Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
7.2. Усиление механизмов адаптации при травматическом стрессе за счет снижения уровня тревожности
Психолог, работая с людьми, использовал для снижения тревожности следующие дополнительные пути:
1) объясняющие суждения о необоснованности причин тревожноси за будущее, так как врачи клиники Илизарова имеют большой опыт и прекрасные результаты реабилитации;
2) построение системы взглядов о репаративном процессе и эффективной реабилитации за счет исключения врачами ошибок в тактике ведения больных;
3) создание после лечения концепции нового отношения к жизни и ее целям.
Указанные способы уменьшения тревожности отражались на поведениипожилых и старых людей, стабильности их позиции и постоянстве жизненных установок.
После завершения лечения эмоциональное напряжение ослаблялось. Люди вели себя более открыто и непринужденно. Выражено чувство удовлетворения при усилении чувства собственного достоинства. В ряде случаев реализовалась надежда на продол-
жение работы.
У большинства людей в процессе бесед с психологом достигалось психосоматическое равновесие: несколько улучшалось настроение и самочувствие, наблюдалось оживление эмоций и возрастала активность. Больные становились эмоционально более стабильными, уменьшалась напряженность и тревожность. Выявлялась целенаправленность в поведении и самолюбие.
По тесту Т. Лири реальное и идельное «Я» людей при травматическом стрессе крайне ограниченное: больные были нетерпимы к критике в свой адрес, беспомощны, склонны обвинять во всем окружающих, так как имели собственное мнение по каждому вопросу и требовали уважения к себе. В конфликтных ситуациях выбирали путь сотрудничества, избегания и приспособления.
Высокий уровень тревожности после травмы сопровождался адаптационными нарушениями в виде изменения поведения и фрустрационных реакций. В это время больные часто брали вину на себя, но при этом искали и оправдания. Такая реакция свидетельствовала о слабом «Я», отсутствии умения найти адекватный выход из трудных ситуаций, когда больному трудно переносить состояние фрустрации без снижения уровня своего психического состояния, что находило отражение в вербальных и поведенческих реакциях. После снятия аппарата Илизарова тревожность уменьшалась, возрастали адаптационные ресурсы, поэтому большей была сила «Я».
Следует отметить, что у даже при хорошо и быстро сросшемся переломе остается страх перед новыми проблемами, которые возникнут после лечения. Многие до этого и не знали, что у них остеопороз и кости хрупкие. Теперь же они начинали рассматривать повседневную активность как потенциальную причину новых переломов, стремились уйти с работы, связанной с физическим трудом (работа на приусадебном участке или даче, уход за животными, уборка дома, стирка, покупка продуктов, приготовление пищи). Они испытывали трудности даже при обслуживании себя (при одевании, мытье, особенно в ванне). Это сопровождалось психологической дисфункцией. Она была особенно выражена у тех, кто не смогли найти себе работу, подобную ранее выполнявшейся. Возникало ощущение своей бесполезности, развивалась апатия, приводившая к ощущению пустоты и безнадежности, что снижало самооценку.
Ухудшение физического состояния после лечения перелома создало основу для новых падений. Больные стремились к сидячему образу жизни, который обострял симптомы депрессии. Гиподинамия вела к мышечной слабости и тугоподвижности суставов. Существеннные изменения в психике происходили и в силу того, что остеопороз, прогрессируя, приводил к уменьшению роста и «вдовьему горбу» – кифозу, а поэтому больные считали себя дефектными и неприглядными. Не подходила уже прежняя одежда.
После тяжелых переломов, особенно в области проксимального отдела бедренной кости (чрез- и межвертельные переломы), люди становились глубокими инвалидами. Утрата работоспособности переживалась психологически особенно тяжело теми, кто до этого активно и продуктивно работал и вдруг потерял независимость. Пенсия не обеспечивает нормальные условия жизни, невозможно выполнять социальную роль, и поэтому снижалось чувство собственного достоинства, социальная роль и усиливалась беспомощность. Появлялись такие психические симптомы, как тревожность и ее подкласс – обсессивно-компульсивное поведение (навязчивые мысли, идеи, поведение). Боль вела к усилению напряженности, нервозности и ограничению движений, а также способствовала зарождению ощущения беспомощности и безнадежности. Боль забирала очень много эмоциональной энергии, так необходимой для репаративного костеобразования. В итоге больной уже не мог бороться с другими проявлениями болезни. Глубокая инвалидность приводила к мысли о смерти для избавления от болей и страданий.
Оценка степени выраженности эмоциональных расстройств, выделение ведущих функциональных нарушений психологического состояния при травматическом стрессе представляет большой практический интерес. Результаты исследования открывают перспективу улучшения активности репаративного процесса у пожилых и старых людей, сокращения общей продолжительности лечения и степени социальной реабилитации путем регуляции психических процессов (снятие психического напряжения и уменьшение уровня тревожности).
Под влиянием импульсации из поврежденных при травме тканей формировался очаг патологического возбуждения в коре, обусловливавший мобилизацию физиологических механизмов защиты и приспособления [51]. После травм отчетливо выражен ряд таких эмоций, как растерянность, печаль, горе и тревожность, которые свидетельствовали о повышении функционального состояния лимбической системы [62, 66].
Измененное функциональное состояние коры головного мозга после травм приводило к недостаточности гипоталамуса. В психоэмоциональном состоянии больных выявлены отдельные симптомы невроза, которые проявлялись озабоченностью, нервозностью, беспокойством, неуверенностью в возможностях своего организма к репаративному костеобразованию [53, 54].
Эмоции боли и страха осуществляются через структуры амигдалярного круга: миндалевидный пучок переднего мозга – амигдалярная область, где происходит конвергенция с волокнами, идущими от латерального обонятельного тракта. От миндалины волокна распространяются к коре передней височной области. Напряжение мышц, боль как сильный психический фактор, отмечаемые при травмах, в условиях гипоксии тканей вызывали отдельные нарушения психомоторных функций [49].
Существенное внимание мы уделили изучению интенсивности ситуационной тревожности и выраженности депрессии. Тревожность обусловлена проявлениями фрустрации и измененными физиологическими параметрами.
Нормализовавшееся с помощью психолога соотношение процессов возбуждения и торможения в ЦНС через соматическую, вегетативную нервную системы и эндокринный аппарат распространялось централизованно в нисходящем направлении на периферические органы, избирательно вовлекая их в уже измененные эмоциональные реакции. Нарушалась деятельность не только различных структур головного мозга, но и внутренних органов и скелетной мускулатуры [76, 77].