Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
РАЗВИТИЕ РЕЛИГИОВЕДЕНИЯ В РОССИИ И КИТАЕ В КОНЦЕ ХХ – НАЧАЛЕ ХХI ВВ.: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
Чжан Си ,
1.1. Основные этапы истории изучения религии в России
Религиоведение, основанное на накоплении эмпирических и теоретических материалов, как специальная и систематическая наука официально оформилась в 70-е годы XIX века. В российской историографии изучение религии может быть разделено на три этапа: предыстория, формирование и становление, развитие науки о религии. Здесь мы обращаемся к ее истории в России, проведя конкретизацию вышеупомянутых периодов, чтобы обнаружить исторические основания для развития российского религиоведения в настоящее время.
В первой четверти XVIII века российские ученые впервые начали уделять внимание вопросам религии в связи с зарождением российской науки, то есть во время правления Петра I. Это был первый этап истории российской науки о религии: появились предпосылки для возникновения наук о культуре (в том числе и о религии), вызванные целенаправленной политикой императора. В 1720 году состоялась первая научная экспедиция в Сибирь, организованная Академией наук, в этот же период проходили Камчатская, Великая Северная экспедиции, экспедиции на Урал, в Поволжье. Многочисленные материалы по многолетним экспедициям не только включают в себя сведения о полезных ископаемых, флоре и фауне, но и содержит бесценную информацию
об образе жизни коренного населения, в том числе и об их религиозных обрядах и верованиях[3].
Во второй половине XVIII века происходило аккумулирование исторического и этнографического материала параллельно с интересом к национальным особенностям народов России. Например, В.Н. Татищев (1686-1750), М.В. Ломоносов (1711–1765), Н.М. Карамзин (1766–1826), С.П. Крашенинников (1711–1755), М.Д. Чулков (1743–1792), А.С. Кайсаров (1782–1813) и другие ученые стали изучать фольклорные и этнографические источники. В.Н. Татищев в своем описании религии древних славян опирался, прежде всего, на труды античных историков, зарубежные хроники (польские, немецкие, византийские), а также русские летописные источники. Стремясь к достаточно объективному описанию славянской религиозной традиции, он находил ее истоки в представлениях скифов и сарматов.
В произведение М.В. Ломоносова «Древняя Российская история» были включены и сведения о мифологии славянских народов, частично также на основе русских летописных источников. Ученый считал славянскую культуру не менее древней, чем античная, подчеркивал их сходство для выявления общих корней европейских народов. Н.М. Карамзин также, приводя многочисленные имена богов и богинь в «Истории государства Российского», сравнивал славянский и античный пантеоны, отмечая, однако, не сходство, а различие.
С первой половины восемнадцатого века появляется богатый этнографический материал, предоставленный исследователям экспедициями в ранее неисследованные уголки Российской империи. С.П. Крашенинников на основе данных Камчатской экспедиции (1725–1730) проанализировал религиозные представления камчадалов, объединив в связную систему ритуал и мифологию.
Михаил Дмитриевич Чулков является автором «Краткого мифологического лексикона», первого систематического собрания мифологических представлений. Статьи по отдельным тематикам сопровождались также краткими комментариями автора. Множество использованных ученым источников, в том числе иностранных, явилось причиной некоторых противоречий в содержании данной работы. Объемом и многообразием затронутых тем отличается еще одно произведение Чулкова – «Словарь русских суеверий», включающее и описания религиозных практик народов Российской империи. В сотрудничестве с М.И. Поповым исследователь издал несколько сборников русских песен.
А.С. Кайсаров является автором первой научной работы по изучению древней истории и религиозных представлений славян. Его работа «Славянская мифология» была изначально написана и опубликована на немецком языке. Она включает достаточно обширную историографию вопроса, а также тщательный анализ и критику их содержания.
В целом конец XVIII – начало XIX века ознаменовалось появлением критического подхода, то есть анализа и систематизации аккумулированного материала. Например, Д.С. Аничков в своей докторской диссертации «Философское рассуждение о начале и происшествии богопочитания у разных, а особливо невежественных народов» провел философское осмысление различных религиозных концепций[4].
