Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
Глава 9. Множественность негативной части бытия
«Я жить хочу! хочу печали
Любви и счастию назло;
Они мой ум избаловали
И слишком сгладили чело.
Пора, пора насмешкам света
Прогнать спокойствия туман;
Что без страданий жизнь поэта?
И что без бури океан?
Он хочет жить ценою муки…» (М.Ю. Лермонтов)
«Только тут…он увидел и понял, как могуч дьявол, как прекрасно зло…» (А.П. Чехов)
Причинно-следственная обусловленность (детерминизм) наличия и параллельной эволюции негативного подмножества предметов и явлений как части целостного мира, в том числе и его отрицательных эстетических свойств (оценки даны человеком и для человека), – это объективная реальность. Это подмножество эволюционирует параллельно c подмножествами позитивных, позитивно-негативных и относительно нейтральных предметов и явлений. Если считать, что целесообразность – это выработанная в результате естественного отбора приспособленность организмов к условиям существования и к выполнению определенных функций, то совершенно естественно утверждение о целесообразности и негативных c точки зрения человека явлений и предметов, которые тоже выполняют свои функции. Все отрицательные черты явлений и предметов – безобразное, низменное, ужасное, агрессивное («зло») – это отрицательные эстетические свойства мира. Это – объективные свойства явлений и предметов, их вторая сторона; эти свойства постоянно существуют. Имеются и не исчезают безобразные, ужасные, низменные, трагические, агрессивные и другие негативные явления и объекты.
Интересно, что трагичное, печальное, страдания и другие, казалось бы, негативные явления, не менее целесообразны и необходимы, чем более позитивные и приятные. В народном эпосе широко представлены песни – страдания, печальные песни, и их поют не реже, чем другие. В искусстве пользуются неизменным успехом драмы и трагедии (в театре и кино), трагические картины (в живописи), печальные
и трагические истории (в прозе и поэзии). Телевизионные сериалы c самыми невероятными преступлениями и трагедиями привлекают внимание зрителей. Можно привести аналогию c пищей: только сладкая пища (конфеты, торты, шоколад) быстро приедается, и человеку хочется какой-то пищи c противоположным вкусом – соленым, горьким, кислым. В то же время есть более нейтральная по вкусу пища (картофель, серый хлеб, молоко), которая не приедается никогда.
В связи c этим можно вспомнить историю человечества: народы, жившие в благоприятных условиях, когда на человека не воздействовали негативные природные и другие явления (мороз, снег, и пр.), от человека не требовалось затрат физических усилий и ума для выживания (одежда была не нужна в связи c теплым климатом, пища самостоятельно росла на деревьях или легко добывалась в море, жилища могли быть самыми простыми, и пр.), не достигли значительных успехов в развитии. Напротив, в постоянной борьбе c суровыми внешними условиями, в постоянной битве за выживание северные народы добились существенных успехов в своем интеллектуальном развитии, в совершенствовании своих городов (но одновременно, в соответствии c законом разветвляющегося развития, вытеснили природу и поставили ее на грань глобального кризиса).
В литературе по эстетике отрицательным эстетическим свойствам мира отводится менее значительная роль по сравнению c положительными свойствами (прекрасное, возвышенное) [13]. Но в то же время отмечается необходимость некоторых отрицательных эстетических свойств (например, трагического). Отметим некоторую неполноту категорий эстетических свойств: c одной стороны – максимально положительные, позитивные свойства: прекрасное, возвышенное, даже прелестное и чудесное (наряду c этим – комическое и трагическое); c другой стороны – максимально негативные свойства: безобразное, низменное, ужасное. Все указанные категории характеризуют явления и предметы c точки зрения максимально возможной, предельной оценки. Промежуточные же оценки и эстетические свойства не представлены. Объяснение этому дается, исходя из эстетичности именно этих категорий, при этом не считаются достойными эстетической оценки промежуточные, «средние», «серые» и невыразительные предметы и явления.
Совершенно естественно, что далеко не все предметы или явления природы могут получить эти максимальные оценки. Например, такое близкое человеку эстетическое свойство как красота его лица или тела. Несмотря на утверждения модельеров и визажистов, что нет некрасивых людей, на самом деле большая часть лиц и тел массы людей не отличается красотой, природа пока редко соединяет в гармоничном
сочетании прекрасные тела и лица, их отдельные элементы (глаза, волосы и пр.). Это объяснимо не только тем, что естественный отбор находится на промежуточном этапе, но и тем, что и он не может иметь своим последствием абсолютного совершенства, как считал Ч. Дарвин. Всегда будет сохраняться бинарное множество людей и их оценок, в том числе и некрасивые, даже «ужасные» лица (рис. 9.1). Поэтому для объективной оценки бинарно множественного мира (и, главное, для объективного взаимодействия c ним, что важно для человека) необходимо ввести и анализировать промежуточные эстетические категории для описания основной массы предметов и явлений.
Рис. 9.1. Некрасивые лица
Безобразное как антипод прекрасного – это негативное эстетическое свойство явления или предмета, не представляющее серьезной угрозы человеку. На современном уровне развития общества к безобразному в естественной природе можно отнести все, связанное c завершением естественного жизненного цикла животных, c их смертью и разложением (интересно, что вряд ли можно отнести к безобразному те же процессы в растительном мире – напротив, «природы увяданье», красота увядающей растительности издавна привлекали внимание как позитивная эстетическая ценность).
Различается распределение эстетических свойств внешности людей (обычны нейтральные лица, «средние»; прекрасные и безобразные лица – редкие явления) и животных или растений (обычна, чаще всего встречается типичная красота вида). Здесь может помочь теория вероятностей, областью приложения которой, как известно, является вся природа. Исходным понятием теории вероятностей является множество случайных событий. Случайная непрерывная величина (например, степень красоты, или, напротив, безобразности объекта) может принимать любое значение в интервале ее определения (от полностью прекрасного до полностью безобразного). Центр распределения – это точка, к которой тяготеют значения случайной величины. Разумеется, к этой точке тяготеет не максимально возможная красота или безобразность, а, напротив, некоторая нейтральная величина, находящаяся между ними. Основным распределением математической статистики, являющимся приемлемой моделью для многих физических явлений, в том числе явлений природы, является нормальное распределение (ввиду того, что при довольно общих условиях распределение среднего «n» наблюдений стремится к нормальному, независимо от формы исходного распределения).
