Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
1.4. Культура как фактор социализации личности
Роль культуры в процессе социализации наиболее полно отражается в культурантропологических подходах Р. Бенедикт, Дж. Долларда, У. Ламберта, Р. Линтона, М. Мид, А. Кардинера, Р. Ронера, А. Халлоуэла, М. Херсковица и др. Под культурой в данном контексте чаще всего понимается способ организации жизни людей в определенном сообществе.
Р. Линтон достаточно полно раскрывает содержание понятия «культура» следующим образом: «…достаточно определить культуру как образ жизни любого общества. Этот образ жизни включает бесчисленное количество граней поведения, но все вместе они являются составляющими целого. Все они представляют собой ожидаемую реакцию любого члена общества на определенную ситуацию» [19, с. 81]. Таким образом, культура того или иного общества дает определенные образцы поведения, формирует культурные стереотипы, следование которым поощряется обществом, а нарушение – наказывается. Существование культурных образцов и усвоение их новыми членами служит сохранению стабильности общественной системы.
А. Халлоуэл расставляет другие акценты, определяя, что такое культура, смещая их с вопроса «Что?» на вопрос «Как?». Гораздо важнее, по мнению автора, познание того, как ребенка готовят к определенному типу взрослой жизни и социального участия, который подготавливает его к какой-то одной культуре, а не к какой-либо другой, а также к передаче ее другим людям [57].
Проведя глубокий анализ работ, раскрывающих влияние культуры на успешность социализации личности, Е.П. Белинская и О.А. Тихомандрицкая отмечают, что их все объединяют общие черты:
– культура выполняет смыслообразующую функцию и большинство теорий исходят из предпосылок, что в каждый конкретный момент времени различные аспекты культуры интегрированы и согласованы;
– в качестве объекта исследования они отдают предпочтение наблюдаемым вариациям социального поведения [4, с. 40].
Оказывая влияние на социальное поведение, культура определяет поведение, которое А.Г. Асмолов назвал «социотипическим поведением личности». Это то поведение, которое выражая «типовые программы данной культуры» и регулируя поведение в стандартных для данной общности ситуациях, освобождает человека от принятия индивидуальных решений. Так как социотипическое поведение сведено к определенному образу жизни, оно дает сбой только тогда, когда человек сталкивается с нестандартной ситуацией, в частности, попадая в другую культуру [3].
Одним из открытых вопросов в научном знании остается психологический механизм социализации человека посредством усвоения культурных моделей общества. Р. Линтон видит связку «культурный образец – социализация» следующим образом: культурные образцы уже существуют в обществе, в которое приходит новый член. Ребенок имеет ряд психологических личных потребностей: в эмоциональном отклике со стороны взрослых; в стабильности и безопасности; потребность в новом опыте. Стимулом к усвоению культурных образцов является удовлетворение этих потребностей. Но, организуя целенаправленное обучение, взрослые не просто удовлетворяют потребности ребенка, а обучают его «как принято в обществе», как соответствует культуре данного общества удовлетворять личные потребности. Таким образом, ребенок «глотает приманку непосредственного личного удовлетворения и попадает на крючок социализации» [19, с. 85]. С годами культурно обусловленное поведение закрепляется, демонстрируется в данной культуре и передается последующим поколениям.
Однако психологическая сущность человеческого бытия гораздо шире и заключает в себе не только мотивированное поведение и набор социальных ролей, но и сложные социально-психологические конструкты, включающие в себя традиционные ценности и значения, смыслы и новый социальный опыт.
Все регуляторы социотипического поведения могут объединиться понятием «традиция». В последнее время понятие «традиция» расширилось и в него стали включать устойчивые для культуры стереотипические формы поведения, то есть, обычаи. В качестве традиции изучались передаваемые из поколения в поколение особенности отношения человека к миру – ценности, интересы, убеждения, нравственные нормы. А в качестве обычаев – устойчивые формы поведения. «Понятие «культура» выступает как более общее по отношению к традиции, а традиция – как более общее по отношению к обычаям.
Важным в аспекте рассмотрения культуры как социализирующего личность фактора является то, что «культура, рассматриваемая в качестве независимой переменной по отношению к человеческому организму, «определяет» или «обусловливает» поведение, значит понимать проблему слишком узко, а то и вообще неадекватно». Личность есть продукт культуры, но, достигая определенных точек в своем развитии, она перестает быть пассивным объектом социальной среды и становится активным субъектом, оказывающим посильное воздействие на нее [57].
