Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
8.1. Психологические механизмы травматического стресса
Результаты проведенных нами исследований свидетельствуют, что характер психофизиологических изменений в организме при травмах костно-мышечной системы аналогичен картине травматического стресса при общих воздействиях на организм. Так, мы наблюдали выраженные изменения личности и психоэмоционального статуса при травмах костно-мышечной системы, особенно выраженные у лиц пожилого возраста. Результаты работы свидетельствуют о повышении ранимости, ситуационной тревожности, депрессивности, конфликтности, значимости социальных контактов и готовности к сотрудничеству. Наличие в характере больных психологических взаимоисключающих факторов: конфликтность, с одной стороны, и готовность к сотрудничеству, с другой, сочетающихся с напряжением вегетативной нервной системы, изменением гормональной функции, является, по-видимому, защитной реакцией, обеспечивающей оптимальный вариант компенсаторно-адаптационных процессов организма.
Однако, после определенного уровня функционального напряжения и приспособительных изменений в организме возникала угроза срыва адаптации. Так, при выраженном усилении тревожности развивались признаки нарушения адаптации, как своеобразная защита личности, гиперактуализация переживаний [171, 182], необходимые для преодоления стресс-реакции, возникшей после травмы.
Психическую напряженность во время стресс-реакции можно объяснить развитием возбуждения в коре, торможением в подкорковых образованиях, дисфункцией эндокринных желез и сдвигами гомеостаза на всех уровнях [57, 59, 124, 125]. Депрессивные проявления являются общей реакцией организма на длительное воздействие сильного хронического стресса [127, 156], каким является травма. При травме снижается функциональное состояние сенсорных фракций толстых афферентных проводников в смешанном нерве [61, 66].
Происходит интенсификация интерорецептивной (в том числе и ноцицептивной) афферентации [109], тормозящей активность специфической соматосенсорной системы [91, 94]. Усиливается активность сосудистой стенки и импульсация из нее, что неизбежно увеличивает активность неспецифических систем мозга. В процессе лечения образуются свободные нервные окончания, способные быть источником спонтанной импульсной активности.
Последующий период окончательного сращения перелома и формирования костной мозоли примечателен тем, что внутренние компенсаторные механизмы успешно справляются с наступившими изменениями, что проявлялось в стабилизации средних значений большинства исследованных параметров психофизиологических функций.
Внешние проявления поведения больных, формы и соотношение различных компонентов свойств личности в процессе реабилитации после травм костно-суставной системы характеризовались внутренней противоречивостью, непоследовательностью, податливостью, неустойчивостью и нерешительностью. Поведенческие реакции свидетельствовали о сохраненной способности пожилых людей противостоять стрессу или поддержать устойчивость к нему [39, 41, 129, 130].
Поведенческие реакции имели свои различия у лиц с разными психологическими свойствами и индивидуальными характеристиками личности. Умеренное (неконфликтное) расхождение реального и идеального «Я» или, скорее, неполное их совпадение, мы рассматриваем как необходимое условие для дальнейшего самосовершенствования личности. Неудовлетворенность собой чаще наблюдалась у людей с заниженной самооценкой. Личности, у которых были обнаружены доминантные и независимые черты поведения, значительно реже проявляли недовольство своим характером и межличностными отношениями. Однако и у них мы выявили тенденцию к совершенствованию стиля межличностного взаимодействия. Возрастание показателей того или иного октанта теста Т. Лири определяло направление, по которому личность движется в целях самосовершенствования.
Результаты психологического тестирования учитывались нами при выборе методов коррекции поведения с учетом физиологических возможностей и степени осознания имеющихся проблем. Наличие выраженного личностного конфликта, проявляющегося значительным расхождением при оценке реального и идеального «Я» после перелома являлось свидетельством высокого психоэмоционального напряжения.