Можно предположить, что, если случайная величина – степень красоты, или, напротив, безобразности, или истины – лживости, миролюбия – агрессивности, и пр., распределена по нормальному закону, то площадь под кривой распределения будет равна единице, а части площади (например, у левого или правого края, или в центральной части кривой) будут равны вероятности того, что значение случайной величины будет находиться в интервале между значениями абсцисс. То есть вероятность появления большого числа очень красивых или чрезвычайно безобразных объектов достаточно мала, в то время как вероятность появления объектов более нейтральной эстетической привлекательности велика. Разумеется, могут быть и отклонения от этого правила: когда, например, рассматривается достаточно узкая популяция красивых животных или растений (например, колибри, бабочек, райских птиц, попугаев, рыбок – жительниц коралловых рифов, цветов и пр.). Тогда к центру распределения будет тяготеть основная масса красивых животных или растений, а слева и справа будут располагаться меньшие количества очень красивых или, напротив, теряющих былую красоту, или еще не приобретших ее старых и молодых животных или растений.
Насколько целесообразны негативные эстетические свойства мира? Видимо, ничуть не менее, чем все остальные эстетические категории, выработанные сотнями тысяч лет отбора. Как уже говорилось, эстетические свойства мира, эстетические категории связаны миллионами невидимых нитей, они незаметно переходят одно в другое, границы между ними не заданы c полной определенностью, а, напротив, иногда по мере развития общества меняют свое положение. Мы c удивлением обнаруживаем, что ранее негативное эстетическое свойство природы вдруг становится позитивным (например, на заре развития человечества дикий лес отождествлялся c опасностью и вызывал негативные чувства; так же обстояло дело c болотами – они во всех народных эпосах были средоточием ужаса и страха. В настоящее время дикая природа, в том числе леса и болота, являются одними из наиболее ценных ландшафтов человечества). Экологизация жизни и деятельности человека приведет еще не раз к переоценке эстетических категорий и к возникновению более экологичных новых категорий и эстетических оценок.
Среди негативных свойств мира особенно интересна агрессия, агрессивность, зло, имеющие явные биологические истоки. Надежды на преодоление агрессивности и зла c целью установления более справедливого и мирного порядка сопровождали человека в течение его истории: «Если их будут учить, что нет всемогущего всесправедливого Бога, что нет божественного мирового порядка и будущей жизни, то они почувствуют себя освобожденными от всех обязательств в отношении культурных предписаний. Каждый беспрепятственно, безбоязненно будет следовать своим асоциальным эгоистическим первичным позывам, будет искать возможность пустить в ход свою силу, и снова начнется тот хаос, который мы побороли многими тысячелетиями культурной работы» [130]. Преодолены ли в результате тысячелетий культурного воспитания эгоизм, агрессивность, хаос, о чем говорится выше? Безусловно, в явной и неприкрытой форме агрессивность и эгоизм существенно вытеснены из мышления и деятельности, в первую очередь в культурно развитых странах. Сейчас трудно себе представить захватнические войны c целью присвоения людей, ценностей и территорий, инициированные развитыми странами. Эгоизм и зло не поощряются в явной форме, хотя именно эгоизм является скрытой основой конкурентного соревнования и достижения успеха. Напротив, в произведениях искусства США, например, всячески подчеркивается необходимость помощи – так, многие фильмы в заголовках содержат слово «спасатель». Однако существует большое число стран и народов, организаций и отдельных лидеров, которые открыто поддерживают агрессивность, поощряют зло по отношению к другим странам и группам людей (негативная сторона бинарной множественности). Одновременно видоизменяется и отношение культурно развитых стран к агрессии и злу. Агрессия и зло начинают восприниматься как вполне допустимое средство наказания неугодных по различным причинам государств или групп людей, которые допускают негативное (с точки зрения развитых стран) поведение. Агрессия и зло, эгоизм и расизм в значительной степени эволюционируют, видоизменяются, возрождаются на новом уровне. На смену жестоким воинам Чингисхана приходят современные пилоты самолетов-невидимок в белых рубашках c галстуками, направляющие «умные» ракеты и бомбы нажатием кнопки и убивающие массы людей на расстоянии, не видя разрушений и страданий. На смену рабовладельцам, избивающим рабов, приходят современные владельцы предприятий, старающиеся выжать из своих подчиненных максимум пользы и дать им минимум для поддержания жизни.
Все эти негативные (греховные, но зачастую являющиеся относительными грехами) качества не всегда были обычными для человечества. Как уже отмечалось, даже в наше время сохранившиеся в первобытном состоянии и вымирающие племена лишены таких грехов. Агрессия, зло, эгоизм, расизм, жестокость, насилие, деспотия, ряд других негативных качеств – как представляется, во многом взаимосвязаны между собой, в их основе лежит зло. Добро и зло, альтруизм и эгоизм, мир и агрессия, – это наиболее древние, взаимосвязанные и постоянно сопровождающие эволюцию человечества явления и понятия. Мир и война (агрессия) – древние бинарные оппозиции, неразрывные, органично переплетенные между собой состояния всей истории Земли, в наибольшей степени влияющие на развитие мира. Добро и зло – одни из наиболее важных человеческих качеств, общих оценочных понятий, определявших появление общечеловеческих ценностей. Альтруизм и эгоизм, – также важнейшие качества, повлиявшие на ход антропогенной эволюции. В течение всей своей истории человечество противостояло злу и искало его истоки, находя их в первую очередь в происках потусторонних сил, c которыми было необходимо бороться [11]. Если полагать закон бинарной множественности всеобщим, то наряду c Высшим Разумом, Богом, должно быть допущено существование и второго, противоположного Разума, или же один Высший Разум должен быть также двойственным, как двойствен и разум человека, созданного по образу и подобию Бога. Люцифер, видимо, и есть противоположный разум. Зло, очевидно, не всегда было заметным всеобщим явлением, вряд ли первобытные люди и племена c самого начала были носителями явного зла, агрессии, жестокости. Если для небольшого племени было достаточно территории для обеспечения пищей, и никто из соседей не нападал ради захвата добычи – территории, женщин, пищи, предметов быта, – то обычным было мирное сосуществование. Зло, агрессия, жестокость проявились в первую очередь по отношению к внешним врагам, и во вторую – к членам своего племени, нарушающим общепринятые нормы и табу. Здесь негативные, греховные человеческие качества служили обычным механизмом управления c целью поддержания более устойчивого существования своего племени. Агрессивность и жестокость по отношению к врагу помогали сохранению территории и самого племени, а зло по отношению к негативизму члена племени давало возможность поддержания хороших взаимоотношений внутри племени.
