Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
3.5. Вагнеровская музыка в романах М. Пруста
Следующее открытие французов – создание нового театра, нового зрителя. Потому так интересен, необычен цвет в романах Золя, картинах импрессионистов, так актуален поток слов, образов, мыслей в романах Пруста. Театр разворачивается в воображении одного человека, в четырех стенах комнаты. Именно так можно трактовать воздействие Вагнера на творчество другого великого французского писателя М. Пруста.
В последней книге «Утехи и дни» М. Пруст называет свои романы «серией картин, полных очарования, на которые время пролило свою нежную грусть и поэзию» [36, с. 138]. В восприятии его книг активную роль играет воображение, как непременный, активный участник. Результат восприятия, как правило, алогичный и непредсказуемый. При этом большая роль уделяется памяти, процессу воспоминания.
В цепь ассоциаций, в жизненный поток Пруст, почти в каждом романе цикла «В поисках утраченного времени», включает упоминания и размышления о музыке Вагнера.
Эти эпизоды служат историческим фоном происходящих событий, характеристикой действующих лиц. Так, в калейдоскопе событий Пруст отразил перипетии отношений Дебюсси и Вагнера. В романе «Содом и Гоморра», некая герцогиня Говото, мнившая себя передовой, считала, что Дебюсси «это что-то сверх Вагнера. Это Вагнер, только чуть-чуть более передовой» [35, с. 200]. А дальше Пруст высказывает свое мнение: «Дебюсси не вполне свободен от влияний Вагнера. Ведь мы же, стремясь окончательно высвободиться из-под влияния того, над кем только что одержали победу, всегда пользуется трофейным оружием. После того, как публика пресытилась чересчур многочисленными произведениями, в которых выражено все, Дебюсси начал стараться удовлетворить иную потребность. Само собой разумеется, теория сейчас же подводила основания под новые веяния. Начали говорить о том, что стремительной эпохе нужно быстрое искусство, нужно не утомлять внимание слушателя. Ведь те, кто начинает зевать от скуки, прочтя десять строк посредственной статьи, каждый год ездят в Байрейт, чтобы послушать Вагнера» [35, с. 200].
Далее, между определенными сценами романа Пруст проводит аналогии с операми Вагнера. Например, сцена торжественного приема у Германтов, из романа «Содом и Гоморра», представлялась де Шарлю сценой праздненства из «Тангейзера». Сам же себе он казался «марк-графом, который у входа в Вартбургский замок для каждого из гостей находил доброе слово, между тем как их поток, вливающийся в замок или в парк, приветствует долгая, то и дело начинающаяся сызнова фраза из знаменитого марша» [35, с. 57].
Таким образом, в словесное повествование включаются конкретные музыкальные, оперные ассоциации, делающие процесс восприятия многослойным. К музыкально-театральным ассоциациям подключаются зрительные и слуховые образы.
Начало любви к Альбертине главного Героя романа происходит у моря летом. Около пляжа проходят концерты симфонического оркестра. Расцвет чувства любви к Альбертине, которое Герой пронесёт через несколько десятилетий своей жизни, сопровождается всплеском глубоких переживаний, вызванных слушанием музыки Вагнера: «Уверенный в том, что вещи, которые я слушаю (вступление к «Лоэнгрину» увертюра к «Тангейзеру» и т.д.), выражают самые высокие истины, всеми силами я старался до них подняться; чтобы постичь их, и, извлекая из себя, я вкладывал в них всё лучшее, все самое глубокое, что таилось во мне» [32, с. 234].
Одно из самых долгих размышлений М. Пруста о Вагнере находится в романе «Пленница». Это повествование о начале семейной жизни главного Героя и Альбертины. В ожидании любимой женщины Герой открывает ноты и играет на фортепиано сонату Вентейля. Один мотив из этой сонаты напомнил ему музыку Вагнера: «Я не мог удержаться, чтобы не прошептать «Тристан» – с улыбкой друга дома, находящего что-то от предка в интонации, в жесте потомка, который его не знал» [32, с. 160]. Подобно тому, как рассматривают фотографию, герой Пруста сравнивает музыку Вентейля и «Тристана» Вагнера. Сама Альбертина не появляется на страницах романа. Ее образ отражается в размышлениях и переживаниях Героя романа. Любовная коллизия лишена трагедийных событий, бушующих в вагнеровских операх. Однако концерт Ламуре, на котором играют отрывок из «Тристана» и совпадение интонации из сонаты Вентейля с тристановской становятся не просто символом большой любви. Партитура Вагнера на пюпитре, цвет и звук Эльстира и Вентейля создают глубокую реальность искусства, где наша подлинная личность находит свое полное выражение, в котором ей отказывает живая жизнь.
Почему именно музыку Вагнера выбирает герой Пруста? Герой «Утраченного времени» полностью свободен от сентиментальности и не испытывает «ни в малой степени того, что испытывают люди вроде Ницше» [32, с. 160]. Чувство долга не заставляет его бежать от манящей красоты «Тристана». Время, проведенное вне общества Альбертины, заполняется музыкой Вагнера, темами, которые создают многообразие, отсутствующее в обыденной жизни. Они возникают, уходят, для того, чтобы вновь появиться вновь. Благодаря этому они «становятся такими упорными и близкими, такими неотделимыми от твоего внутреннего мира, что реприза кажется уже не мотивом, а твоей невралгической болью» [32, с. 161].
«Разнообразие в искусстве, разнообразие во внутреннем мире. Подобно тому, как спектр выявляет для нас состав света, так гармония Вагнера и цвет Эльстира дают возможность познать сущность ощущений другого человека, куда любовь не пропускает» [32, с. 161]. Проникнуть в суть другого человека, присвоить и остановить счастье любви, помогает музыка Вагнера Герою М. Пруста.