Реальное и идеальное «Я» при травматическом стрессе нередко вступали в конфликт. Можно предположить, что именно в этом заключено внутреннее побуждение к действию [27]. Идеал становился внутренним требованием и определял цели и задачи жизни. Так, по словам испытуемой М. Куликовой: «Главным для меня было даже не излечение после травмы, а воспитание воли, благодаря которой, по моему мнению, произошло полное восстановление двигательной функции». Борьба между реальным и идеальным «Я» создали в данном случае условие для выхода на важнейшую проблему личности – решение вопросов качества жизни. Вместе с тем уровень желаний и дальше работать на даче, воспитывать внуков, положительно характеризовали психологический уровень данной больной.
Болевые ощущения приводили к усилению проявлений стрессового состояния: изменению мышления, сознания, уровня страха в зависимости от возраста человека и степени тяжести травмы. Выраженность страха зависела от таких компонентов структуры личности, как «сила Я», устойчивости к стрессам и фрустрации. В течение первой недели лечения ситуационная тревожность была ведущей и отвлекающей жизненную энергию больных от процесса репаративного костеобразования.
Таким образом, психофизиологические механизмы травматического стресса у пожилых людей определяются степенью выраженности психических реакций [20, 26]. Среди них большую роль играли эмоциональность и тревожность [28, 125], определявшие во многом психологическую адаптацию [129]. Так, динамика тревожности свидетельствовала о влиянии ее на включение адаптационных механизмов и повышение интенсивности их действия, улучшение сбалансированности нервных процессов за счет изменения поведения [130].
Тревожность – показатель субъективной оценки человеком возможностей формирования механизмов защиты от стресс-факторов. Степень выраженности этих механизмов во многом определяет состояние психической адаптации [28]. В норме каждому человеку свойственен определенный уровень так называемой полезной тревожности – устойчивого личностного качества. Усиление тревожности ведет к включению или усилению интенсивности адаптации, то есть психической активности для преодоления стрессового воздействия и овладения ситуацией. Уменьшение тревожности говорит об адекватности реализуемых форм поведения и эффективности адаптации.
Ситуационная или реактивная тревожность проявляется озабоченностью, нервозностью, беспокойством и напряжением [66]. Она рождает чувство вины и страха. Состояние тревожности тесно связано с развитием психосоматических проявлений. У человека, переживающего эту эмоцию, изменяется электрическая активность мышц лица, мозга, функциональное состояние кровеносной и дыхательной систем [85-87]. Эмоции активируют вегетативную нервную систему, которая в свою очередь воздействует на эндокринную и нервно-гуморальную системы. Тревожность и депрессия влияют на иммунную систему и снижают сопротивляемость болезням, отрицательные эмоции снижают уровень самооценки.
Известно, что функции эмоциональной системы обеспечивает ретикулярная формация ствола мозга, которая регулирует механизмы защиты от стресса, уровень нейронной импульсации и состояние эндокринной системы [85]. Каждая личностная черта имеет в своей основе свой тип возбуждения в коре головного мозга. Эмоции возникают как результат нейрофизиологических процессов. При стрессе, в том числе травматическом, преобладает тонус симпатической нервной системы над парасимпатической [91].
Однако, резкое увеличение психофункционального напряжения грозит развитием дезадаптации. Сохраненные механизмы саморегуляции психофизиологических механизмов адаптации у пожилых и старых испытуемых выражались в снижении уровня тревожности следующими путями [85]:
1) построения системы взглядов о состоянии репаративного процесса после переломов, сроке лечения и его эффективности;
2) перенесения повышенного уровня тревожности на размышления о течении костеобразования и его длительности.
Эти способы обеспечивали возможность уменьшения тревожности и отражались на характере поведения больных.
При наличии остеопороза у испытуемых мы выявили следующие особенности психофизиологических функций: на 5–9-й дни после травматического стресса изменялась эвакуаторная функция желудка: при поступлении пищи первоначально были ослаблены условно-рефлекторные механизмы секреции, затем наслаивалась нейрогуморальная фаза, в которой ведущее значение имела концентрация гастрина. Происходило снижение функции инсулярного аппарата поджелудочной железы.
В процессе лечения «качество жизни» больных остеопорозом улучшалось, так как активно происходила регенерация и это уменьшало эмоциональную напряженность.