Иногда в первобытных племенах проявлялось зло к их немощным членам даже без нарушения последними каких-то табу: например, в случае недостатка пищи старые люди удалялись из племени в момент очередной перекочевки и обрекались на медленную смерть, а малые дети убивались как «лишние рты». Здесь зло относительно, но не этично. Исходя из задачи самосохранения и обеспечения более устойчивого развития, человек поощрял общечеловеческие ценности, которые были духовной основой устойчивого существования – доброту, альтруизм, человечность, миролюбие и пр. Вместе c тем продолжалось достаточно устойчивое существование и развитие противоположных качеств (грехов) – агрессивности, зла, эгоизма, не поддерживаемых в той же мере, что и добродетели, ни человеком, ни религиями, ни конституциями и законами государств. Зачастую эти качества служили утверждению общечеловеческих ценностей как орудия инквизиции, палача, суда (!).
Граница между грехами и добродетелями не была четкой, вполне определенной – по одну сторону черные грехи, по другую – светлые добродетели. Человечество делало исключения из перечня грехов, относя одни и те же действия к добродетелям или грехам, в зависимости от точки зрения. Например, агрессия при защите слабого, агрессия при защите собственности, агрессивность в освободительных войнах оправдывались добродетельной целью. Зло, использованное против опасного для общества зла, также становилось возможным. Таким образом, агрессия, зло, жестокость в ряде ситуаций считались необходимыми, а в других – становились недопустимыми. Это привело к неопределенности в границе «допустимой» агрессивности и зла, что вызвало сложности в судебных разбирательствах конфликтов.
Отметим еще раз, что человечество всеми возможными способами (от убеждения до насилия) утверждало в качестве духовных основ положительные, способствующие его сохранению и развитию качества – добро, мир, истину, альтруизм, человечность, доверие и другие добродетели. Одновременно всеми доступными средствами (от заповедей до костров, то есть c использованием того же самого зла) человечество стремилось избавиться от негативных качеств – агрессивности, зла, других разнообразных пороков. Казалось бы, должна была произойти заметная эволюция человека и его поведения. Кажется, она происходит в масштабах отдельных небольших государств: есть страны, отказавшиеся от участия в войнах, от армии, развивающиеся в течение длительного времени мирно, воспитавшие достаточно мирных и законопослушных граждан. Хорошее поведение и следование законам достигается и воспитанием, проповедями, и наказанием: так, в Гонконге добились отсутствия засорения улиц путем очень жестокого наказания за малейший выброшенный под ноги мусор. Но и в законопослушных, более устойчиво развивающихся странах происходит возрождение зла, пороков (разветвление). Так, в последние годы в Австрии к власти пришла партия c нацистской окраской. 500 000 мужчин ФРГ ежегодно едут в Таиланд для того, чтобы в прямой форме предаться блуду c местными (дешевыми) проститутками. В связи c массовой миграцией бедного населения слаборазвитых стран в развитые государства в последних возникают новые проблемы, связанные c формированием новых диаспор и со сложными взаимоотношениями c «принимающей» стороной (вплоть до восстаний и попыток отъема территорий этих стран). Это – типичное развитие c разветвлениями, c уравновешиванием негативной последующей ветви. В США постоянно появляются агрессивно настроенные люди, расстреливающие других людей, чаще всего школьников. Там же, как и в Японии, есть преступные организации. Наконец, появилась и широко развивается неизвестная ранее форма зла – международный терроризм, когда индоктринированные «смертники» убивают массы невинных людей во имя неких идей, доктрин.
Агрессивность – древнейшее качество человека (как, впрочем, и стремление к мирному взаимодействию). Добро гораздо привлекательней зла (хотя хищные животные зачастую внешне красивее их мирных собратьев, как и военная техника, – самолеты, ракеты – красивее плуга или молотилки), но добрых людей не очень много. В то же время не исчезают, существуют и постоянно воспроизводятся и злые люди, зло. Невероятное множество противоречивых мнений даже великих людей о добре и зле, о мире и войне, об альтруизме и эгоизме, подчеркивает сложность рассматриваемого вопроса [120].
Здесь можно коснуться конфликта и конкуренции (связанной c эгоизмом) как факторов развития общества [129]. Л. Мизес поддерживает мысль о необходимости конкуренции как орудия созидания, хотя и отмечает подобие войны и конкуренции: при ней между сторонами существует враждебность, есть проигравшие и победители, конкуренция наряду c войной осуществляет функцию отбора. Расовые теории о превосходстве определенных рас наряду c агрессивностью ведут к расизму. Зло и эгоизм непосредственно связаны c таким грехом, как расизм – стремление к подчинению и уничтожению «низших» рас. В книгах и фильмах развитых стран борется и побеждает «один против всех», он же выбивается в люди как в красивых сказках о ставшем миллионером нищем, так и в действительности, – когда один человек, не надеясь на чью-либо помощь или поддержку других людей, путем упорного труда (и физической силы, кулаков) пробивает себе дорогу в жизни. В то же время эгоизм может быть связан со злом, – когда эгоист не заботится об окружающих его людях. Конкуренция и эгоизм поощряют «бег наперегонки c собой» – один из новых «смертных» грехов, отмеченных К. Лоренцем [72].
Понятие о зле эволюционирует, иногда зло рассматривается как необходимое наказание за плохие поступки; зачастую отдельные аспекты «зла» используются в жизни здорового, «доброго» общества для подавления разнообразных пороков, как наказание за совершение зла (зло как необходимый элемент управления в системе обратных связей). Зло во имя исправления и зло во имя достижения негативной цели – разное ли это зло? Можно ли представить зло, совершаемое во имя добра (например, физическое наказание, целью которого должно быть покаяние и исправление)? К. Лоренц полагает, что зло просто необходимо для эволюции, его вообще нельзя полностью искоренять из жизни [73] (это и невозможно, учитывая бинарную множественность всех этих явлений и детерминизм грехов).
Агрессия, зло, эгоизм – это подмножества бинарных оппозиций, распределяющиеся, видимо, по нормальному закону, но кривая распределения в истории общества может менять свое положение или становиться несимметричной, отклоняясь в сторону добра и альтруизма. Однако, действительное соотношение, равновесность или неравновесность этих качеств, не известно. Дело в том, что и добро, и зло, и альтруизм, и эгоизм – это «дистиллированные» качества, отрезанные от других человеческих качеств, тогда как в реальном (дуальном и множественном) человеке не может быть представлено только одно из них. Реальный индивидуум вмещает в себя все качества, но в разных соотношениях, и это является следствием как его множественного мозга, так и образования и воспитания. Добро и зло, альтруизм и эгоизм распределены в человеческой множественности бинарно. При этом, как уже подчеркивалось, форма кривой распределения и ее положение могут медленно изменяться в процессе культурной эволюции, но ее двойственность неизменима. К быстрому и желательному для человека изменению кривой в сторону положительных признаков необходимо относиться c величайшей осторожностью.
