Научная электронная библиотека

Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Бозаджиев В. Л.,

10.2. Психология политических масс и массовидных явлений

Какому Павлову суждено открыть условные рефлексы бунта?

Станислав Ежи Лец

Как отмечалось выше, субъектом массового сознания, его носителем являются массы. С этой точки зрения, массы – это «ситуативно возникающие (существующие) социальные общности, вероятностные по своей природе, гетерогенные по составу и статистические по формам выражения (функционирования)» [61].

Массовидные психолого-политические явления – любая совокупность людей, если она имеет с человеком психологические связи социального, политического, национального, территориального и иного характера, соответственно которой он изменяет форму, стиль, экспрессию, смысл характер своего политического поведения.

К массовидным психолого-политическим явлениям относятся толпа, митинг, демонстрация.

При политико-психологическом анализе понятия «толпа» наибольшие трудности возникают при попытке разграничения его с понятием «масса». Анализ исследований многих авторов (Г. Лебон, Г. Тард, З. Фрейд, С. Московичи, Э. Канетти, А.И. Юрьев, А.П. Назаретян, Д.В. Колесов и др.) показывает, что в большинстве случаев понятие «масса» отождествляется с понятием «толпа». Для западной психологии особенно характерно рассмотрение понятия «толпа» как синонима слов «масса» и «массовость». С. Московичи, например, в подзаголовке своей монографии «Век толп» специально подчеркивает, что в книге раскрывается психология масс (psychologie des masses) [144].

Прежде чем приступить к анализу проблемы соотношения понятий «толпа» и масса», коснемся дилеммы «толпа» и «народ». Сегодня ни у кого не вызывает сомнения точка зрения Н.К. Михайловского, высказанная еще в конце XIX века. Фокусируя внимание на вопросах стихийных общностей, Н.К. Михайловский разделяет понятия «толпа» и «народ» (что сопоставимо с современным разделением больших групп на организованные и стихийные). Он подчеркивает историчность понятия «народ» и его связь с феноменом личности. В этом проявляется его склонность к психологическому, личностному детерминизму социальных процессов. Возникновение толпы Н.К. Михайловский оценивает как сугубо отрицательное явление, он даже употребляет понятие «патологическое состояние», включая в это понимание оценку и самой толпы, и изменения, происходящие с человеком в толпе [168].

Теперь собственно о толпе и массе. Д.В. Ольшанский, предлагая свою классификацию масс, предпринял попытку «частично» развести понятия «толпа» и «масса». Прежде всего, он предлагает теоретическое и эмпирическое разделение этих понятий. На теоретическом уровне он выделяет следующие разновидности масс:

1) большие и малые;

2) устойчивые (постоянно функционирующие) и неустойчивые (импульсные);

3) сгруппированные и несгруппированные, упорядоченные или неупорядоченные в пространстве;

4) контактные и неконтактные (дисперсные);

5) спонтанные, стихийно возникающие, и специально организуемые;

6) социально однородные и неоднородные.

В плане эмпирическом Д.В. Ольшанский обращает внимание на то, что в практике социально-политической борьбы за власть в кризисные периоды, выделяются особые виды масс.

Исходя из реалий начала ХХ века в России, В.И. Ленин различал следующие разновидности масс:

1) прогрессивные, или революционные, массы в противоположность консервативным, реакционным, или антиреволюционным, а также нейтральные, не определившиеся массы;

2) массы активные, действующие, борющиеся и пассивные, бездеятельные, «сонные», выжидающие;

3) сплоченные массы, дисциплинированные, самостоятельные и распыленные, неорганизованные, анархичные;

4) массы решительные и нерешительные; экстремистские и робкие.

При всей образности таких характеристик они были достаточны для принятия политических решений и осуществления эффективных на определенных этапах политических действий [156]. Спустя несколько лет после революционных событий, в 1926 г. Л.Д. Троцкий писал: «Октябрьская революция больше, чем какая бы то ни было другая пробудила величайшие надежды и страсти народных масс... Но в то же время масса увидела на опыте крайнюю медлительность процесса улучшения... Она стала осторожнее, скептичнее откликаться на революционные лозунги... Такое настроение, сложившееся после гражданской войны, является основным политическим фоном картины жизни» [228].

