Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
4.8. Инертность политической психики
Лили на землю воду – Нету колосьев – чудо! Мне вчера дали свободу – Что я с ней делать буду?!
Владимир Высоцкий
Одной из важнейших особенностей политической психики в целом является ее глубокая инерционность. В этой связи Д.В. Ольшанский предлагает рассмотреть силу и влияние ее действия на примере инерции мышления (хотя сказанное ниже вполне можно отнести и к политическому восприятию, и к политическим эмоциям, и к политическому поведению).
В политике инерция психики означает свойство сохранять состояние неподвижности, бездеятельности. Конкретнее, это свойство психики, во-первых, сохранять свое состояние покоя или прямолинейного равномерного движения до тех пор, пока какая-либо внешняя причина не выведет ее из этого состояния. Во-вторых, это способность приобретать под действием какой-либо конечной внешней причины определенное конечное ускорение и продолжать реагировать на эту внешнюю причину даже тогда, когда ее реального влияния уже нет.
Инерция политического восприятия и политического мышления проявляется в жесткости, ригидности и стереотипизированности внутри- или внешнеполитического курса, в нежелании и невозможности сменить систему взглядов и оценок происходящих политических событий, изменить направленность и характер политических действий, отказаться от уже принятого однозначного решения и самого привычного механизма принятия политических решений. В политическом выражении инерция мышления является одним
из имманентных свойств тоталитаризма как в его социально-политическом (монополизм принятия политических решений), так и социально-психологическом (свойство мышления и особенность сознания особого типа личности, порождаемой тоталитарным и авторитарным обществами – так называемой «авторитарной личности») выражениях.
Инерция мышления в политической психологии рассматривается как одна из основных детерминант так называемого «старого» политического мышления. В отличие от него, любое «новое» политическое мышление уже по определению направлено на преодоление всякой инерции мышления и опирается на гибкость, инициативность и творчество, как на свои центральные политико-психологические характеристики, проявляющиеся в принципиально иных способах принятия политических решений и их практической реализации.
Во второй половине 80-х годов прошлого века, в период так называемой «перестройки» общества, руководство КПСС настойчиво декларировало необходимость «нового мышления», нового осмысления сложившейся в СССР ситуации – социальной, экономической, политической и т.д. Однако инерция «старого» мышления, укоренившегося в сознании людей на всех уровнях социальных отношений оказалась настолько сильной, что преодолеть ее в условиях того времени оказалось невозможным. Только коренные преобразования в обществе, затянувшиеся, правда, на целое десятилетие (1990-е годы) постепенно способствовали смене взглядов, убеждений, оценок тех процессов и явлений, которые пришли на смену существовавшим в советский период.
Феномен инерции политической психики включает подчас как объективные, так и чаще всего исключительно субъективные составляющие.
К основным субъективным детерминантам и закономерностям инерции мышления (а также восприятия, оценок и, в итоге, действий) относятся:
– во-первых, доминирующая тенденция как-то компенсировать потери (в том числе и явно безвозвратные), понесенные в результате ошибочно принятого решения. Это стремление «отыграться» особенно ярко проявляется, когда речь идет о материальных потерях, например, феномен германского реваншизма за поражение и территориальный ущерб в итоге Первой мировой войны, что, как известно, в конечном счете привело к новому поражению и новому всплеску реваншизма. Это и стремление компенсировать политический и моральный ущерб (например, в этом долгие годы проявлялась одна из детерминант политики Китая, сводящаяся к стремлению любой ценой «сохранить лицо»);
– во-вторых, это стремление уйти от необходимости признания ошибок, заставляющее политиков, принявших изначально ошибочное решение, вкладывать новые усилия и средства в продолжение начатого курса вместо радикального его изменения;
– в-третьих, инерция связана с тем, что чем более общественно известно (распропагандировано) и значимо принятое решение, каким бы ошибочным оно ни было, тем сильнее тенденция продолжать его реализацию;
– в-четвертых, такая инерция усугубляется проблемой вероятной конкретной ответственности определенных лиц: чем выше возможная ответственность и жестче санкции за совершенную ошибку, тем упорнее их стремление продолжать ошибочную линию, надеясь на избавление от ответственности. Например, этому соответствовало поведение Гитлера на последнем этапе Второй мировой войны, когда ошибочность курса стала очевидной, однако прекратить его осуществление было невозможно;
– в-пятых, инерция связана с искаженным восприятием информации: стремление любой ценой оправдать ошибочный курс создает своего рода фильтр для восприятия адекватной информации, пропускающий все более или менее позитивное для принятого курса, «подтверждающее» этот курс, и отсеивающий то, что заставляет усомниться в нем. Примером такого рода является прямая фильтрация информации о намерениях Германии в 1940–1941 годах, которая осуществлялась в соответствии с избранным Сталиным и его окружением курсом в отношениях с гитлеровским режимом;
– в-шестых, инерция поддерживается и усугубляется временем: чем дольше продолжается ошибочная линия, тем труднее оказывается ее радикально изменить, ибо для ее реализации уже созданы как объективные, организационные, так и субъективные, психологические условия – изменен способ социально-политической организации, сформировано новое сознание людей и т.д.
Инерция психики в политике может проявляться на разных уровнях. На индивидуальном она выступает как особенность взглядов и оценок отдельного политического деятеля и оказывает серьезное влияние лишь в случае наделения этого деятеля значительной полнотой личной власти и минимизации контроля за принятием политических решений.
На групповом уровне такая инерция проявляется в виде известного в мировой литературе «групп-мышления» («groupthinking») сравнительно небольших группировок, причастных к принятию политических решений. В его основе лежат явления группового конформизма, особенно ярко проявляющиеся при наличии в группе сильного лидера; стремление поддерживать принятое большинством решение, даже если отдельные члены группы с ним не согласны; тенденция игнорировать информацию и мнения, не разделяемые группой; склонность отвергать или исключать членов группы, несогласных с общим мнением и т.д. Классическими примерами «групп-мышления» считаются исторически важные, но, в итоге, ошибочные решения, начиная, скажем, от мюнхенских соглашений до решений администрации США об атомной бомбардировке японских городов, о вторжении на Кубу, во Вьетнам, в Афганистан, Ирак, Сирию и т.д.
На еще более обобщенном уровне речь идет об инерции психики социальных классов и слоев, этнических групп или общества в целом. Здесь инерция выступает как одно из главных проявлений тоталитаризма и авторитаризма.