Здесь необходимо отметить, что становление российской науки о религии проходило в особенных социально-исторических условиях. Иначе говоря, в России данная наука имеет свои исторические и национальные корни. В 40-х годах XIX века духовное поле российского общества было разделено двумя основными общественными силами: революционными демократами и славянскими религиозными философами. Деятельность первых привела к возникновению атеистического движения, а вторые ориентировались на сохранение самобытности русской идеи.
Революционные демократы проводили жесткую критику религиозной жизни прошлого и настоящего России, выдвигая представление о радикальном обновлении по западному образцу, демонстрируя непоследовательность, своеобразие своих взглядов на рассматриваемую проблему. В их позициях отражаются две противоречивые тенденции: с одной стороны, резкая критика церкви Христовой, с другой стороны – защита самого Христа. Это двойственное противоречие, очевидно, отражается в знаменитом письме В.Г. Белинского(1811–1848) Н.В. Гоголю от 15 июня 1847 года. В то же время В.Г. Белинский придерживался целостного и систематического изучения религии, влияющего на научно-исследовательскую позицию современных российских исследователей[5].
В многочисленные работы по исследованию религии были введены демократические идеи, повышающие интерес к отношениям ее с наукой. П.Н. Ткачев (1844–1886), П.Л. Лавров (1823–1900), П.А. Кропоткин (1842–1921), М.А. Бакунин (1814–1876) исследовали происхождение религии и ее роль в классовой и идеологической борьбе. В конце XIX века Г.В. Плеханов (1856–1918) провел серьезное осмысление религиозных феноменов, приняв марксистский атеизм как теоретическую основу своих изысканий. Здесь можно отметить, что выдающаяся деятельность революционных демократов способствовала становлению атеизма в изучении религии во второй половине XIX века.
Нетрудно отметить, что революционные демократы (В.Г. Белинский, А.И. Герцен, М.А. Бакунин, П.Л. Лавров), революционеры-разночинцы (Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, П.Н. Ткачев) и марксисты от Г.В. Плеханова до В.И. Ульянова радикально проводили критику религии в целях удаления ее из сферы влияния науки. Но на самом деле их деятельность стала копированием западной богоборческой мысли, в то же время в области изучения религии не существовало серьезных и масштабных трудов, имеющих право встать рядом с такими работами, как «Философия религии» Гегеля, «Введение в науку о религии» М. Мюллера и «История происхождения христианства» Э. Ренана[6]. В начале XX века С.Н. Булгаков отметил легковесность русской религиоведческой мысли, которая препятствовала серьезному размышлению о религиозных феноменах, национальной идее и самосознании[7].
С 70–80-х годов XIX века до 1917 года русская религиозно-философская мысль достигла небывалого подъема. А.С. Хомяков (1804–1860) считается основателем этого движения. Наиболее глубоко в его работах была затронута тема Церкви. Он впервые провел систематическую критику западной церкви, выделив понятие
«Соборность» в качестве основной характеристики русского духа и принципа устроения Православной Церкви. Соборность понималась как внутренняя целостность и полнота любовного единства членов Церкви. В.С. Соловьев (1853–1900) в докладе «Русская идея» также затрагивал проблему взаимоотношений православной и католической церкви. Кроме того, он глубоко рассматривал вопросы исследования религии в целом в своей ранней работе «Мифологический процесс в древнем язычестве».
Исследователь рассматривал происхождение культурных начал в архаическом обществе. Объектом его критики становятся популярные в то время теории происхождения религии: анимистическая и теория естественной религии. Последняя берет свои истоки еще в античности и состоит в признании прямой зависимости религиозных представлений архаического периода от осмысления явлений природы. Для Соловьева она не является состоятельной теорией, так как помещает религиозной содержание внутрь объектов, его изначально не имеющих (явления природы). Формирование мифологических представлений, согласно, исследователю, является объективным процессом, тогда как субъективный характер придает ему только участие в этом процессе человеческого сознания.