Данные наблюдения и эмпирические исследования позволили Д.В. Ольшанскому прийти к трем основным конкретным разновидностям «массы», встречающимся на практике.

Во-первых, это толпа; во-вторых, это так называемая «собранная публика» – от зрителей в театре до участников политических митингов – «скопление некоторого количества людей, испытывающих сходное ожидание определенных переживаний или интересующихся одним и тем же предметом»; в-третьих, «несобранная публика», к которой относится часть электоральных масс, возникающих, например, под влиянием политической рекламы. Все остальные виды масс носят еще более сложный и менее конкретный, скорее виртуальный, чем реальный характер. Тем не менее, психология масс устроена так, что существующее сегодня в виде совершенно виртуальных образований (скажем, массы «населения мятежной территории») уже завтра может обернуться толпами погромщиков или «восставшими массами» [154; 156].

Как видим, у Д.В. Ольшанского толпа понимается как разновидность массы.

Толпа с психологической точки зрения – это изначально неорганизованное (или потерявшее организованность) скопление людей, не имеющее общей осознанной цели (или утратившее ее) и, как правило, находящееся в состоянии эмоционального возбуждения. Толпа образуется из случайных лиц, соучаствующих в неповиновении власти в момент пика социально-политической или социально-экономической напряженности в обществе. Главной характеристикой толпы является психология политических страстей. Толпа нагнетает и разряжает нервно-психическое напряжение людей, поставленных в безвыходное положение.

Одним из важнейших общих психологических факторов существования толпы является устойчивая и нередко жесткая психологическая связь, объединяющая входящих в толпу людей. Образовавшаяся из сходных или идентичных эмоций и импульсов, вызванных одним и тем же стимулом, толпа не обладает установленными организационными нормами и каким-либо комплексом моральных норм. Влияние толпы на своих членов вытекает из природы, возникшей между ними эмоционально-импульсивной связи. В толпе проявляются примитивные, но сильные эмоции и импульсы, не сдерживаемые никакими этическими нормами.

В толпе, как и во всех иных формах массового стихийного поведения, мы встречаемся с проявлениями частичного исчезновения индивидуальных черт личности. Вследствие этого у людей сильно возрастает готовность к заражению и, одновременно, склонность к подражанию. Реакция на внешние стимулы направляется не рефлексией, а первым эмоциональным импульсом или подражанием поведению других людей. Исчезновение рефлексивности, деиндивидуализация усиливают чувство общности со всей толпой. Это влечет за собой ослабление ощущения важности этических и правовых норм. Толпа создает сильное ощущение правильности предпринимаемых действий. Обусловленные эмоциями способы действия не оцениваются критически. Господствующая в толпе эмоциональная напряженность увеличивает ощущение собственной силы и уменьшает чувство ответственности за совершаемые поступки. Особую силу толпе придает наличие конкретных оппонентов. «Нельзя понять историю, не имея в виду, что мораль и поведение отдельного человека сильно отличаются от морали и поведения того же человека, когда он представляет собой эту часть общества» [108].

Толпа – это иногда совершенно случайное множество людей, писал Б.Ф. Поршнев. «Между ними может не быть никаких внутренних связей, и они становятся общностью лишь в той мере, в какой охвачены одинаковой негативной, разрушительной эмоцией по отношению к каким-либо лицам, установлениям, событиям. Словом, толпу подчас делает общностью только то, что она “против”, что она против “них”» [183].

На психологическую оценку толпы, в частности на ее восприятие влияет форма толпы и пространственные условия. Эти факторы становятся особенно важными, когда встает вопрос о количественной характеристике толпы. Трудности вызывает также ситуация, когда состав толпы быстро меняется и она находится в движении. Возникает также целый ряд социально-психологических вопросов, ответы на которые не ясны. Каково минимальное число людей, которые уже могут быть носителями психики толпы? Возникнут ли какие-либо новые психологические явления при увеличении толпы до 50 тысяч человек и более? Проводившиеся в этом плане исследования носят несистематизированный характер. Выявлено, например, что для провоцирования массовых беспорядков, в которых в 1960-е годы в западных странах участвовали молодые люди на мотоциклах, было достаточно агрессивных действий со стороны лишь 1 % от собравшихся рокеров [202].