У. Стефан и К. Стефан выделили 11 измерений культур:
– индивидуализм/коллективизм;
– степень толерантности к отклонениям от принятых в культуре норм (натяжение «поводка»);
– степень избегания неопределенности и потребности в формальных правилах;
– маскулинность/фемининность, степень поощрения традиционных гендерных ролей;
– оценка природы человеческого существа как «хорошей», «дурной» или «смешанной»;
– сложность культуры, степень ее дифференциации;
– эмоциональный контроль, степень допускаемой эмоциональной экспрессивности;
– близость контактов, т.е. допустимые во время общения дистанция и прикосновения;
– дистанция между индивидом и властью;
– высокая /низкая контекстность;
– дихотомия человек/природа.
Можно добавить:
– по ориентации во времени (прошлое, настоящее, будущее);
– по предпочитаемой активности;
– противопоставление культур вины /стыда [48].
Влияние культуры на человека прослеживается в различии социальных норм и ценностей. Воздействие культуры также отражается на том, какие социальные роли играют люди.
Западное (и американское) мировоззрение предрасполагает человека к убеждению, что люди, а не ситуации, являются причиной событий. «Вы можете сделать это» – психология позитивно мыслящей западной культуры. Имея правильную диспозицию, каждый может справиться с почти любой проблемой – «человек получает то, что заслуживает и заслуживает то, что получает». Мировоззрение восточное предполагает сосредоточение на ситуации и взаимозависимости. В то время как в русской традиции наблюдается ориентация на общину, группу, семью, коллектив.
Тип культуры и закрепленный в ней стиль воспитания приводит к закреплению тех или иных форм поведения, поощряемых данной культурой.
Через социализацию происходит процесс воспитания детей, передача им культурных норм, навыков и убеждений, усвоение этнических стереотипов. Мы позволим себе лишь в той мере, в какой это необходимо, познакомиться с некоторыми основными положениями этнокультурной теории.
Чтобы оценить влияние культуры, достаточно просто столкнуться с другой. Культурная вариативность может прослеживаться по различным критериям. Еще Р. Бенедикт выдвинула идею о фундаментальных различиях между культурами, каждая из которых имеет свою доминанту: «Каждое человеческое общество когда-то совершало отбор своих культурных установлений. Каждая культура с точки зрения других культур игнорирует фундаментальное и разрабатывает несущественное. Одна культура с трудом постигает ценность денег, для другой – они основа каждодневного поведения. В одном обществе технология слаба даже в жизненно важных сферах, в другом, – столь же «примитивном», технологические достижения сложны и тонко рассчитаны на конкретную ситуацию. Одна строит огромную суперструктуру юности, другая – смерти, третья – загробной жизни» [7, с. 271].
Еще один из самых распространенных критериев, по которым могут различаться культуры, основан на том обстоятельстве, что система ценностей, принятая в том или ином обществе, ставит на первое место либо индивидуальные достижения, либо обязательства общественной солидарности (типы культур индивидуалистическая-коллективистическая). Другой критерий – тип социального контроля (культура «стыда» и культура «вины»). Остановимся более подробно на этих двух дихотомиях культур, хотя, вариативность культуральных различий ими не исчерпывается.
Типы культур: «я»-культура и «мы»-культура
Для западного общества характерны ценности индивидуализма (индивидуалистически ориентированная культура). Оно отдает предпочтение самостоятельности и личному благополучию в ущерб социальной идентичности. Западная литература и кинематограф зачастую превозносят непреклонного индивидуалиста, который старается, прежде всего, удовлетворить свои собственные интересы. Индивидуализм процветает в условиях изобилия, социальной мобильности, урбанизма и интенсивного воздействия средств массовой информации. «Сам себя сделал» – формула современного человека «я»-культуры.
Кросскультурные исследования (которые будут рассмотрены в дальнейшем) коллективных ценностей указывают на существование альтернативы индивидуализму, ориентированному на силу и самостоятельность. В восточных и азиатских культурах больше цениться коллективизм. Наивысший приоритет люди приписывают целям и благополучию своих групп – семейных, клановых, трудовых. Интересно, что если мы посылаем письмо в Америку, то на конверте сначала пишется имя, потом – фамилия. В восточных культурах, гораздо важнее «чьего человек рода, чьей фамилии», а уж потом – его имя.
Личность в культурах Запада рассматривается как стабильная, способная сопротивляться внешним влияниям, более или менее интегрированная целостность, имеющая границы и набор черт, характеристик, способностей, мыслей и чувств. Но это представление нерелевантно другим культурам.