В соответствии c идеей о бинарной множественности человечество в равной степени стремится к миру, делает постоянные шаги к мирному существованию, и воюет, нападает и защищается, убивает себе подобных и разрабатывает все более совершенные орудия убийства. Эволюционирует и стремление к миру, и орудия уничтожения. Антропогенная эволюция идей мира – это стремление к созданию мирных союзов государств, ООН, к ликвидации границ, к разоружению, к миру и дружбе между народами. Однако военная слабость государств часто провоцирует агрессивное
поведение их соседей. Интересно двойственное выражение известного философа, подчеркивающее жизненную необходимость бинарных оппозиций «опасность – безопасность», их взаимосвязь. «Жизнь – наша реакция на радикальную опасность, саму материю существования. И потому для человека нет ничего опаснее очевидной, чрезмерной безопасности» (Хосе Ортега-и-Гассет). Действительно ли безопасность опасна? Не поэтому ли человечество тянется к опасности? «Все, все, что гибелью грозит, // Для сердца смертного таит // Неизъяснимы наслажденья – // Бессмертья, может быть, залог» (А.С. Пушкин). Не результат ли это двойственности натуры человека? Или детерминизма грехов? Или действия закона бинарной множественности природы.
Агрессия и борьба (внутри – и межвидовая) как ее следствие, – это необходимый аспект естественной эволюции. В процессе собственной эволюции человек участвовал в этой борьбе – как c другими видами (например, защищаясь от хищников и нападая на других животных c целью добычи пищи), так и c другими людьми, защищая или расширяя свою территорию, защищаясь от враждебных племен или нападая на них. Враждебное, воинственное отношение к другим людям, чужим, пришельцам часто было определяющим в поведении людей (хотя известны многочисленные случаи первоначального дружелюбного, хорошего отношения, например, туземцев Америки к Х. Колумбу). Это негативное отношение отразилось даже в названиях чужеземцев: «немцы» (то есть немые), «варвары» (то есть говорящие на тарабарском наречии). Грех ли любая агрессия? Агрессия в живой природе целесообразна, как и вся природа. Если это и грех, то – целесообразный, обусловленный причинно-следственными связями Низменное – это крайняя степень безобразного, к этой категории может быть отнесена война, агрессия, тирания, «зло» в мире [13]. Одно из негативных (с человеческой точки зрения) эстетических свойств природы – наличие в ней агрессии, «зла», подлинного первичного инстинкта, направленного издревле на сохранение вида. Спонтанность этого инстинкта свидетельствует о его чрезвычайной опасности. Для чего нужна агрессия? Известно, что борьба как способ поведения возникла под давлением естественного отбора c целью сохранения вида. С этой целью многие животные были обеспечены эффективным наступательным и оборонительным оружием: зубами, когтями, рогами, физической мощью, броней, ядом и пр. Хищники получили оружие нападения и постоянно совершенствовали его (мощные челюсти и лапы, острые зубы и когти), жертвы же развивали все способы наиболее успешного ускользания из лап хищников: чуткое обоняние и тонкий слух, выносливость и быстрый бег, и т.д.
В процессе естественного длительного отбора происходило взаимовлияние хищника и жертвы, заставляющее их приспосабливаться друг к другу через отрицательные обратные связи. «Целесообразное» приспособление хищника и жертвы друг к другу выразилось, в частности, в том, что их борьба и взаимодействие не приводит к полному исчезновению вида, к полному уничтожению жертвы или вымиранию хищника. Между ними устанавливается некоторое равновесие, выгодное в смысле сохранения вида для обоих. «Последние львы подохли бы от голода раньше, чем убили бы последнюю пару антилоп или зебр, способную к продолжению рода. Так же, как – в переводе на человеческий язык – китобойный флот обанкротился бы задолго до исчезновения последних китов» [72]. Здесь налицо признаки детерминизма грехов как средств регулирования природных управляемых процессов. Хотя сама концепция наличия хищников и жертв не этична. Изучая один из видов агрессии – столкновение между хищником и жертвой, К. Лоренц пришел к неожиданному выводу о том, что, по его мнению, это – даже не борьба в подлинном смысле этого слова. Хотя c этим трудно согласиться, вспоминая Ч. Дарвина: «Все, что мы можем сделать, это всегда помнить, что все органические существа стремятся к размножению в геометрической прогрессии; что каждое из них в какое-нибудь время года, в каждом поколении или c перерывами, вынуждено бороться за жизнь и подвергаться значительному истреблению. Размышляя об этой борьбе, мы можем утешать себя мыслью, что эта война в природе имеет свои перерывы, что при этом не испытывается никакого страха, что смерть обыкновенно разит быстро и что сильные, здоровые и счастливые выживают и размножаются». К сожалению, нельзя забывать, что смерть далеко не всегда быстро разит жертву, и что жертва способна бороться и испытывать настоящие страдания. Змея очень долго, часами, может заглатывать живую страдающую жертву, медленно охватывая ее своими челюстями и продвигая по пищеводу. Тигрица или львица, слегка повредив жертву (например, кабана или лань), отдают живое, но неспособное убежать животное на медленное растерзание своим детенышам c целью их обучения самостоятельной добыче пищи. Страдания гибнущих жертв – это правило в природе, но это и одно из проявлений ее двойственности, без которой невозможно существование природы и жизни. На понимание этого направлена предложенная нами новая экологическая этика – этика эмпатии, сочувствия.
«Когда лев убивает буйвола, этот буйвол вызывает в нем не больше агрессивности, чем во мне аппетитный индюк, висящий в кладовке, на которого я смотрю c таким же удовольствием» [72]. Таким образом, первый вид агрессии – агрессия хищника по отношению к жертве –
не совсем подлинная агрессия. Ближе к подлинной агрессивности обратный вид – контратака жертв (жертвы) по направлению на хищника. Этот вид более характерен для стадных животных, коллективно защищающихся от хищника – пожирателя и даже нападающих на него c целью сохранения вида. Такой вид агрессии носит название «мобинг» (от английского «Mob» – толпа). Третий вид агрессивного поведения – «критическая реакция», когда загнанное в угол животное находится в безвыходной ситуации и нападает c мужеством отчаяния. Эти три вида агрессии объединены одним общим признаком: приносимой в результате борьбы конкретной пользой для сохранения вида.
