Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
5.4. Неплюевский кадетский корпус в 1849 г.: Отчет В.А. Обручева
Чтобы составить общее представление об Оренбургском Неплюевском кадетском корпусе в это время, следует обратиться к отчету военного губернатора об осмотре учебного заведения, проведенного им в 1849 г.172 Отчету предпослан рапорт В. А. Обручева начальнику военно-учебных заведений, в котором он сообщал о «совершенной исправности и постоянном улучшении корпуса во всех отношениях» и приписывал это «постоянной заботливости и неутомимой попечительности» полковника Шилова, недавно назначенного исправляющим должность директора. На этом основании он ходатайствовал об утверждении Шилова в должности директора Неплюевского кадетского корпуса.
Отчет состоит из следующих разделов:
1) образование нравственное;
2) образование умственное;
3) содержание физическое;
4) учения фронтовые.
Прежде всего, В. А. Обручев убедился в том, что корпусное начальство и преподаватели действуют «единодушно, беспристрастно и с твердым знанием целей и средств к образованию» и «не упускают случаев к возбуждению в кадетах деятельности и соревнования к образованию нравственному и умственному».
Ознакомившись с аттестационными делами воспитанников с момента их поступления в корпус, он отметил «улучшение нравственности и уменьшения проступков, каковые хотя и были, но весьма редко». Эти проступки состояли в непослушании, шалостях, «свойственных юношескому возрасту и природной живости характера», и незнании уроков. Взыскания за проступки всегда были «сообразны вине», причем телесные наказания «допускались крайне редко». Самым большим наказанием были «карцер и отчуждение от игр с товарищами».
В нравственном образовании велика роль «законоучителей православного и магометанского вероисповеданий», которые воспитывают в кадетах религиозные чувства. Они оба сумели «приобресть уважение, непринужденное внимание и любовь к наставникам». Посетив службы в Троицкой церкви и в обеденном зале, В. А. Обручев отметил, что хор воспитанников поет «внятно, согласно и довольно приятно» и что «корпус имеет в своем причетнике хорошего регента».
Разговаривая с воспитанниками, военный губернатор увидел в них «достаточную развязность, свободное, но пристойное обхождение и доброе выражение лица», что, по его мнению, говорит об успехе нравственного образования.
Переходя к умственному образованию, В. А. Обручев останавливается на различиях в программе обучения в европейском и азиатском отделениях. В первом из них она соответствует программе, принятой во всех кадетских корпусах, «за исключением меньшей обширности военных наук и введения курсов земледелия и лесоводства».
В азиатском отделении европейские языки заменены арабским, персидским и татарским, математика ограничивается арифметикой и геометрией, а военные науки не проходятся. Подчеркивается, что «преподавание прочих предметов производится по тем же программам, как и в европейском отделении с некоторым только сокращением в объеме наук».
Военный губернатор установил, что «вообще преподавание в обоих отделениях производится в точности и в назначенные часы», что «экзаменационные списки и классные журналы ведутся в исправности» и «тетради воспитанников опрятны и в порядке».
Большое внимание он обратил на преподавание рисования и черчения, успехи которого оценил как «очень удовлетворительные». Так как «особо устроенного класса для рисования» в корпусе нет из-за недостатка помещения, то воспитанники занимаются в столовой, которая, как отмечено особо, представляет собой «светлую и для всего удобную залу». Рисованию кадетов обучали по методике петербургского художника А. П. Сапожникова (1795–1855), который с 1844 по 1853 гг. был наставником-наблюдателем черчения и рисования в военно-учебных заведениях.
Необходимыми моделями и руководствами, по мнению В. А. Обручева, кадеты были вполне обеспечены. Он отметил, что «лучшие работы воспитанников отправлены в Санкт-Петербург на публичный экзамен и не возвращены еще г. Сапожниковым».
Как «очень хорошие» оценены успехи воспитанников в каллиграфии и письме, обучение которым «производится по методе американской, или Карстера».
Далее в отчете следуют замечания В. А. Обручева о библиотеке и учебных кабинетах, принадлежащих музею: они признаны «удовлетворяющими всем требованиям программ и руководств». В библиотеке «все книги, начальством одобренные, помещены в каталоги», а запрещенных книг «не имеется».