Толпа имеет особую форму. Как показывают наблюдения, кинокадры и фотоснимки, все толпы имеют тенденцию приобретать кольцеобразную форму. В толпе наблюдается движение людей от периферии к центру и от центра к периферии. Наиболее активные люди тяготеют к центру толпы, более пассивные стремятся к периферии. В связи с этим выделяется феномен поляризации, заключающийся в сопоставлении плотности скопления людей в центре толпы и относительно разряженной их концентрацией вокруг центра. В США для измерения степени плотности используется процедура, которая заключается в оценке отношения числа людей, внешне проявляющих интерес к целям толпы, к числу ее участников. Для этого делаются снимки толпы сверху и на специально используемой радиальной диаграмме отмечается стрелками каждый участник толпы и направленность его движения. Эта процедура весьма трудоемка, но помогает измерить реальный процент активных участников того или иного социально-политического движения [186].

Наблюдения Л.Г. Почебут показывают, что в толпе имеет место элементарная ролевая дифференциация. Люди в толпе могут выполнять следующие роли:

1) зачинщики или организаторы толпы;

2) агрессоры – наиболее активно и агрессивно действующие члены толпы;

3) последователи – люди, подражающие агрессорам;

4) любопытные, попавшие в толпу в силу своей ориентировочной реакции;

5) обыватели – люди, попавшие в толпу случайно.

Как правило, агрессоры являются индукторами заражения настроения, внушения идеями, подражания действиями. Статусные позиции в толпе также можно дифференцировать. Наивысший статус имеет вождь, лидер толпы. Затем следует свита вождя, охранники, все остальные члены толпы [186].

Обычно выделяются два вида причин возникновения толпы: одни носят долговременный характер, другие – ситуативный. Первые составляют любые экономические, социальные, политические и другие факторы относительно длительного действия, которые порождают высокий уровень напряженности в обществе, формируют и нагнетают чувства фрустрации, безнадежности и отчаяния.

При наличии долговременных условий роль ситуативной причины для возникновения толпы и массовых беспорядков может сыграть все, что угодно – от неадекватных действий властей до простого бытового эпизода и даже слуха. Трагические события в Баку, например, в январе 1990 года начались с попытки азербайджанского беженца из Армении выселить из квартиры армянина и последовавшей за этим драки. Все произошло на фоне крайне обостренной ситуации в городе, создавшейся в связи с наплывом и неустроенностью беженцев. В Душанбе в том же году в качестве толчка к массовым выступлениям послужили всего лишь слухи о том, что в город должны якобы приехать армяне – беженцы из Азербайджана, и им будет предоставлена жилая площадь.

Помимо долговременных и ситуативных условий, порождающих массовые выступления, необходимо иметь в виду еще один очень важный фактор – уровень развития политической культуры, как общества в целом, так и отдельных его сегментов. От этого фактора зависит нарушение норм демократии и правопорядка и превращения выступлений протеста в массовые беспорядки. С учетом этого можно вывести общую формулу следующего содержания [202]:

Знание причин возникновения толпы, тем не менее, не всегда дает возможность ответить на вопрос о том, почему не всякое скопление людей превращается в толпу. Дело в том, что здесь многое зависит от того, в какой культуре живет человек, в каком обществе. Г. Лебон, например, давая описание толпы, не подчеркивает того факта, что писал он именно о толпе западных индивидов. Эту проблему, хотя и вскользь, затронул Х. Ортега-и-Гассет в книге «Восстание масс». Индивид, склонный стать человеком массы и влиться в толпу, – это человек, выращенный в школе определенного типа, обладающий определенным складом мышления и живущий именно в атомизированном гражданском обществе массовой культуры. Это человек, который легко сбрасывает с себя чувство ответственности. В этом ему помогают и политики, применяющие «толпообразование» как поведенческую технологию.