В.С. Соловьев являлся приверженцем концепции прамонотеизма, которая впервые была сформулирована в конце девятнадцатого века в труде шотландского писателя Э. Лэнга «Становление религии» и заключается в признании монотеизма первичной религиозной формой. Сам Соловьев рассматривал религию, нашедшую свое отражение в индийских Ведах, первой религиозной концепцией, зафиксированной документально. Из элементов многобожия и единобожия, нашедших отражение в этом письменном памятнике, ученый считал именно последние архаическим пережитком, постепенно вытесняемым многоликой природой. Такой взгляд нашел отражение и в его делении развития мифологии на три периода. Первый из них характеризуется господством богов-громовников, второй – солнечных богов, третий – слиянием духовного божественного начала с материальной природой.
Статья «Первобытное язычество. Его живые и мертвые остатки» является продолжением развития этих идей. Продолжая критику анимистической теории происхождения религии, Соловьев отдает предпочтение теории пандемонизма, особо выделяя шаманизм. Обе последние религиозные формы, по мнению, исследователя, можно найти практически во всех архаических представлениях, причем их содержание нельзя выводить из простого суеверия, оно имеет подлинную ценность как мистическое осмысление реальности.
В.С. Соловьев не оказался в стороне и от проблемы врожденности идеи Бога. Он рассматривал взаимоотношения ребенка с родителями в качестве важнейшего фактора возникновения идеи о высшем существе в сознании человека. Так, идеи исследователя перекликались с основными направлениями научной мысли в Европе. Его можно считать родоначальником российского феноменологического религиоведения[8].
Во второй половине XIX века велась систематизация исторических и этнографических материалов по изучению религии, которая была связана с зарождением петербургских научных школ. В столичном Петербурге пристальное внимание сотрудников Академии Наук, Университета, Эрмитажа и Кунсткамеры было уделено исследованию этнографии и истории Древнего мира. Полученные в ходе успешных изысканий результаты не только отражали огромные достижения российской гуманитарной науки, но и выводили ее в авангард европейских исследований. Следует заметить, что в XIX и начале XX веков изучение древних памятников и этнографических материалов, стало одной из главных научно-исследовательских задач российских ученых. Наряду с зарубежными учеными российские исследователи проводили теоретическую разработку актуальных проблем начала прошлого века: может ли новая дисциплина (наука о религии) рассматривать религию с культурологической точки зрения, как происходило становление веры в Бога и формирование идеи Бога, что является предметом сравнительного религиоведения (все религии или только имеющие письменную традицию)[9].
Многочисленные труды были посвящены изучению истории религии, особенно православия Исследования религии нехристианских цивилизаций (древний Египет и Месопотамия, античная Греция и Рим, древняя Индия, Китай, Византия), а не только христианства, также занимали российских ученых (Б.А. Тураев, В.П. Васильев, И.Ю. Крачковский, С.Ф. Ольденбург, Ф.И. Щербатский, Ф.Ф. Зелинский и др.). Например, профессор В.В. Латышев был одним из известных исследователей, изучающих греческие и латинские надписи Северного Причерноморья. Так, во второй части его двухтомного труда «Очерк греческих древностей» – «Богослужебные и сценические древности» специально представлена древнегреческая религия и связь между процессом развития античного театра и мистериальными культами[10].
В XIX веке особенно авторитетными являлись эволюционные теории в антропологии религии, базирующиеся на единстве природного и культурного развития человечества (Эдуард Тайлор (1832–1917), Джеймс Фрэйзер (1854–1941), Роберт Маретт (1866–1943). Первыми российскими антропологами религии можно назвать Л.Я. Штернберга и В.Г. Богораза. Л.Я. Штернберг (1861–1927) не делал разницы между религиями письменных и бесписьменных культур, противопоставляя такой точке зрения традицию Religionswissenschaft. Он первый начал преподавать «науку о религии» в России. На географическом факультете Санкт-Петербургского университета в 1907 г. он вел отдельный курс, что стало началом истории университетской школы религиоведения. Затем там же в 1925–1927 учебных годах он читал курс «Эволюция религиозных верований»[11].