Естественной эволюцией в первую очередь движет борьба, конкуренция, агрессия между ближайшими родственниками. Хотя и межвидовая борьба также играет свою роль. В последнее время экологи установили еще одну роль агрессии, как считается, более существенную в сохранении вида, чем завоевание самки или области обитания сильнейшим из самцов – соперников. Как оказалось, для тех видов, интересы социальной организации которых не требуют тесного совместного проживания, наиболее благоприятно для выживания вида равномерное распределение особей в жизненном пространстве, выделение каждой особи или их группе своей территории, экологической ниши. Достигается это путем агрессивного отталкивания животных одного вида друг от друга. Агрессия между животными одного вида в этом случае играет важнейшую видосохраняющую роль.
Примеров агрессивного отталкивания животных в природе очень много, и достигается это отталкивание разными средствами. На принадлежащей животному или семейству особей территории агрессивность главы, самца проявляется по-разному в зависимости от места: максимально агрессивно животное в центре своей территории, а по направлению к окраине агрессивность убывает (удивительным образом это напоминает сопротивление народа захватнической армии). При переходе же границы своей территории и попадании на чужую агрессивность вообще может исчезнуть. Следует отметить, что необходимость наличия жизненного пространства, личной территории характерна и для человека. При «плотном» размещении людей на небольшой площади может резко повыситься агрессивность, что наблюдается в переуплотненных мегаполисах и урбоареалах.
Таким образом, агрессия и внутривидовой отбор играют очень большую роль, и выбор наилучших качеств животных для продолжения рода определяется победой самого сильного из соперничающих самцов. Сила победителя – отца дает не только сильное потомство, но и обеспечивает защиту подрастающего потомства от врагов. Однако если отбор происходит только внутри вида, это может привести к серьезным ошибкам отбора и даже завести отбор в тупик. Результатом внутривидового отбора могут быть морфологические признаки и поведенческие стереотипы, которые как минимум бесполезны c точки зрения лучшего приспособления к среде, а как максимум – просто вредны. «У нас есть веские основания считать внутривидовую агрессию наиболее серьезной опасностью, какая грозит человечеству в современных условиях культурно-исторического и технического развития. Но перспектива побороть эту опасность отнюдь не улучшится, если мы будем относиться к ней как к чему-то неотвратимому» [72].
Агрессивность человека и человечества – это инстинкт, привитый в результате длительного внутривидового отбора. Внутривидовой отбор получил развитие после того, как человек социально организовался, оградил себя c помощью оружия, огня, одежды, производства пищи, строительства жилищ от множества внешних опасностей, в результате чего внешние опасности потеряли значение существенных факторов отбора. Внутривидовой отбор у человечества получил особое развитие в виде агрессивного, воинственного поведения по отношению к соседям – соперникам, появлению особых групп воинов и совершенствованию оружия уничтожения, росту воодушевления и воинской доблести, что в итоге вылилось в постоянные войны.
Зло, как и добро, закреплено в результате действия всеобщего закона бинарной множественности, оно встроено в процессы управления, и подвержено разветвлению. Отношение человечества к агрессивности, к уничтожению других животных и людей сформировалось в процессе эволюционной борьбы, причем животных уничтожали ради получения пищи (иногда это касалось и людей). Но постепенно уничтожение людей и животных стало также сопровождать различные религиозные процедуры. Людей уничтожали и во время военных конфликтов, и в порядке наказания за совершенные преступления и проступки (рис. 9.2). Стоимость человеческой жизни была ничтожной.
Мир и война, добро и зло – не столь простые антитезы, бинарные оппозиции, от греховной половины которых можно избавиться, например, при помощи их всеобщего осуждения. Альтруизм и эгоизм – это такие же антитезы, существующие в течение всей истории человечества. Корни этих явлений лежат очень глубоко – в эволюции мира, в его бинарной множественности, в структуре человеческого мозга, в антропогенезе, они взаимосвязаны, и возможно ли бытие без них? Иногда зло и агрессия соединяются c безобразным, ужасным. Человек может только очень медленно и осторожно сдвигать кривую нормального распределения или менять ее форму в сторону преобладания положительных качеств, понимая, что бинарность этой кривой неизменима. Детерминизм агрессии, зла, эгоизма должен быть глубоко изучен, нужно попытаться более определенно выявить природу сильного закрепления этих качеств и после этого определить возможность их разумного регулирования. Не подвергая эти объективно существующие качества (грехи) всеобщему осуждению и тем самым отталкивая их на задний двор сознания, а пытаясь разобраться в их детерминизме и, следовательно, в необходимости существования как элементов системы управления.
Рис. 9.2. Агрессия: черепа c известной картины, печи Освенцима
Безобразное – это также отрицательная эстетическая категория, являющаяся весьма динамичным и неустранимым свойством предметов и явлений: животных, людей, ландшафтов, звуков, запахов и пр. Безобразными издавна считались некоторые животные, либо вызывающие страх (иногда – необоснованный суеверный ужас), например, змеи, жабы, пауки, летучие мыши и пр., либо действительно имеющие необычный, несколько гротескный вид (например, бегемоты, носороги, осьминоги и пр.). В искусстве для создания страшных, ужасных, безобразных объектов живой природы часто пользуются объединением в одном животном или растении биологически несоединимых деталей, или соединением животных и растений (рис. 9.3).
Странным образом «не повезло» жабам, отмеченным суеверным ужасом в эпосах самых разных народов. «Безобразная жаба», в которую превращалась красавица в результате колдовства, на самом деле – довольно спокойное и часто даже красивое существо. Безусловно, безобразными воспринимались различные уродства в людях, – например, наличие горба, других физических уродств. «Две ужасных шеренги
нищих у церковных ворот…лежит калека, весь изломанный, скрюченный, одна нога, тончайшая, фиолетовая, нарочно (для возбуждения жалости, внимания толпы) высунута. Еще: худой, весь изломанный, без задницы, один кострец высоко поднят…Прокаженный поехал, заерзал задницей по земле» (И.А. Бунин).
Рис. 9.3. Фрагмент картины Х. Босха
со «страшными» биологически нелепыми созданиями
Интересно, что и здесь происходит переоценка и смещение границ между безобразным и небезобразным. В прекрасно изданной книге Э. Геккеля «Красота форм в природе» еще в 1903 г. была оценена красота многих негативно воспринимаемых животных – здесь и осьминоги, и лягушки, и черви, и пауки, и пр. Похоже, что известный философ Вл. Соловьев, резко негативно оценивающий именно червя как воплощение безобразности в природе, был недостаточно осведомлен о формах червей, среди которых встречаются поистине прекрасные экземпляры. По мере развития общества и углубленного изучения животного мира многие ранее «безобразные» животные покидают эту нишу.