Жители Восточной Азии рассматривают личность как взаимозависимую, в которой приоритет отдается социальным структурам, социальным ролям и взаимодействиям. А восприимчивость к влиянию окружающих рассматривается не как знак непостоянства, а скорее, как отражение гибкости и личностной зрелости.
Маркус и Синобу Китаяма предлагают новое понимание зависимости: «Быть зависимым не обязательно означает быть беспомощным, бессильным и не имеющим возможности контролировать ситуацию. Это подразумевает умение ценить близких, быть чутким и ответственным по отношению к другим» (Markus, Kitayama, 1998).
Человек, оказавшийся в чужом для себя культурном пространстве, испытывает «культурный шок».
Индивидуалисту, оказавшемуся в коллективной культуре, придется:
– избегать конфронтации;
– культивировать долговременные отношения, не ожидая быстрого сближения;
– скромнее подавать себя;
– интересоваться положением людей в групповой иерархии;
– обозначать собственное социальное положение.
Коллективисту, оказавшемуся в индивидуалистической культуре, свободней, чем обычно:
– критиковать;
– переходить прямо к делу;
– демонстрировать свои умения и достижения;
– придавать большее значение личностным качествам, нежели социальному положению собеседника.
За последнее время индивидуализм Запада стал более сильным. Родители все больше поощряют свободу и самостоятельность детей, личная свобода возрастает, а общественные ценности уменьшаются. Это неизбежно приводит к появлению следующих тенденций:
– число разводов удвоилось;
– число самоубийств у подростков утроилось;
– число заявлений об изнасиловании увеличилось в 4 раза;
– число сообщений о дурном обращении с деньгами увеличилось в 5 раз;
– количество детей, рожденных в неполных семьях, увеличилось в 6 раз;
– число преступлений, связанных с насилием – в 6 раз [22, с. 247].
Вина и стыд как регуляторы социотипического поведения
Среди регуляторов социотипического поведения большую роль играют нравственные нормы, то есть системы представлений о правильном и неправильном поведении. Так как поведение любого человека складывается из выполнения норм и их нарушения, следует изучать психологические механизмы, используемые культурой при осуществлении социального контроля за соблюдением норм.
Рут Бенедикт в своей знаменитой книге «Хризантема и меч» (1946) противопоставила западную культуру вины восточным культурам стыда [8].
В любом обществе, на уровне индивидуального сознания, в основе мотивов, заставляющих человека реализовывать нормы, могут быть страх, стыд, чувство долга, ответственность, честь, сохранение лица, чувство вины. Когда человек нарушает какое-либо правило, у него возникает страх, тревога за то, «что с ним сделают». Страх, являясь врожденной эмоцией, возникает в опасной ситуации при дефиците информации, то есть в ситуации неопределенности. По мере взросления человека, страх одевает социальные «одежды» и преобразуется в многообразные эмоциональные состояния, которые, несмотря на то, что у них один корень, имеют и существенные отличия. Так, например вина и стыд – несмотря на некоторое сходство, имеют принципиальные отличия. Один и тот же человек, испытывая мучительное чувство вины, может не испытывать стыда и, наоборот, можно покраснеть до слез от стыда, но чувства вины при этом не будет.
Чего же «боится» человек в первом и во втором случае?
Стыд – ориентирован на внешнюю оценку. Человек боится, что окружающие станут думать о нем хуже, чем думали раньше или чем есть на самом деле. В японской культуре, например, «стыд является основой всех добродетелей». Отечественный психолог И.С. Кон отмечает, что главным механизмом социального контроля является стыд, у человека формируется привычка соотносить свои действия с моральными оценками окружающих. Стыд означает тревогу за свою репутацию, он возникает, когда индивид чувствует, что он в чем-то слабее других, например, из-за незрелости или порочности характера. Востоковед В.Я. Цветов считает, что у японцев чувство стыда воспитывается с раннего детства с помощью аппеляции к общественному мнению, высмеивания и бойкота. Самая страшная угроза, которую мать скажет ребенку: «Смотри, в дом не войдешь!» Она грозит ребенку отлучением от семьи – первой общины, по законам которой он приучается жить. Далее, нашалившему ученику в школе, учитель может вынести такое наказание: или символическое (напишет его имя на доске и оставит на весь день), или отлучение (кормят отдельно, оставляют в классе во время перемены). Самым страшным и тяжелым наказанием для японского ребенка является бойкот и отлучение от общности. И взрослые больше боятся изгнания из общины, чем насилия.