В.Г. Богораз (1865–1936) являлся исследователем ранних форм религии и культуры народов Евразии и Америки. В 1900 году вышла в свет его четырехтомная монография «Чукотские рассказы», которая стала важнейшим из его трудов. Согласно его теории, процесс развития религиозных представлений первобытного человека подразделяется на пять стадий: первая является субъективным и бесформенным отождествлением с природой; вторая является обнаружением внешнего сходства с человеком (по крайней мере, в неясной и случайной форме); третья является появлением идеи о человекообразной и преображенной форме; в четвертой стадии возникли идеи о гениях и о человеческой душе, отдельной от тела; в пятой стадии стало возникновение представления об отдельных человекообразных от предметов и культ предков. Кроме того, ученый изложил этапы развития шаманства – поголовное, семейное и индивидуальное[12]. В тот же период были опубликованы работы В.Г. Богораза: «Эйнштейн и религия. Применение принципа относительности к исследованию религиозных явлений» (1923 г.), «Христианство в свете этнографии», «Миф об умирающем и воскресающем звере» (1926 г.). Таким образом, Л.Я. Штернберг и В.Г. Богораз, являясь родоначальниками российского антропологического религиоведения, внесли свою лепту и в мировые этнографические и религиоведческие исследования.
В этот период изучение религии велось с учетом социологического, мифологического и психологического аспектов. Особая роль в этом процессе принадлежит историко-филологическому факультету Санкт-Петербургского университета средоточия замечательных российских археологов, историков, филологов, искусствоведов[13]. Совокупность этих факторов способствовала тому, что в последней трети XIX – начале ХХ века в России «наука о религии» официально оформилась как самостоятельная дисциплина.
Некоторые российские ученые полагают, что советский период можно охарактеризовать попыткой целостной реконструкции этоса российского религиоведения, а также приобретением морального (необходимость вынесения моральных оценок) характера. Изучение религии велось в форме атеистической критики, и было вынуждено стать орудием идеологической борьбы, что привело к затормаживанию развития российского религиоведения[14]. М.М. Шахнович не принимает эту точку зрения и отмечает следующие пять периодов развития науки о религии в истории партийной идейно-политической работы: первый – период антирелигиозной и антицерковной агитации (с 1917 г.); второй – период атеистической пропаганды (с 1922 г.); третий – научно-просветительный период; четвертый – период научно-атеистической пропаганды (с 1954 г.); пятый – период научно-атеистического воспитания (1961–1988 гг.)[15].
В 1917–1940-х годах российские исследования религии проходили в условиях социально-политических преобразований. 30 октября 1922 года в Минске было торжественное собрание в Белорусском университете. На нем в своем докладе «Религия как предмет науки» Н.М. Никольский вынес предложение рассматривать религиоведение как молодую научную дисциплину, появившуюся в конце XIX века, имеющую большие перспективы в решении глубоких проблем истории культуры. Он отметил, что для успешного развития наука о религии требует такой же свободы «от всяких привходящих презумпций», как и любая другая наука[16].
Большинство советских ученых рассматривало теоретические труды марксизма-ленинизма и важнейшие партийные документы в качестве главных объектов исследования относительно вопросов религии и атеизма. Религия анализировалась с точки зрения исторического материализма, поэтому ее сущность, социальные функции, место и роль атеизма в обществе с необходимостью попали в поле зрения исследователей. В среде научного религиоведческого сообщества к середине 1920-х годов сформировалось две «методологические» тенденции: философская критика религии, включающая исторический и социологический анализ, при сохранении марксистских представлений о ее будущем отмирании, и заказное «идеологическое» разоблачение религии.
Такое расхождение позиций отражается в дискуссиях по вопросам религии, которые велись в 1928 году в Академии наук СССР, Союзе воинствующих безбожников (СВБ) и других организациях.
Примером является доклад «Сущность религии» Б.И. Горева об отношении населения к религии. На открытом заседании «Социальные корни религиозности в СССР» (в декабре 1928 г.) вокруг докладов «Социальные корни религиозности в СССР» (В.Н. Сарабьянов), «Социальные корни сектантства» (Ф.М. Путинцев) и «Социальные корни религии в городском населении СССР» (М.М. Шейнман) развернулась дискуссия об особенностях трансформации религиозности населения после революции. Затем в 1929 году проходила дискуссия о происхождении религии. В 1934 году Н.М. Маторин в докладе «Об изучении религиозных верований народов СССР» предложил свое понимание основных задач марксистской науки о религии[17].