То же происходит и c отношением к уродству в людях. Во многих цивилизованных странах делается все, чтобы физические недостатки не были препятствием для нормальной жизни. В жителях этих стран воспитывается отношение к людям c физическими недостатками как
к обычным гражданам, имеющим все права. Поэтому постепенно физическое уродство уже не воспринимается так остро, как нечто безобразное; прежде отвергнутые обществом люди принимают полное участие в общественной жизни: работают, занимаются спортом, участвуют в спортивных специальных первенствах вплоть до первенства мира. Характерным примером этого является уже упомянутый выше всемирно известный ученый – физик С. Хокинг, руководящий одной из ведущих в мире кафедр и общающийся c внешним миром c помощью специального компьютера на инвалидной коляске (с которым он работает c помощью двух сохранивших подвижность пальцев руки) и синтезатора речи. С точки зрения традиционной эстетики он безобразен: инвалид, бессмысленное выражение лица и отсутствие нормальной мимики, безобразное поглощение пищи ввиду атрофии соответствующих нервов и мышц, и т.д. Мощный мозг позволил ему не только не потерять себя как личность, но и стать действительно одним из ведущих ученых, написать пользующуюся необычайной популярностью книгу, создать семью и воспитывать нескольких детей (даже один раз развестись и жениться заново).
Ужасное – это явление действительности, которое несет человеку несчастья и гибель, и в то же время человек не может на него повлиять, что делает ситуацию безысходной. Ужасны различные природные катаклизмы, землетрясения, извержения вулканов, ураганы, штормы, бури, наводнения, цунами, засухи, и т.д. Еще ужаснее последствия возможного столкновения Земли c одной из периодически пролетающих в непосредственной близости комет. В то же время эти природные явления физически обусловлены, они не являются новостью, и даже давно известны районы, на территории которых эти опасные явления вообще не проявляются. Одним из эффективных способов исключения воздействия этих ужасных явлений было бы расселение человека на территориях, на которых природные катаклизмы не проявляются или очень редки. К сожалению, к перечню ужасных природных явлений человек прибавил антропогенные (порожденные деятельностью человека): среди них – глобальное загрязнение среды, исчезновение защитного слоя озона, резкое уменьшение площади естественных природных территорий (ускоренная урбанизация), неконтролируемый рост численности человечества, и др. Однако даже некоторые ужасные явления природы оказываются при более тщательном изучении в значительной степени целесообразными. Коснемся, например, такого ужасного явления природы, как извержение вулканов. Изучая влияние двуокиси углерода на развитие природы и климат Земли, ученые Б.А. Ронов и др. пришли к выводу, что Земля во многом сама, изнутри себя творит свой климат, свой покров, свою жизнь.
Б.А. Ронов считает, что жизнь на Земле продержится до тех пор, пока массированный распад тяжелых ядер будет нагревать внутренность земного шара. Поэтому землетрясения и вулканы должны проявляться, действовать. К тому же вулканы – главный поставщик углерода на нужды планеты. «Тепло расщепляющихся изотопов накаляет верхнюю мантию там и тут, и наружу вырывается лава c газами, главным образом c двуокисью углерода». Вулканические «поставки» газа – утеплителя приводят к возникновению ритмов замещения кислорода углекислотой и, наоборот, к автоколебательным, саморегулируемым процессам, на которых держится мир.
Вообще же основная часть «ужасных» явлений природы – это последствия целесообразных, необходимых для поддержания различных круговоротов веществ и энергии и в итоге для поддержания жизни, перемещений (масс воздуха, воды, материков, воды, магмы, электричества, небесных тел и пр.) (рис. 9.4). Единственный выход для человека: чтобы избежать этих явлений – не следует поселяться в местах их наиболее вероятного и частого проявления – вблизи вулканов, в зоне землетрясений, цунами, смерчей и пр. Таковы же и другие ужасные явления природы, наносящие значительный ущерб человеку и в то же время не только неустранимые, но и вполне целесообразные в целом для природы и для жизни. Надо быть готовыми к их проявлениям, и не пытаться их остановить и исключить.
Рис. 9.4. Молнии, воронка смерча (Оклахома)
Безобразное и ужасное – сложные, неоднозначные эстетические категории, к которым должно быть очень осторожное отношение, их нельзя полностью исключать, и это невозможно. Низменное – крайняя степень безобразного, к этой категории может быть отнесена война, тирания, «зло» в мире. Целесообразность низменного может быть поставлена под вопрос, однако, пока еще эта категория носит объективный характер, она существует, ее нужно изучать. Интересные результаты принесло исследование «зла», агрессии как разновидности низменного. Одно из негативных эстетических свойств природы – наличие в ней агрессии, «зла», подлинного первичного инстинкта, направленного издревле на сохранение вида (рис. 9.5). Спонтанность этого инстинкта свидетельствует о его чрезвычайной опасности.
Для чего нужна агрессия, во имя чего борются друг c другом живые существа? Известно, что борьба как способ поведения возникла под давлением естественного отбора c целью сохранения вида. С этой целью многие животные были обеспечены эффективным наступательным и оборонительным оружием: зубами, когтями, рогами, физической мощью, броней, ядом и пр. Хищники получили оружие нападения и постоянно совершенствовали его (мощные челюсти и лапы, острые зубы и когти), жертвы же развивали все способы наиболее успешного ускользания из лап хищников: чуткое обоняние и тонкий слух, выносливость и быстрый бег, и т.д. В процессе естественного длительного отбора происходило взаимовлияние хищника и жертвы, заставляющее их приспосабливаться друг к другу. «Целесообразное» приспособление хищника и жертвы друг к другу выразилось, в частности, в том, что их борьба и взаимодействие никогда не приводит к полному исчезновению вида, к полному уничтожению жертвы или вымиранию хищника. Между ними устанавливается некоторое равновесие, выгодное в смысле сохранения вида для обоих.
Возможен ли четкий отрицательный ответ на вопрос: нужна ли агрессия? Обязано ли человечество всеми способами избавиться от этого опасного инстинкта? Оказывается, ответ не так прост, агрессия как сильный побуждающий инстинкт находится в постоянном и чрезвычайно сложном взаимодействии c другими побуждениями. Внутривидовая агрессия участвует в реакции воодушевления, которая хотя и опасна, но необходима для достижения наивысших целей человечества. Неизвестно, в каких действиях агрессия принимает участие как побуждающий фактор, но, видимо, таких действий много:
1. Всякое «начинание», в самом широком смысле слова.
2. Самоуважение, которое заставляет делать все, – начиная c умывания и бритья и кончая достижениями в науке и культуре.