Фашисты пришли к власти, сумев на время превратить рассудительный немецкий народ в толпу – и она ринулась в безумный поход, забыв о совести и не думая о последствиях. В отношении молодежи фашизм сознательно разрушал традиционные отношения. Шло снятие естественных для подростков культурных норм, запретов, подчинения и уважения к старшим. Идеологи фашизма поставили задачу: создать особый стиль – так, чтобы «молодежи стало скучно в лагере коммунистов». Была выработана целая философия под названием «а мне что за дело, или стиль «бродяги и фанфарона» – говоря попросту, хулигана. Наставники юных фашистов поощряли уличное насилие, ножи и кастеты. Сам фюрер заявил: «Да, мы варвары и хотим ими быть. Это почетное звание. Мы омолодим мир». Конечно, «учиться, учиться и учиться» гораздо скучнее [по : 86].

Особый интерес представляет проблема типологии толпы.

Г. Лебон в свое время предложил следующую классификацию толп, исходной точкой которой служит «простое скопище» людей. Это, во-первых, толпа разнородная:

а) анонимная (уличная и др.);

б) неанонимная (присяжные, парламентские собрания и т.д.).

И, во-вторых, толпа однородная:

а) секты (политические, религиозные и т.д.);

б) касты (военные, рабочие, духовенство и т.д.);

в) классы (буржуазия, крестьянство и т.д.).

Согласно Г. Тарду, помимо толп анархических, аморфных, естественных и т.д., существуют еще толпы организованные, дисциплинированные, искусственные (например, политические партии, государственные структуры, организации типа церкви, армии и т.д.). Именно искусственные толпы привлекли наибольшее внимание З. Фрейда.

Глубоко анализируя эти и другие «превращенные» формы толпы, С. Москвичи вслед за Г. Тардом особо отмечает еще одну и, быть может, наиболее существенную трансформацию толпы в публику. Если изначально толпа есть скопление людей в одном и том же замкнутом пространстве в одно и то же время, то публика – это рассеянная толпа. Благодаря средствам массовой коммуникации теперь нет необходимости организовывать собрания людей, которые информировали бы друг друга. Эти средства проникают в каждый дом и превращают каждого человека в члена новой массы. Миллионы таких людей составляют часть толпы нового типа. Оставаясь каждый у себя дома, читатели газет, радиослушатели, телезрители и т.д. существуют все вместе как специфическая общность людей, как особая разновидность толпы.

В современных исследованиях выделяют, как правило, четыре вида толпы: окказиальная, конвенциональная, экспрессивная и действующая.

Окказиальная толпа (или случайная, от англ. occasion – случайность) – скопление людей, собравшихся поглазеть на неожиданное происшествие. Это самая обыденная из ситуаций стихийного массового поведения, которую доводилось в жизни наблюдать любому взрослому человеку. Случайную толпу каждый может легко наблюдать на улице, где произошло, допустим, дорожно-транспортное происшествие. Столкнулись два автомобиля, и, естественно, вокруг сразу же остановилось несколько любопытных прохожих. Пока водители выясняют суть дела между собой, любопытствующие, число которых становится все больше, уточняют детали. Основной эмоцией в данном случае является банальное любопытство.

Конвенциональная толпа (от англ. convention – условность) собирается по поводу заранее объявленного события: спортивного состязания, политического митинга, концерта рок-группы и т.п. Здесь уже преобладает более направленный интерес, и люди до поры (пока толпа сохраняет качество конвенциональности) готовы следовать определенным условностям (конвенциям). В то же время А.П. Назаретян [148] предупреждает, что не следует, по его мнению, путать конвенциональную толпу с публикой, собравшейся в драматическом, оперном театре, консерватории. Такое терминологическое различие важно в функциональном отношении: на концерт, допустим, симфонического оркестра или рока люди приходят с разными установками, здесь различные варианты развития событий и организаторы, соответственно, по-разному к ним готовятся.

Экспрессивная толпа обычно представляет собой совокупность людей, совместно ритмически выражающих ту или иную эмоцию: радость или горе, энтузиазм или протест, возмущение или восхищение и т.п. Спектр эмоциональных доминант здесь очень широк, а главная отличительная черта – ритмичность выражения. Это может быть, например, горестная толпа на похоронах. Или толпа, радующаяся встрече своего кумира. Это может быть скандирование лозунгов на политическом митинге или манифестации. В ряде случаев процесс ритмического выражения эмоций может принять особенно интенсивную форму, и тогда возникает особый феномен экстаза.