Однако возможность исследований в этот период была сильно зависима от партийной линии. На IV расширенном пленуме Центрального Совета СВБ (1–4 февраля 1938 г.) его секретарь Ф.Н. Олещук подвергнул резкой критике чересчур, по его мнению, лояльное отношение партийных и советских органов к исследованиям религиозных вопросов. Позиции А.Г. Лукачевского и Н.М. Маторина отнесли к пассивности и реакционности, соответственно, их имена были внесены в арестантский перечень. Таким образом, дискуссии, демонстрировавшие наличие жесткого противостояния между пропагандистами-антирелигиозниками и учеными-марксистами, закончились признанием религии как пережитка прошлого времени. Однако в этот период достаточно интенсивно развивается история свободомыслия и атеизма (например, исследователем И.П. Вороницыным), занимающая доминирующее положение в научно-исследовательской деятельности в СССР.
При таком положении в области общественных наук религиоведческие исследования оказались достаточно ангажированы. Основная точка зрения, выраженная в подавляющем большинстве советских исследований, заключалась в зависимости религии от социальной активности классов и связи ее с их политической и идейной борьбой, что указывало на тенденциозное толкование религии для закрепления места атеизма и подтверждения идеологических установок о ее разгроме пропагандистами-антирелигиозниками[18]. Но на самом деле их деятельность не могла препятствовать первым социально-культурным исследованиям религии. Общее состояние гуманитарных и социальных наук советского времени, связанное с наличием государственной идеологии, повлияло и на изучение религии. Теоретические труды классиков марксизма-ленинизма и важнейшие партийные документы должны были быть использованы в качестве главных методологических оснований научных исследования, однако это не препятствовало серьезным социокультурным исследованиям религии. Несмотря на то, что в стране велась сначала антирелигиозная, а затем атеистическая пропаганда, параллельно осуществлялось и научное исследование религии. Безусловно, оно испытывало идеологическое воздействие, но в целом развивалось достаточно динамично, особенно до середины 1930-х и с середины 1950-х гг.
Опираясь на большое количество эмпирических материалов, советские ученые в центр исследований поставили вопрос о происхождении религии, особенно ранних форм верований (анимизм, фетишизм, тотемизм, магия, шаманизм). Большой объем публикаций, посвященных ранним формам религии (с 1930 по 1980 гг. более 800), свидетельствует о глубоком изучении религиозных традиций народов России, ранее широко не известных, включая шаманские ритуальные практики, анализ актуальных проблем мифологии и первобытного мышления трудно переоценить[19].
Исследования мировых религий также привлекали советских ученых. С 1922 года издательство «Атеист» стало выпускать переводные труды западных исследователей по истории раннего христианства. Благодаря возникшему открытому доступу к ряду западных религиоведческих исследований Н.М. Никольский, П.Ф. Преображенский, В. Рожицын, Н.В. Румянцев, Г. Эйльдерман, А.Б. Ранович занялись изучением вопросов происхождения христианства[20]. Христианские направления (так называемое «сектантство»[21]) и религии Востока (особенно ислам[22], буддизм[23] и иудаизм[24]) также стали популярными объектами исследования.
Достойное место в истории советской науки о религии занимает Музей истории религии АН СССР (МИР). Как научно-просветительное и исследовательское учреждение он был основан в Ленинграде в 1932 году по инициативе B.Г. Богораза, что стало не только политическим событием, но и явлением научным, так как во многом способствовало как серьезным исследованиям, так и широкой образовательной деятельности. Многолетняя работа сотрудников музея была направлена на выставочно-экспозиционную работу с фондами и деятельность по их сохранению, а также на их планомерное исследование. В то же время в МИР была собрана группа выдающихся исследователей религии, таких как А.Б. Ранович, А.В. Предтеченский, А.И. Клибанов, А.И. Новиков, А.М. Покровский, А.О. Маковельский, А.П. Окладников, А.Х. Горфункель, Б.И. Шаревская, Б.Л. Богаевский, В.В. Струве, В.И. Рутенбург, В.Л. Багаевский, В.О. Василенко, В.О. Шаскольский, В.Я. Пропп, И.А. Крывелев, И.Д. Амусин, М.И. Шахнович, М.Э. Матье, П.И. Борисковский, С.Г. Лозинский, С.Н. Валк, С.Я. Лурье, Ю.П. Францев, которая стала осуществлять систематическое изучение религии. В 1934 году В.И. Недельский и Ю.П. Францев издали монографию «Миф о страдающем и умирающем боге (Очерк происхождения и развития мифа)», вышли в свет посвященные исследованию проблем происхождения христианства статьи С.И. Ковалева, М.И. Шахновича и М.М. Кубланова в «Ежегоднике» № 2. В МИР в поле зрения сотрудников попали проблемы изучения истории религии, ее общественно-исторического, эволюционного контекста, роли религиозных верований в различные периоды истории, психологического аспекта религиозной веры, процессов секуляризации и так далее[25].