Наконец, В. А. Обручев переходит к преподавательскому составу и учебному процессу. Он пишет: «В приискании учителей корпусное начальство имеет большое затруднение. Малое содержание, суровый оренбургский климат, отдаленность мест, имеющих высшие учебные заведения, и больших городов не оставляют никакого сомнения, что человек с основательными познаниями не изберет Оренбургского края для места своего служения, и к этому может его понудить одна необходимость». Тем не менее, – продолжает он, – «присутствуя на лекциях и производя публичные испытания …, я удостоверился, что преподаватели хорошо излагают свои лекции, не упуская из вида внимания слушающих, употребляют выражения, доступные пониманию воспитанников».
Положительно оценивает В. А. Обручев и успехи учащихся, отмечая, что большинство воспитанников отвечало на задаваемые им вопросы «с уверенностью в своем знании, просто и выразительно».
В азиатском отделении хорошо преподаются арабский, персидский и татарский языки, так как учителями являются лучшие выпускники этого отделения. Доказательством успешности их работы служит то, что «выпускаемые из азиатского отделения прямо поступают в толмачи и переводчики восточных языков в пограничных управлениях».
Возвращаясь к вопросу об укомплектованности корпуса достойными преподавателями, В. А. Обручев признает, что некоторые «учительские кафедры заняты лицами, не состоящими на прямой службе корпуса». Он называет учителя черчения и каллиграфии поручика Заборского, служащего в 9-м Оренбургском линейном батальоне, старшего учителя истории Классовского, являющегося преподавателем Оренбургского уездного училища, и младшего учителя русского языка Сартланова, недавно окончившего Казанский университет. Хотя они не утверждены, но, по его словам, «обязанности свои по корпусу выполняют точно и усердно».
Отмечая, что «преподавание разделяется на три курса: приготовительный – два года, общий – четыре и специальный – два года», В. А. Обручев обращает внимание на приготовительный класс, введенный в 1844 г. Он пишет «Устройство приуготовительного класса приносит большую пользу и необходимо, ибо по положению корпуса дети принимаются без всякого предварительного образования». Он имеет в виду, что в корпус поступают «дети чиновников Оренбургского края, Оренбургского и Уральского казачьих войск и почетных ордынцев», причем «многие не только читать и писать, но даже не понимают языка русского». «Без приуготовительного класса, – говорится в отчете, – им вовсе невозможно было бы следовать за лекциями учителей». Введение этого класса себя оправдало, и, как показывает проверка, «успехи малолетних воспитанников вполне удовлетворительны: им без принуждения мало-помалу умели сообщить достаточно познаний в преподаваемых предметах; ответы их были детски просты, но очень убедительны».
Следующий раздел отчета, названный «Содержание физическое», интересен тем, что в нем приведены сведения о подробностях быта воспитанников Неплюевского кадетского корпуса.
Вначале речь идет о помещениях и меблировке жилых комнат. Мы узнаем, что в 1-м эскадроне «размещение недостаточно просторно: нет помещения для шкафов между кроватями», а во 2-м не столь тесно, так что «шкафы между кроватями поставлены». В комнатах «столы, стулья, кафедры и скамейки дубовые по образцу Дворянского полка и таковые же шкафы». Все здания кадетского корпуса «освещаются весьма хорошими лампами в достаточном числе; ночные же лампы заменены ночниками – железными, с водой и свечами».
Подробно описаны спальные комнаты: «Кровати железные на четыре роста от 2 аршин 4 вершков до 2 аршин 12 вершков. Постели содержатся всегда в опрятности. Тюфяки из верблюжьей шерсти довольно мягки. Одеял: одно летнее и два зимних, из которых одно для лагеря из верблюжьего сукна, другое белое байковое. Сверх сего имеются пододеяльники. Постельное белье хорошее и чистое. Подушка одна, из рубленых перьев с двойным чехлом». Далее в отчете говорится, что «воспитанники имеют всегда довольный вид, веселы, непринужденны и почтительны в обращении; цвет лиц здоровый, в движениях бодры». Вполне удовлетворителен и их внешний вид, одеты они опрятно, платье, белье и обувь сшиты по мерке и выглядят хорошо.
