Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
6.4. Психология вождей и вождизма
Прирожденный вождь – это человек, который боится идти куда бы то ни было один
К. Ханли
Прежде всего, следует отметить, что «лидер» и «вождь» это не тождественные понятия, и поэтому требуется их дифференциация.
В отличие от лидерства, о котором говорилось выше, вождизм – это тип властных отношений, основанный на личном господстве и личной преданности носителю верховной власти. Вождизм типичен для традиционных или квазитрадиционных, идеологизированных, жестко централизованных, нединамичных, авторитарных и тоталитарных обществ. Он характеризуется развитой системой неюридических регуляторов поведения и устойчивой закрепленностью социальных ролей. Отождествляет общество с государством и рассматривает его как средство реализации некой идеи, символом которой является вождь (от панисламизма до мирового коммунизма). Закон строится по разрешающему типу (запрещено все, что не разрешено вождем). Нормативы политического поведения создаются иерархией идеологических авторитетов, среди которых высший – вождь, власть которого безгранична и бесконтрольна.
Для вождизма типичны иррациональные моменты восприятия политических отношений носителями обыденного сознания. Среди них – харизматизация и атрибутизация вождя, который наделяется необыкновенными способностями (например, знание будущего). После смерти вождь канонизируется, наследники действуют его именем. Внешние проявления вождизма:
– клиентелизм (стремление иметь людей – клиентов, – находящихся под патронажем лидера);
– непотизм (от лат. nepotis – внук, потомок) – замещение по протекции доходных мест или видных должностей родственниками, «своими людьми», кумовство);
– трайбализм (от англ. tribe – племя, земляческие связи) как система власти. Политическая система функционирует как иерархия властных кланов-клик с отношениями клиент-патрон.
С одной стороны, вождизм – тип властных отношений, основанный на личной преданности персоне, обладающей верховной властью. С другой стороны, это властный институт, свойственный патриархально-родовым обществам, основанный на личном господстве военного или религиозного предводителя. Как тип власти, ныне вождизм особенно характерен для обществ так называемого «исламского типа», в которых право и экономика подчинены идеологии, требующей обязательного участия всего населения в деятельности, направленной на достижение целей, стоящих перед обществом. Вождизму свойственно активное использование иррациональных моментов.
Вождизм развивается в виде бесконтрольного, тотального господства за счет эксплуатации наиболее примитивных архетипов массового сознания. Его структура заполнена стереотипами, выполняющими регулятивные и идеологически-ориентированные функции. Это обеспечивает устойчивость вождизма как политического строя – хотя преемники вождя могут часто меняться: помогает складывающийся при вождизме мощный, централизованный аппарат власти. Массовое сознание в таких обществах поддерживает вождизм. Опираясь на пиетет перед властью, гражданский конформизм, политическую супер-лояльность, отсутствие осознанной дифференциации политических интересов и согласие с жесткой регламентированностью частной жизни, индивидуальное сознание граждан находится в зачаточном состоянии. Все это отличает вождизм от лидерства, опирающегося на осознанные гражданами интересы.
Лидерство и вождизм психологически различны. Возьмем процесс восприятия информации. В принципе, использование тех или иных механизмов восприятия для создания удобных политических установок свойственно каждой власти. Однако в отношениях «вождь – последователи» используются прежде всего нерефлексивные представления о власти и свободе. Они базируются на традиции и служат идеальной основой, на которой строится более или менее упорядоченное множество политических лозунгов с центральной идеей неравных прав на власть (и перед властью) уже от рождения. Вождь не допускает самостоятельных размышлений последователей – они могут вести к сомнениям в его власти. Лидер, напротив, не может существовать без сознательной поддержки своей программы ведомыми. Он не заинтересован в вытеснении рефлексивных представлений и позитивных знаний – ведь неадекватность возникающего нерефлексивного образа будет служить препятствием в решении практических задач.
Вроде бы простые различия в восприятии и порождают более сложные отличия. Еще один пример. Вождь опирается на поддержку населением исключительно его личности. Лидер стремится опираться на поддержку его программы. Вождь стремится к тому, чтобы его любили. Лидеру важнее, чтобы его понимали. Примеров такого рода множество.
Лидерство и вождизм существуют в разных условиях. Отношения «вождь-последователи» обычно опираются на централизованную и слаборазвитую экономику. Однако они возможны и в развитых государствах, в ситуации общенациональных кризисов, сопровождающихся распадом системы нормативных представлений. Во всех остальных случаях развитое общество, давно отказавшись от традиционных вождей, предпочитает осознанно подчиняться лидерам.
Вождизм не всегда возможен в чистом виде, однако он всегда требует личной преданности вождю, идеалу, атрибутизации и харизматизации фигуры вождя. Проблема соотношения понятий «лидер» и «вождь» оборачивается проблемой критериев классификации, где содержательная дифференциация осуществлялась бы с соблюдением формальных условий.
Ю.Е. Милованов предлагает матрицу, по которой можно приводить типологизации, классификацию и сравнение лидеров и вождей. В основу положена схема из четырех элементов. Во-первых, это функции лидерства (вождизма) в конкретной системе власти. Во-вторых, «сверхзадача», то есть общественное назначение института, выраженное в определенных принципах (к примеру, система сдержек и противовесов). В-третьих, место и роль в системе власти. Наконец, в-четвертых, субъективные представления лидера (вождя) и его окружения о целях и задачах деятельности (рис. 6.1).
Рис. 6.1. Матрица Ю.Е. Милованова
Между первым и вторым элементами существуют жесткая прямая и обратная связь и такое соответствие, когда изменение первого элемента приводит к соответствующему изменению второго, и наоборот. Между третьим и четвертым – прямая и обратная связь: изменение сущностной характеристики третьего приводит к изменению характеристики четвертого. Между первым и третьим – векторная, однонаправленная связь: изменение первого влечет за собой изменение третьего и, соответственно, второй элемент изменяет четвертый. Наконец, между первым и четвертым, а также между вторым и третьим элементами существует опосредованная связь (или связь второстепенных признаков). В зависимости от уровня лидерства, содержание связи между первым и четвертым, то есть всеми элементами структуры, будет различным, однако характер их остается неизменным, как не меняется и соотношение элементов по значимости между собой [137].
Эта схема может быть использована в качестве классификационной матрицы в зависимости от того, какой из элементов кладется в основание системы отсчета. Так, например, типологизацию можно осуществлять, взяв за основу пару «функция-сверхзадача», если целью является анализ институтов власти. Так же осуществима классификация в зависимости от целей, которые ставит перед собой политик, если анализируется идеология политических сообществ. К сожалению, однако, почти все подходы, построенные таким образом (классификации по функциям и целям) имеют в качестве недостатков одномерность, взаимоисключение и невозможность сравнения с другими подходами. Впрочем, это общий упрек, который можно отнести практически ко всем современным отечественным исследованиям в данной сфере.