Кроме МИР исторические заслуги в религиоведческих исследованиях принадлежат и ЛГУ, где в 1928–1929 учебном году было открыто отделение истории религий в рамках объединенных в единый Институт филологического, восточного и исторического факультетов, велось преподавание науки о религии для подготовки кадров для средств массовой информации и научных учреждений. Деятельность студентов должна была быть связана с изучением состояния религии в СССР и практической деятельностью на безбожном фронте[26].
В 1940-е годы во время Великой Отечественной войны количество научных публикаций было, естественно, небольшим. Даже изучение религии было запрещено, и лишь через десятилетие исследования снова смогли продолжиться. 1950-е годы – до начала 1990-х годов считаются периодом научно-атеистического воспитания при марксистской идеологии. Исследовательская деятельность была, в основном, в руках партийных идеологов, не имеющих должной квалификации. Как результат появилось огромное количество брошюр и статей, изданных «на местах»[27]. Рост научно-исследовательского интереса к изучению религии возник после того, как вышли в свет постановления ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» и «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения» (1954 г.).
Ослабление идеологического прессинга вызвало рост печатной деятельности. Вышла в свет работа «Народы мира. Этнографические очерки» под редакцией С.П. Толстого, изданная Институтом этнографии Академии Наук СССР в 1950–60 годы. С 1959 года появились в печати специальные журналы по вопросам атеизма и религии, такие как, например, «Наука и религия», «Вопросы истории религии и атеизма», «Вопросы научного атеизма», «Научно-атеистическая библиотека», «Ежегодники Музея истории религии и атеизма»[28]. История свободомыслия и атеизма также оказалась освещенной в ряде работ[29].
Марксистско-ленинская идеология рассматривалась в качестве высшего достижения мировой атеистической мысли, поэтому многочисленные публикации были посвящены изучению атеистического учения «ленинского» периода и социалистической обрядности[30]. Социально-политическая действительность испытывала потребность в борьбе с антикоммунистическим клерикализмом, для чего проводилось тенденциозное изложение политики СССР по религиозным вопросам, положению церкви и верующих[31], а изучение религии в данный период было связано с атеистической практикой, ориентирующейся на решение социальных, культурных, идеологических и воспитательных проблем, а «предмет и структура теории научного атеизма», точнее сказать, «определение места научного атеизма в системе общественных наук» занимало главное место на страницах научно-исследовательских работ советских ученых.
В вузах были созданы кафедры научного атеизма, на которых читался курс «Основы научного атеизма», были составлены соответствующие учебные пособия. В 1964 году в Академии общественных наук при ЦК КПСС был создан Институт научного атеизма. Затем в Киеве, Вильнюсе, Ташкенте и академических отделениях других союзных республик появляются специальные научно-исследовательские центры атеизма. В то же время в перечне специальностей по религиоведению Высшей Аттестационной Комиссии произошла огромная перемена: специальность «Научный атеизм» стала именоваться «Научный атеизм, история религии и атеизма», затем «Научный атеизм, религия (история и современность)», и, в конце концов, «Теория и история религии, свободомыслия и атеизма». Наименование специальности отражает как характер дисциплины, так и ее содержание. Научный атеизм как направление исследований включал в себя философию религии, историю религии, социологию религии, психологию религии[32].
