Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
Глава IV. Приход проблесков сознания
Прошло две ночи. В обед, когда солнце было в зените, тарзанка решила совершить запланированное посещение раненого белокожего существа, чтобы попрощаться с ним, ибо она была уверена, что он умер. Внутренний голос, то есть интуиция, приказывал, чтобы она надела кожу (джинсы), которые подарила ей белокожая молодая самка, а приказы эти она всегда исполняла, так как они были абсолютно верными и нужными.
Достав из схрона джинсы, она их натянула на себя В очередной раз испытав отвращение к этой грубой чужой коже, тарзанка взяла мачете и зачем-то увесистую палку и отправилась в скорбный путь.
Подходя к поляне, где находился разбившийся самолет, до её носа долетел необычный запах. Это её насторожило. Осторожно ступая на траву, она вышла на поляну, и обомлела. У хвоста рухнувшей птицы сидел её белокожий самец и зачем-то крутил блестящим предметом в кастрюле, под которой горел огонь. На нем висела кожа, которую она сняла в первый день их встречи. На соседнем дереве сидели обезьяны и внимательно следили за ним.
Отбросив палку, чтобы не напугать самца, она неслышной походкой подошла к нему и положила руки на плечи. Теперь она поняла, почему кто-то неведомый потребовал, чтобы она натянула на себя чужую кожу – чтобы не напугать своего самца голым видом.
Демидов вздрогнул и медленно повернулся, а затем встал. Глаза их встретились, и они стали пристально изучать друг друга. Былого сумасшествия она в нем не заметил, а наоборот в его глазах отразилось любопытство.
– Ты кто!? – хриплым голосом прошептал он.
В ответ она развела руки в стороны, давая понять, что его не понимает.
– Что не понимаешь меня!? – пробормотал он.
Она пожала плечами и заглянула в кастрюлю.
– Ты хочешь есть!? – спросил он.
Не получив ответа, он встал и подошел к тарелкам, которые стояли у входа в салон самолета и взял одну из них. Затем достал ложку из пакета и вернулся к кастрюле. Погрузив ложку в кастрюлю, он достал макароны, которые она расценила как древесных червей, и положил их в тарелку, а затем протянул её ей.
Его доброта её потрясла! Такого в джунглях она не наблюдала, ибо за пищу надо было бороться.
Взяв рукой из тарелки «червяка» она отправила его в рот. Он показался ей приятным на вкус. И тогда она съела и остальных. И ответ Демидов заулыбался.
Это окончательно успокоило лесную диву, которую бизнесмен оценил, как девушку ослепительной красоты. Фактически это так и было, только менталитет был у неё звериный. Но это он не понял, так как это была первая фея, которую он встретил вернувшись с того света. К нему вернулось сознание, но совершенно отсутствовала память. Он совершенно не понимал кто он такой, как оказался на этой поляне, и кто это существо, которое жуёт, приготовленные им макароны,
Опять повинуясь внутреннему голосу, тарзанка встала и направилась к самолёту и вошла вовнутрь. Нашла кастрюлю, в которой сохранились ею собранные ягоды, и с нею вернулась назад. Затем пальцем показала на ягоды, а вслед за этим на себя, как бы давая ему понять, что это она собрала их для него. Демидов этот намек понял.
– Так они твои, да! – пробормотал он.
Она утвердительно кивнула головой, так как инстинктивно поняла смысл его вопроса. Тогда он стал улыбаться и выражать благодарность, путем прижатия рук к груди.
Вдруг она рывком сняла с себя джинсовый костюм и предстала перед ним в своей ослепительной первородной красоте. Демидов ошалело уставился на неё, а затем кинулся обнимать и целовать её. Она не понимала, зачем он так делает, когда все другие звери просто совершают сближение тел другим путем. Однако этот его эмоциональный порыв ей нравился. Перейти к более решительным действиям она боялась, помня о том приступе судорог, который возник у него, в ответ на подобные её желания.
Наконец-то и он снял с себя одежду, и они совершили то, о чем так долго она мечтала. Его радость была услащена ещё и тем, что эта дитя джунглей оказалась девственницей. Она же испытала вначале боль, а затем наслаждение. После свершения задуманного, она села с ним рядом на траву и стала нежно гладить всю в и гематомах его седую голову.
Так к ним пришла необычная пылкая и нежная любовь, которая в принципе-то, из-за разности в возрасте, социального, этнического, морального и других факторов, никогда не должна бы быть и всё-то пришла.
Как тут не поверить в то, что браки свершаются на небесах. Однако предстояла архи сложная работа по превращению её в социально ориентированную женщину, а его в человека с возвращенной памятью. Если телесное сближение у них уже свершилось, то нравственно-этическое – нет. Она была просто животное, а он – деградировавшийся в обратном направлении от цивилизации человек. Хотя у неё, заложенная в детстве человеческая мораль, а у него – появившиеся проблески сознания, давали повод надеяться на благоприятный исход этого эксперимента.
По-видимому, сценарий этого лесного романа был задуман Небесами. Они явно друг друга неистово полюбили. И потому можно было не сомневаться в том, что у них в жизни будет всё хорошо, а самое главное не будет предвзятого отношения юности к зрелости, которое часто встаёт непреодолимой стеной на пути к человеческому счастью и блаженству.