3. Все связанное c честолюбием, стремлением к положению в обществе и многое другое. Возможна связь агрессии c дружбой, c любовью, со способностью человека смеяться.
Как полагает К. Лоренц, результатом изменчивости и отбора – этих двух великих конструкторов природы – стал выбор грубой ветви внутривидовой агрессии для того, чтобы вырастить на ней цветы личной любви и дружбы. Изучая поведение серых гусей, он пришел к выводу: «Если в высшей степени сложные нормы поведения – как, например, влюбленность, дружба, иерархические устремления, ревность, скорбь и т.д. и т.д. – у серых гусей и у человека не только похожи, но и просто-таки одинаковы до забавных мелочей – это говорит нам наверняка, что каждый такой инстинкт выполняет совершенно определенную роль в сохранении вида...». В настоящее время, как считает К. Лоренц, агрессию нельзя исключить, избавляя человека от раздражающих ситуаций, и c ней нельзя справиться путем «навешивания» на нее морально-мотивированного запрета. Поэтому к агрессии должно быть очень выдержанное и аккуратное отношение. Ее при необходимости можно ограничивать, укрощать. Есть несколько проверенных способов ограничения агрессивности:
1. Первый среди них самый простой и надежный – переориентация агрессии на эрзац – объект. Агрессия как инстинкт успешнее других инстинктов довольствуется эрзацем. Уже древние греки использовали явление «катарсиса», очищения, разрядки. Побить резиновую физиономию куклы, выполненной в виде головы начальника, и высказать ей все плохое – таково изобретение японцев в области переориентации агрессии. Битье посуды вместо битья человека – тоже успешный перенос агрессии.
2. Интересна ритуализация соперничества, путем переноса его в спорт. Спорт – мощное средство переноса агрессии в область мирного соревнования. Спорт, в какой–то мере соединяется c еще одним способом обезвреживания агрессии – c личным знакомством.
3. Разумное и критическое овладение реакцией воодушевления. Если ситуация призвана вызвать воодушевление, в ней всегда присутствуют по меньшей мере три независимых фактора:
а) ценность, которую необходимо защищать;
б) враг, который угрожает этой ценности;
в) окружение друзей, сообщников, c которыми человек чувствует единство.
Обязателен также вождь, ведущий на борьбу. Воодушевление может привести к борьбе между группами. Реакция воодушевления может привести к агрессии. Это интересно как наличие разветвления даже в таком интересном явлении как воодушевление: даже оно может закончиться весьма печально.
Есть два вида деятельности, которые объединяют людей и направлены против агрессии: это – наука и искусство. Развитие наук и искусства в обществе – надежный путь сопротивления агрессии. К сожалению, человек исторически не играл роли настоящего хищника: у него нет природного оружия, являющегося частью его тела, которым человек мог бы убить, например, крупное животное. Поэтому человек лишен естественных механизмов безопасности, которые запрещают хищникам применять свое оружие против сородичей. Человеку нужны другие механизмы удержания его от агрессии против себе подобных. И здесь вырабатывается новый тормозящий аппарат, запрещающий применение агрессии: это – дружба и любовь.
Потребности человечества («хлеба и зрелищ») потребовали создания театра и людей искусства, средств информации, создающих красивые и часто ложные сказки. С одной стороны, мало ли было (и есть) в истории человечества потребностей, которые вряд ли стоило (и совершенно не стоило) удовлетворять? История человечества скорее полна обратных примеров, когда нужно было остановиться, подумать и не удовлетворять очередную негативную потребность. С другой стороны, люди отдают предпочтение «вознаграждающим» раздражителям, действующим сразу на два аспекта психики – ум и чувство. Считается, что эмоциональное состояние человека связано c активностью лимбической системы, в филогенетическом отношении – «примитивного» коркового образования. Если это так, то система запуска «вознаграждающих» раздражителей находится в древней части мозга и потому надежно защищена от быстрых изменений.
Детерминизм лжи и предательства определяется их включением в процессы управления: так, при постоянном достижении цели c помощью лжи и предательства должна включиться отрицательная обратная связь в виде наказания за эти грехи, и после раскаяния человек должен перейти к более правдивым процессам управления своим поведением. Детерминизм истинности – ложности является следствием необходимости негативных качеств как элементов обратных связей в системах управления. Бинарная множественность «истины – лжи» очень глубоко закреплена, необходима в развитии и поэтому, очевидно, не может поддаваться быстрым изменениям. Под давлением культурной эволюции, образования, воспитания, привития этики, может происходить и, очевидно, происходит процесс смещения кривой, или несимметричное изменение ее формы в сторону истинности. Однако, в периоды кризисов, революций, особо сложных техногенных воздействий может происходить и обратный процесс – движение в сторону
ложности, расцвета заблуждений, отказа от стремления к истине. «Все революции кончались реакциями» (Н.А. Бердяев), и в эти периоды кривая может смещаться только в сторону заблуждений и лжи.
Учитывая диалектическую бинарную множественность «истины – лжи», детерминизм греховной лжи и предательства, необходимо приятие бытия во всей цельности, как его органичной реальности, и, следовательно, приятие детерминизма греховной лжи. Наиболее реалистичное избавление от преднамеренной лжи и предательства возможно при исключении из жизни человека греха вместе c его (как правило, относительной) противоположностью. Разумеется, должно быть велико влияние этического воспитания и образования, но оно будет проявляться медленно. И наименее эффективно избавление от этих грехов c помощью всеобщего осуждения или введения наказаний: их следствиями будет развитие ханжества и новой лжи.
В соответствии c бинарной множественностью распределения человеческих качеств, в истории планеты известны диктаторы c чрезвычайно негативным, злобным отношением к людям: например, «Чингисхан отдал приказ, чтобы убивали всякое живое существо из любого рода людей и любой породы скотины, диких животных и птиц, не брали ни одного пленного» (Рашид-ад-дин). «Потом добывать то, что может быть приобретено кровью, – леность и малодушие» (Тацит о древних германцах). «Высшее наслаждение для мужчины – победить своих врагов, гнать их перед собой, отнять у них все, видеть лица их близких в слезах, сжимать в объятиях их дочерей и жен» (Чингисхан). Это – примеры «высшего зла».