Экстатическая толпа – это экстремальная форма экспрессивной толпы. Она возникает тогда, когда люди доводят себя до исступления в совместных молитвенных или ритуальных ритмических действиях. В экстазе люди самозабвенно истязают себя цепями на шиитском религиозном празднике «шахсей-вахсей», доводят себя до неистовства на сектантских бдениях, в неистовом молении в секте трясунов или в танце на бразильском карнавале, рвут на себе одежду в ритме рока и т.д. и т.п.

Действующая толпа – политически наиболее значимый и опасный вид массового поведения. В ее рамках, в свою очередь, выделяется несколько подвидов:

– агрессивная толпа – это скопление людей, объединенных слепой ненавистью к некоему объекту (суд Линча, избиение религиозных, политических противников и пр.), движимых гневом и злобой, стремящихся к разрушению, уничтожению, вандализму, убийствам. Уже сама эмоциональная доминанта (ярость, злоба, ожесточение), равно как и направленность действий, выражены в названии этой толпы;

– паническая толпа объята ужасом, стремлением каждого избежать реальной или воображаемой опасности. Однако нередко бывает и так, что паническое поведение не только не является спасительным, но и становится более опасным фактором, чем то, что ее спровоцировало. Обычно такая толпа возникает в условиях стихийных бедствий или очень крупных катастроф, то есть когда появляется опасность для большого количества людей. Но бывает и так, что толпа, охваченная паникой, неожиданно возникает в совершенно спокойных условиях. Примерами могут служить два случая давки, в которых погибло значительное число: один из них имел место в 1896 году
на Ходынском поле в Москве в связи с празднеством по случаю коронации Николая II, а второй – в 1953 году, также в Москве во время похорон Сталина. В обоих случаях была плохая организация порядка в местах скопления людей;

– стяжательная толпа состоит из людей, вступивших в неорганизованный конфликт за обладание некими ценностями. Такая толпа разнородна, она может включать в себя мародеров, вкладчиков обанкротившихся банков, обманутых дольщиков, погромщиков и т.п. Ее главная особенность – общее эмоционально-действенное единство на фоне осознаваемого в глубине души конфликта: ведь члены такой толпы борются за обладание ценностями, которых все равно на всех не хватит. В революционной ситуации, в ситуации недовольства группы людей легитимной властью, такая толпа способна грабить магазины, музеи, офисы и т.п. Нечто подобное можно наблюдать в парламентах, когда народные избранники с боем прорываются к трибуне с намерением либо лишить слова своего оппонента, либо, несмотря на регламент, высказать очередную банальность;

– повстанческая толпа по ряду признаков сходна с агрессивной (преобладает чувство злости), но отличается от нее социально справедливым характером возмущения. Это также требует пояснений, поскольку понятие «социальная справедливость» выглядит здесь произвольным и не укладывающимся в операциональную схему. В действительности, однако, дифференциация повстанческой и агрессивной толпы столь же функционально полезна, как дифференциация конвенциональной толпы и публики.

Дело в том, что толпа справедливо возмущенных людей даже внешне выглядит иначе, чем «классическая» агрессивная толпа. А главное, она обладает несколько иными качествами. При наличии активного сознательного звена в нее может быть внесено организационное начало, и тогда повстанческая толпа превращается в сплоченную группу (в противном случае она может выродиться в более примитивную форму толпы). Хрестоматийным примером часто служит восстание на броненосце «Потемкин» в 1905 году, но можно обратиться и к более свежим примерам. Кому приходилось наблюдать стихийный протест, забастовки, митинги в рабочих коллективах (в частности, забастовки шахтеров в России 1998 года), мог заметить, что они чаще всего не выливаются в массовые драки, погромы и прочие разрушительные действия. Профсоюзные комитеты выделяют ответственных лидеров, которым удается внести сознательную организацию в действия массы…

Таким образом, представленную классификацию толпы можно отразить в виде простой схемы (см. рис. 10.2).

Рис. 10.2. Виды толпы по характеру поведения людей

Конечно, такая классификация весьма условна. Отсутствие ясных целей, отсутствие или диффузность структуры порождают практически самое важное свойство толпы – ее легкую превращаемость из одного вида (подвида) в другой. Такие превращения часто спонтанны, но знание их закономерностей и механизмов позволяет умышленно манипулировать поведением толпы в авантюристических целях. Так, например, агрессивную толпу можно превратить в экспрессивную, просто включив ритмическую музыку. Повстанческая толпа может стать стяжательской, стоит кому-то закричать: «Вот оно! Хватай!».