Она не знала, что любить девушке старика просто неприлично. Что такой брак несуразен по главным параметрам – ей предстоит жить, а ему умирать, ей наслаждаться сексом, а ему лишь вздыхать по былой силе тела и духа, ей нравится движение, а ему покой и так далее и тому подобное.
Так всё происходит в обычной человеческой среде, а как будет здесь – в дикой, покажет время. Задуманный Небесами этот эксперимент, как раз и должен был показать, что союз этих двух внешне красивых, стойких и добрых людей, которые волей провидения попали в первобытное дикое состояние, должны всё же найти путь возвращения назад в нынешнее человеческое общество. В этом процессе ведущая роль была отведена любви.
Собственно говоря, этот выход из дикости в цивилизацию у них начался сразу же на следующий день после заключения брачного союза. Никаких клятв они друг другу не давали, так как словесно ещё общаться не могли, да и без слов всё было понятно.
Так вот. Весь вечер и всю ночь они провели в ласках и в удовлетворении желаний. Любая современная женщина об этом мечтает, а вот далеко не у каждой это осуществляется. В силу нарушения психики, думать об излишках страсти он не мог, а она о нормах секса просто не знала. Хочется – значит действуй! И она действовала, да так, что обезьяны с перепугу попрятались в дальних кронах деревьев, думая, что вот- вот наступит землетрясение.
Такая сексуальная активность Демидову не вредила, а лишь возвращала физическую форму, да ещё и молодость. Струпья с лицо слетали, как пушинки с одуванчика. Волосы на голове стали чернеть. В глазах появился блеск. Растрачиваемые же силы они в основном восстанавливали за счет вареной змеятины, яиц птиц и лесных ягод. А недостатка и в птицах, и в змеях не было – они водились в зарослях в изобилии.
Тарзанка, а Демидов называл её «Мия», свои пищевые желания сразу подчинила кулинарным пристрастиям друга, И потому хоть и с неохотой, но стала принимать сваренную им пищу, то есть процесс её окультуривания начался. Огонь же добывался им при помощи спичек, которые он нашёл в хвосте самолета. Навыки же разведения огня он вспомнил в первую очередь.
Ходить они предпочитали нагишом. Она в силу привычки, а он с лечебной точки зрения – нудизм проветривал со всех сторон тело. Интуитивно он чувствовал, что пример подруги дает положительный эффект – раны и ссадины быстро рубцевались и эпителизировались. Ещё он стал и загорать, что только способствовало заживлению кожи.
Мия сама изъявила желание познать разговорную речь. Указав на свою руку, она замерла с вопросительным взглядом:
– Ты хочешь знать, как она называется! – спросил он.
– Она утвердительно кивнула головой.
– Рука! И показал, как надо располагать губы и язык, произнося это слово.
Лесная фея незамедлительно начала тренировки и упорно продолжала их до тех пор, пока не стала внятно произносить это слово. Так последовало в отношении и ноги, и головы, и живота, и груди и так далее.
Во время одного из таких занятий, она вдруг замерла и волнуясь показала на его детородный орган. Смущаясь, он стал озвучивать его название. Но странно, повторять это слово Мия не стала, а лишь опустив голову и отошла под дерево. «Да у неё, кажется, появился стыд!» – решил Демидов.
Через неделю она стала уже бегло произносить простые предложения, но только из одних существительных. Тогда он стал обучать её сказуемым на примере выполняемых им действий. Например, когда шёл, то говорил: «Я иду!»
Процесс её обучения сопровождался усилением головной боли, но он упорно продолжал это благородное дело. Мало того, он стал обучать её и алфавиту. При этом смутное чувство завладело им. Ему показалось, что он когда-то кого-то уже этому учил. То была дочка. Однако вспомнить её у него не получалось.
Даже виртуально прежняя жизнь исчезла из его памяти. Он пытался хоть что-то прояснить в сознании, но всё было тщетно – густой туман закрыл его явь. Зато новая подруга делала явные успехи, и эти его радовало и воодушевляло. Он был уверен, что память к нему вернётся, и он продолжит прежнюю жизнь в обществе этой прекрасной лесной нимфы. Как знать, может быть, она станет наследницей его огромного состояния, но что он сказочно богат даже не подозревал.
Когда он смотрел на обломки летательного аппарата, то шестым чувством улавливал информацию о том, что это был самолет, но какое отношение он имеет к нему, совершенно не понимал. Этот провал в памяти делал его наивным, как ребенок. Он жил текущим моментом, не делая никаких прогнозов на будущее. Напротив, его пассия всё больше и больше думала о будущем и понимала, что оно будет необычным. Эта неопределенность делала её настойчивой и упорной в процессе учебы. Она как губка впитывала всю информацию, которая буквально лилась из уст её повелителя судьбы. У него был врожденный талант учителя. Он умел объяснить то, что требует воображения и логического мышления. В этом плане она была прекрасной ученицей. О сексе даже говорить не приходиться – лесные нимфы умеют любить бескорыстно, беззаветно и страстно.