Четко разработанная программа отлучения – процедура остракизма – известна из истории Древней Греции. В культурах, регулируемых стыдом, наказание за незначительные проступки сводилось к публичному увещанию. Если крестьянская русская община считала, что поступок члена общины запятнал репутацию всего селения, то сход занимался его «улещением». Но чаще наказание было символическим, как и в японской школе: наказывали стыдом (по Т.Г. Стефаненко).
В Древней Греции, уличенный в клевете, должен был носить миртовый венок; в трусости – 3 дня сидеть на площади в женском платье. В русских деревнях стыдом наказывали девушек за потерю чести: мазали дегтем ворота, подрезали косу, поднимали подол, и.т.д.
Если в культуре велико значение чувства вины в качестве регулятора поведения, действия оцениваются и осуждаются самим человеком в соответствии с интернализованными нравственными нормами, даже когда окружающие не знают о его преступлениях. Суд над человеком, включая не только его поступки, но и помыслы, осуществляет совесть, как внутренняя моральная инстанция. В качестве классического примера Р. Бенедикт рассматривала пуританскую культуру первых американских поселенцев, которые пытались нравственное поведение строить исключительно на чувстве вины. И хотя нравы с тех пор смягчились, «все психиатры знают, какие волнения доставляла современным американцам собственная совесть». Но существуют специальные способы, позволяющие человеку облегчить сознание греховности, например, в христианстве – это исповедь.
В западных культурах воспитывали детей, уповая на строгую дисциплину и телесные наказания: чувство вины пытались «вдолбить» в сознание в буквальном смысле слова. В средневековой Европе пороли детей повсеместно, но, особенно – в Англии (официально санкционированные порки в школах отменены совсем недавно). Как ни парадоксально, «рабская дисциплина» совмещалась с развитым чувством собственного достоинства английских джентельменов.
Чувство вины представляет собой проблему не только у американских граждан, но и у представителей других западных культур. В частности, чувство вины рассматривалось Всемирной организацией здравоохранения как основной симптом депрессии, а она намного чаще встречается у пациентов стран Запада, чем Востока (в Швейцарии – 68 %, в Иране – 32 %) (Tanaka-Matsumi, Draguns,1997).
В настоящее время исследователи склоняются, что взгляд на японскую культуру, как классическую культуру стыда несколько упрощен. Когда японец осознает, что он нанес вред, он испытывает сложное чувство вины и стыда. С другой стороны, повысился статус стыда в западном обществе, стыд все более регулирует поведение американцев, а чувство вины присуще им в меньшей степени, чем их предкам.
К этому можно добавить, что в основе и стыда, и вины лежит страх. Именно он регулирует поведение представителя любой культуры в его взаимоотношениях с «чужими», посторонними, потенциально враждебными. Ю.М. Лотман отмечал, что в «атмосфере массового террора гипертрофия страха вызывает атрофию стыда, делая людей бесстыдными, способными писать доносы на ближайших родственников и друзей» [21, с. 49].
Существуют и другие исследования культурной вариативности, которые проводятся в рамках кросс-культурной (сравнительной) психологии. В центр внимания ставятся вопросы различий в восприятии, мышлении, выявляют специфику национальных черт. В последнее время возникает много новых вопросов, связанных с активными межнациональными контактами, смешанными браками и процессами миграции, характеризующими современный мир.
Вопросы для самоконтроля знаний студентов
1. Что понимается под социотипическим поведением личности?
2. Как соотносятся между собой понятия «культура», «традиции», «обычаи».
3. Какое влияние имеет культура на формирование личности человека? Обоснуйте ответ.
4. Сопоставьте и проанализируйте различные модели личности культур запада и востока.
5. Дайте характеристику основных ценностей в колллективистических и индивидуалистических типах культур.
6. Опишите эмоциональные механизмы регуляции социального поведения.
Рекомендуемая литература
1. Асмолов А.Г. Психология личности: принципы общепсихологического анализа. – М.: Смысл, 2001. – 416 с.
2. Белик А.А. Культурология: Антропологические теории культур. – М.: Изд-во РГГУ, 1998. – 239 с.
3. Кон И.С. Моральное сознание личности и регулятивные механизмы культуры // Социальная психология личности / под ред. М.И. Бобневой, Е.В. Шороховой. – М.: Наука, 1979. – С. 85-113.
4. Майерс Д. Социальная психология: Интенсивный курс. – СПб.: Прайм- ЕВРОЗНАК, 2000. – 512 с.
5. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: учебник для вузов / Т.Г. Стефаненко. – 3-е изд, испр и доп. – М.: Аспект Пресс, 2003. – 368 с.