поддерживают необходимость формирования смысла действий, или смысла жизни. В мозгу человека все или почти все осознанное эмоционально окрашивается, сопровождается ощущениями.

Если считать, что смысл жизни во многом – это порождение мозга и воспитания, то смыслов жизни – бесчисленное множество, – начиная от идеального развертывания своих сил, творческих способностей, и кончая полным отсутствием смысла жизни, бессмыслицей. В этом бинарном множестве большинство составляют люди с частично реализующимся смыслом жизни. Среди них – «апостолы» А. Блока с развитым чувством агрессии, «зла» (с преобладанием деятельности рептильного комплекса). Спонтанность этого инстинкта свидетельствует о его опасности. Агрессивность человека и человечества – это инстинкт, привитый в результате отбора [2]. Агрессию нельзя исключить: она надежно закреплена в древнем мозгу. Ее при необходимости можно переориентировать на эрзац – объект (например, соревнования в спорте). Есть два вида деятельности, которые объединяют людей и направлены против агрессии: это – наука и искусство. Развитие наук и искусства в обществе – надежный путь сопротивления агрессии. Человек исторически никогда не играл роли настоящего хищника: у него нет природного оружия, являющегося частью его тела, которым человек мог бы убить, например, крупное животное. Поэтому человек лишен естественных механизмов безопасности, которые запрещают хищникам применять свое оружие против сородичей. Человеку нужны другие механизмы удержания его от агрессии против себе подобных. В обществе вырабатывается новый тормозящий аппарат, запрещающий применение агрессии: это – дружба и любовь. Видимо, в этом гуманном процессе было бы вполне уместно участие Иисуса Христа, без кровавого знамени, не во главе негативного отряда. Поэма – тупик творчества поэта ввиду бесцельности, бессмысленности действий в ней; после нее А. Блок создал противоречивые, полные угроз «Скифы», и практически замолчал.

Библиографический список

1. Булгаков С.Н.: Pro et contra. Т. 1. История философии. СПб.: Изд. Русского Христианского Гуманитарного Института, 2003 г. – 1000 с.

2. Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. – М.: «Республика», 1998. – 493 с.

3. Тетиор А.Н. Новая концепция философского осмысления мира и эволюции живой природы. – Российская Академия Естествознания, 2015. – 235 с.

4. Тетиор А.Н. Философия бинарной множественности разветвляющегося и сходящегося мира. Palmarium, 2014. – 699 c.

5. Тетиор А.Н. Упрощенно мыслящее человечество в сложном мире природы. – М.: НИЦ Природа, 2001. – 112 с.