В соответствии с наименованием специальности, расширяется и ее поле научных исследований. В 1950–1990-х годах советское изучение религии обращало внимание и на традиционные темы, такие как происхождение религии и её история, религиозные организации, отношение мифологии и религии, священные писания, религиозная философия, взаимоотношения между религией и другими явлениями человеческой культуры и так далее. Для исследования истории восточных религий, как древних, так и современных, а также библеистики и христианских направлений также было сделано немало. Важными объектами исследования востоковедов стали ислам, иудаизм и буддизм[33]. Использование принципов семиотики и структурной лингвистики В.В. Ивановым, В.Н. Топоровым, Б.А. Успенским для изучения семантики мифа также являлось частью российского религиоведения этого периода[34]. С середины 1980-х годов стал издаваться ежегодник «Религии мира», публиковавший работы по теории и методологии религиоведения, истории религии и ее роли в современном мире.
Эти достижения стали возможны благодаря тому, что светские исследователи пытались различать науку и религию, осознавая, что церковные организации стали использовать объективные знания о религии для того, чтобы защищать установки религиозного мировоззрения. Для советского периода характерна тенденция взаимного соответствия нравственного идеала религиозных организаций нравственным ориентациям коммунизма[35]. Результатом интенсивных исследований в гуманитарных областях стала возможность нивелировать противоречие между эволюционным развитием общества и современным существованием церкви через указание на необходимость трансформации религиозных элементов.
В соответствии с данной парадигмой исследователями были выявлены новые проблемные сферы: изучение модернизации и кризиса религии, процесса секуляризации в современном мире, места и роли религии в общественно-политической жизни и в современной идеологической борьбе и т.д. «Религия и церковь в современную эпоху», «Религия и церковь в капиталистических странах», коллективные работы института научного атеизма АОН, специально исследовали специфику процесса секуляризации и идеологическую деятельность религиозных школ, давая оценку новых идеологических процессов, происходящих в церкви[36].
Благодаря популярности этих научных тем, в этот период социология религии стала особенно привлекательна для многих ученых, был опубликован ряд работы по этой дисциплине. Социологические методы использовались в ведущих научных и образовательных организациях для анализа отношений религиозности и атеизма в определенных слоях населения, создания социально-демографической классификации верующих и атеистов по основным критериям. Конкретные проблемы разрабатывались Московским государственным университетом им. М.В. Ломоносова, Киевским и Чувашским государственными университетами, Государственным музеем истории религии и атеизма. В ряде регионов страны были проведены статистические исследования качественных и количественных показателей религиозности населения (Казань, Орловская, Воронежская, Пензенская, Ленинградская, Пермская, Брянская, Андижанская область; Марийская и Чечено-Ингушская АССР, Армянская ССР, Ставропольский край). Из полученных результатов анализа обыденного сознания верующих следовал общий вывод: у большинства населения представления о сверхъестественном бытии тождественны с нерелигиозными и даже научными воззрениями. Помимо социологии религии, начинают развиваться и другие религиоведческие области. Работы по психологии религии рассматривают как основной объект исследования сознание религиозного населения и атеистов, психологические аспекты эффективности атеистической пропаганды, рассматривая религию как барьер в развитии общества[37].
В советский период гуманитарным дисциплинам пришлось носить атеистическую оболочку, и они были вынуждены стать орудием идеологической борьбы. Однако не следует думать, что изучение религии советского периода было провалом в российской науке. Эти исследования оставили огромное наследство, предоставили драгоценный исторический опыт для дальнейшего развития российского религиоведения.
Таким образом, в XVIII веке изучение религии находилось в зачаточном состоянии. Во второй половине XIX века началось официальное становление российской науки о религии, усилиями петербургских научных школ происходило стремительное развитие гуманитарных наук, этнографии. На рубеже XIX–XX веков российские ученые проводят сравнительные исследования и теоретический анализ религиозных феноменов на основе полученного историко-этнографического материала. В XX веке, несмотря на то, что под идеологическим контролем советской власти изучение религии велось в форме атеистической критики, проходило объективное научное изучение религии исследователями в Институтах Академии наук, Музее истории религии и других научных центрах. С падением советской атеистической системы была отменена идеологическая борьба с религией и утвержден закон о свободе совести. В настоящее время в России идет процесс институционализации религиоведения как комплексной междисциплинарной науки и интеграции российского религиоведения в мировую науку о религии.