Дано следующее описание одежды воспитанников: «Белье, как постельное, так и носильное, находится в порядке, хорошего холста и по шести перемен на комплект; переменяется еженедельно два раза… Сапоги шьются по заказу вольными сапожниками; каждый воспитанник имеет одну пару на ногах и другую запасную, те и другие нужной формы, гладкого товара, надлежаще сшиты. Парадные и классные куртки, шаровары, шапки и вся амуниция сшиты сообразно с образцами и из хороших материалов. Ружья на три роста со штыками Тульского завода – хорошие. Вообще, вся амуниция щеголевата, и вид в полном одеянии воинствен без излишних украшений».
Не менее подробно сказано и о питании воспитанников: «Пища питательна, свежих припасов, вся вообще хорошо изготовлена, в достаточном количестве, жирных и неудобоваримых блюд не бывает. Столовая и кухонная прислуга в опрятности и должном порядке. Буфет по расположению удобен и снабжен всем нужным. Кухня и кухонная посуда содержатся в надлежащем порядке, последняя хорошо вылужена. Каждый воспитанник имеет весь столовый прибор особый, полный и с его номером».
Добавлено, что «вода для питанья содержится в опрятных деревянных, крашенных масляной краской сосудах с кранами», а «воздух, как в дортуарах, так и в классах, всегда чист и сохраняет умеренную температуру».
Из дальнейшего видно, что в кадетском корпусе большое внимание уделялось гигиене воспитанников. В опрятности содержались отхожие места, описанные в деталях, исправно соблюдались банные дни. «В баню, – говорится в отчете, – воспитанники ходят зимой раз в неделю, но как баня находится только при первом эскадроне, то для привода воспитанников второго эскадрона избирают тихое и не холодное время. В баню водят по средам, после утренних упражнений, при отдельных офицерах. Летом кадеты ежедневно водятся со своими офицерами и учителем плавания в купальню, устроенную на реке Урал».
Жизнь в кадетском корпусе подчинялась строгому распорядку, что в отчете отмечено особо: «При вставании, молитве, завтраке, обеде и ужине во всей силе соблюдается установленный порядок… Время воспитанников на отдохновение, движение, повторение уроков и занятия целого дня назначается на основании общих правил, установленных по сему предмету для военных заведений. Воспитанники прогуливаются ежедневно на свежем воздухе».
Важное место в жизни кадет занимали «занятия вне классов и упражнения в гимнастике, танцовании, фехтовании и верховой езде». «Гимнастическим упражнениям – говорится в отчете, – воспитанники обучены хорошо, танцуют очень хорошо. Верховой езде обучаются только воспитанники специальных классов. Они имеют посадку хорошую, обучены езде шагом и рысью с поворотами и некоторые в галоп. Лошади верховые в полном порядке, хорошем теле и выезжены удовлетворительно».
По отчету военного губернатора можно составить ясное представление и о медицинской части Неплюевского кадетского корпуса. Он пишет: «Строение лазарета весьма удобно – состоит из шести комнат. Из них три собственно для больных: две для внутренних и одна для наружных болезней. Белье для больных переменяется по мере необходимости, вообще же не менее двух раз в неделю. Корпус имеет двух медиков, очень хороших. Старший с отличными познаниями. Оба усердны и попечительны. Лазарет посещается ими несколько раз в день (по неимению в корпусе квартир). Сверх того дежурный фельдшер и дневной и ночной служители имеют неотлучно надзор над больными. Лекарства отпускаются своевременно, но собственной аптеки корпус не имеет, а получают лекарства из вольной. Пища отпускается по назначению медиков прилично роду болезни».
В. А. Обручев сообщает, что за последний год было значительное число (209) больных, «но ни одного не умерло». Самыми частыми болезнями были перемежающаяся лихорадка (малярия) и простуда. В отчете подчеркивается, что «оспа прививается всем без изъятия воспитанниковам при вступлении в корпус, равно и детям нижних чинов, в корпусе служащих». В заключение указаны и недостатки: «Лазарет снабжен всем нужным, но полного лекарского инструмента из медицинского департамента выслано не было. Аптеки и лаборатории корпус не имеет».
В последнем разделе отчета, где речь идет о «фронтовых учениях», В. А. Обручев отмечает, что «одиночная выправка в обоих эскадронах хороша, исключая немногих слабых по фронту в новопоступивших нынешнею весною после выпуска окончивших курс воспитанников».