Весьма интересный анализ свойств и типологии толпы, представил Э. Канетти в своей знаменитой книге «Масса и власть» [82]. Если учесть, что в западной науке понятия «масса» и «толпа» рассматриваются как тождественные, то в данном случае мы имеем дело, по сути, с анализом толпы.

Э. Канетти предлагает классификацию массы по двум признакам: по признаку роста и по признаку равенства и плотности.

По признаку роста выделяются «открытая» масса и «закрытая».

Открытая масса характеризуется двумя важнейшими свойствами – спонтанностью и стремлением к росту. Возникнув спонтанно, она стремится возрастать, она готова захватить каждого, кого только можно. Всякий, имеющий облик человеческого существа может к ней примкнуть. Это естественная масса, для роста которой не существует каких-либо границ. «Она не признает домов, дверей и замков; ей подозрительны те, кто от нее запирается». Слово «открытая» понимается здесь во всех смыслах, она такова всюду и во всех направлениях. Открытая масса существует до тех пор, пока она растет. Как только рост прекращается, начинается ее распад.

Противоположностью открытой массе, которая может расти до бесконечности, которая есть повсюду и именно потому претендует на универсальность, является закрытая масса. Для нее самое главное – устойчивость и наличие границы. Закрытая масса держится стойко. Она создает для себя место, где обособляется; есть как бы предназначенное для нее пространство, которое она должна заполнить. Это пространство Э. Канетти сравнивает с сосудом, в который наливается жидкость: известно, сколько жидкости войдет в этот сосуд. Доступ на территорию закрытой массы ограничен, туда так просто не попадешь. Граница препятствует нерегулируемому приросту, но она же затрудняет и замедляет возможность распада. Теряя в росте, масса соответственно приобретает в устойчивости. Она защищена от внешних воздействий, которые могут быть для нее враждебны.

Открытая масса не имеет ясного представления, насколько большой она могла бы стать. Она не привязана к какому-либо заранее известному помещению, которое ей требовалось бы заполнить. Ее размер не определен; она склонна расти до бесконечности, а для этого ей нужно лишь одно – как можно больше людей.

Однако ограниченные пространства для закрытой массы вскоре становятся тесными. Прорыв из закрытых помещений, где принято собираться, всегда означает желание массы вернуть себе прежнюю способность к внезапному, быстрому и неограниченному росту. Внезапный переход закрытой массы в открытую Э. Канетти называет прорывом (рис. 10.3). Такое случается часто, однако не следует понимать этот процесс как чисто пространственный. Порой впечатление такое, как будто масса вытекает из помещения, где она была надежно укрыта, на площадь и на улицы города, где она, все в себя вбирая и всему открытая, получает полную свободу действий. Но важнее этого внешнего процесса соответствующий ему процесс внутренний: неудовлетворенность ограниченным числом участников, внезапное желание привлечь к себе других, страстная решимость вобрать всех [82].

Рис. 10.3. Переход закрытой массы в открытую (по Э. Канетти)

Прежде чем предпринять попытку классификации массы (толпы) по признаку равенства и плотности, Э. Канетти выделил ее главные свойства.

Во-первых, масса хочет постоянно расти. Природных границ для ее роста не существует. Там, где такие границы созданы искусственно, то есть в институтах, служащих сохранению замкнутой власти, всегда возможен и время от времени происходит прорыв массы. Абсолютно надежных учреждений, которые могли бы раз и навсегда помешать приросту массы, не существует.

Во-вторых, внутри массы господствует равенство. Оно абсолютно, бесспорно и никогда не ставится под сомнение самой массой. У всех есть головы, у всех есть руки, а чем там они отличаются, не так уж важно. Ради этого равенства и становятся массой. Все, что могло бы от этого отвлечь, не стоит принимать во внимание. Все лозунги справедливости, все теории равенства вдохновлены в конечном счете этим опытом равенства, который каждый по-своему пережил в массе.

В-третьих, масса любит плотность. Не должно быть никаких перегородок, ничего чужеродного внутри, все должно по возможности принадлежать ей. Чувство наибольшей плотности она получает в момент разрядки (об это чуть ниже).

В-четвертых, масса нуждается в направлении. Она находится в движении и движется к чему-то. Общность направления для всех, кто к ней принадлежит, усиливает чувство равенства. Цель, лежащая вне каждого в отдельности и относящаяся ко всем, вытесняет частные, неравные цели, которые были бы для массы смертельны. Для того чтобы она существовала, ей необходимо направление. Поскольку масса всегда боится распада, ее можно направить к какой-то цели.

Каждое из этих четырех свойств может играть большую или меньшую роль. В зависимости от того, какое из них превалирует, можно по-разному классифицировать массы.

Когда речь шла об открытых массах, было подчеркнуто, что эта классификация устанавливается по признаку роста. Пока этому росту ничто не препятствует, масса открыта, если же ее рост ограничен, она закрыта.

По признаку равенства и плотности массы подразделяются на «ритмические» и «замерзшие» (см. табл. 10.1).

Таблица 10.1

Свойства масс, классифицируемых по признакам равенства и плотности (по Э. Канетти)

Замерзшая масса начинается с плотности, она неподвижна, плотно стиснута, живет ожиданием разрядки. Она не сомневается в ней, однако оттягивает ее. Она ждет, пока ей покажут обещанную голову или что-то скажут, или она следит за борьбой. Плотность значит здесь особенно много: давление, которое отдельный человек ощущает со всех сторон, дает ему представление о мощи целого, лишь частицу которого он собой представляет. Чем больше стекается людей, тем это давление сильней. Ноги никуда не могут двинуться, руки стиснуты, свободными остаются лишь головы, они могут видеть и слышать; всякое возбуждение передастся непосредственно от тела к телу. Чувствуешь себя телесно связанным одновременно со многими вокруг. Знаешь, что это разные люди, но, поскольку они здесь так плотно объединены, ощущаешь их как единство. Этот вид плотности существует определенное время, действуя какой-то срок как постоянная величина; она аморфна, не подчинена никакому известному или выученному ритму. Долго ничего не происходит, однако потребность в действии нагнетается, возрастает и тем сильней в конце концов прорывается. Главной целью замерзшей массы становится равенство. Всякий совместный крик, любое совместное проявление оказывается выражением этого равенства.

В ритмической же массе плотность и равенство, наоборот, с самого начала присутствуют одновременно. Здесь все связано с движением. Всякое возбуждение тел, которое можно наблюдать, заранее известно и выражается в танце. Расходясь и вновь сближаясь, участники умело «расчленяют» плотность. Равенство же демонстрируется само собой. Демонстрация плотности равенства искусно создает ощущение массы. Быстро возникают ритмические образы, и положить им конец может лишь физическая усталость.

Работая над своей книгой в течение 1940–1960-х годов, Э. Канетти иллюстрирует состояние замерзшей массы на примерах спортивных мероприятий, концертов, театров и т.п. Мы эти примеры не приводим, поскольку сегодня наблюдается совершенно отличное состояние массы, допустим, на симфоническом или рок-концерте. Да и активность современных футбольных болельщиков отличает их от своих предшественников: в наши дни она иногда приводит к погромам на стадионах, поджогам и даже жертвам. И здесь уже весьма трудно определить, с какой массой мы имеем дело, с замерзшей или ритмической. Тем не менее, для анализа и оценки современных политических массовидных явлений классификация Э. Канетти является полезной.

Как уже отмечалось, к массовидным явлениям, кроме толпы относятся митинг и демонстрация.

Политический митинг – это массовое собрание для обсуждения актуальных политических проблем, поддержки каких-либо политических требований, для выражения солидарности или протеста. Митинг образуется из предварительно информированных людей, повинующихся или сопротивляющихся политике, в связи с изменениями в традиционном образе жизни общества. Митинг характеризует психология политических настроений. Он выполняет свои функции с опорой на мотивационные состояния: любовь или ненависть к носителям политических перемен в обществе.

Политическая демонстрация – организованное массовое политическое выступление (шествие) с целью выражения каких-либо общественно-политических настроений, в поддержку или против политической власти. Демонстрация является пространственным образованием индивидов. Решающее значение в прохождении демонстраций имеет характер людей, в ней участвующих.