Насилие и зло объединяют тиранию и преступность. Преступность, видимо, также имеет биологические корни, она известна в животном мире: есть примеры совершенно явной преступности, когда, например, морские птицы, питающиеся рыбой и несущие пойманную ими пищу в гнездо, подвергаются обычному ограблению – атаке более крупных птиц – буревестников – c целью отъема добычи, причем, как правило, без нанесения физического вреда «законному владельцу». Отъем добычи – это обычное для животных явление на суше, в воде, и в воздухе: сильный отбирает добычу у слабого, слабый покорно подчиняется. Это не может не вызвать интереса, так как показывает, какие древние отделы мозга ответственны за установление иерархии. Преступность, кажется, глубоко закреплена в древних отделах мозга. По степени склонности к преступлениям все множество людей, видимо, можно разделить на два подмножества, аналогично делению по интегральному признаку уровня духовного развития (см. гл. 1).
В человеческом обществе преступность процветала в самые давние времена. Одни племена нападали на другие и уводили (отнимали) у них женщин, ценности. Другие племена сгоняли более слабых c территорий, богатых пищевыми ресурсами. Постепенно преступники стали объединяться в группы, стаи, орды, чтобы успешнее нападать и отбирать добычу, грабить. Молодые преступники превратили грабеж и убийства c целью захвата добычи в свою профессию. Широко известно развитие пиратства, не потерявшее своего значения и в наши дни. Тирания и преступность являются частью цепей управления в обществе, они встроены в процессы управления c прямыми и обратными связями.
Интересно, что преступность прежних веков сейчас романтизируется, злодеи тех лет превращаются в романах и фильмах в симпатичных и мужественных борцов за справедливость. И гангстеры становятся мужественными романтиками, трогательно заботящимися о своих семьях. Так же широко известна организованная преступность c созданием гигантских кланов, семейств, синдикатов, проникающая в обычные легальные организации, вплоть до банков, парламентов и правительств. И в слабых, и в самых развитых государствах мира есть преступность и преступные группировки. Но при интенсивном и греховном одностороннем развитии природа включает в действие отрицательную, добродетельную обратную связь. Ярким примером этого процесса управления является история молодых моряков – бунтовщиков c английского корабля «Баунти», интересы которых были направлены на греховное поведение: побольше молодых женщин – туземок, побольше выпивки, получаемой из собственного перегонного аппарата, под который они приспособили небольшой котел c корабля.
Высадившиеся на необитаемом острове и полностью предоставленные самим себе, моряки вначале предались разгульной жизни, но затем, по мере достижения пика греховного развития c положительной обратной связью, была включена отрицательная обратная связь, самые греховные моряки были наказаны, а остальные после раскаяния перешли к вполне добродетельной жизни. Аналогично протекает обычно процесс криминализации общества: вначале, если власти не проявляют силы, криминальная часть общества быстро растет, организуется, создает систему управления, и подчиняет себе все большую часть капиталов и сторон жизни. После достижения пика такого развития, в действие вступают отрицательные обратные связи, заключающиеся в наказании, изоляции и даже уничтожении преступников. Преступные объединения обычно исчезают, самые матерые
руководители попадают в изоляцию, развитие приобретает более добродетельную форму. Но ввиду действия закона бинарной множественности и детерминизма грехов все греховное не исчезает, оно возрождается как элемент системы управления, необходимый для процесса эволюции.
Преступники разных возрастов, пребывая в тюрьмах и колониях, обмениваются опытом работы, обучают и воспитывают более молодых, организуют связь c оставшимися «на воле», получают материальную поддержку из общей кассы, создаваемой на преступные деньги. Они ожидают наступления кризисного состояния в развитии страны, что позволило бы им легализовать и развить деятельность. Любое кризисное состояние активно используется преступниками как обратная связь, позволяющая ввести в действие негатив-
ную ветвь развития.
Преступность – грех общества, который растет пропорционально росту числа и способов удовлетворения потребностей. Ограничения на торговлю спиртными напитками вызвали взлет преступности в США. Как только появились автомобили, сразу возникли преступные банды, которые грабили пассажиров или отнимали машины. После появления магазинов самообслуживания возникли специалисты по краже товаров именно из таких магазинов. Возникновение кредитных карточек привело к специализации преступников на уводе денег у их владельцев. Наконец, самые «свежие» ветви преступности связаны c компьютерами и всемирной сетью Интернет. Прежним преступникам, вскрывавшим стальные сейфы c помощью отмычек, и не снилось современное изъятие денег из банков c помощью компьютеров, подключенных к сети.
Люди могут стать преступниками, очевидно, в зависимости от особенностей функционирования мозга, превалирования в его работе новых или древних структур (сначала – образ мышления, затем – преступные действия), c учетом уровня развития общества, ближайшего окружения, и его влияния на развитие человека. Так как уровень духовного развития человека множествен, то и склонность к преступному образу жизни множественна, и люди со средним (близким к нейтральному) показателем могут исправляться, раскаиваться и переходить к добродетельному образу жизни. С преступностью очень трудно бороться c помощью всеобщего осуждения или повышения строгости законов, так как она глубоко закреплена, имеет биологические корни, обусловлена причинно-следственными связями и встроена
в процессы управления.
Паразитизм и хищничество как негативные c точки зрения человека явления природы также глубоко закреплены в ходе длительной эволюции человека как представителя животного мира. Человек использовал эти факторы при создании способа существования за счет негуманного, нерационального и неустойчивого («хищнического», «паразитического») использования экологических ресурсов Земли, принадлежащих всей живой природе. Вся история человечества – это история присвоения природных ресурсов, их перераспределения в интересах более сильных и (или) обделенных ресурсами сообществ и стран. Экологический антибиоз напоминает естественный природный антибиоз наличием признаков хищничества и паразитизма по отношению к «жертве» и «хозяину-жертве», которым в данном случае выступает природа. В результате этого антибиоза природа, как и жертва, либо гибнет, либо испытывает длительные негативные воздействия, которые не заканчиваются ее гибелью. Возможно, что по аналогии c естественным антибиозом должна произойти постепенная регуляция взаимоотношений, сочетанная для человека и природы. Как отмечено выше, антибиоз как форма взаимоотношений в живой природе имеет эволюционный характер, он возник, развивался к разнообразию форм и совершенствовался в процессе длительной эволюции. Видимо, антибиоз исторически происходил от какой-то одной формы взаимоотношений, – так, считается, что паразитизм – более поздняя форма, возникшая в результате хищничества, квартирантства, и пр. [20]. Интересно, что некоторые формы антибиоза привели наряду c ароморфозом к деволюции, к дегенерации, к утрате ряда важных органов. Возможно, что и антропогенный антибиоз может вызвать такие же нежелательные последствия развития человечества.
Как и в природе, эволюция антропогенного антибиоза привела к его усложнению, к размыванию четких границ между отдельными формами и возникновению все более сложных промежуточных форм, когда экологическая «жертва» и «хозяин» (донор) получают небольшие преимущества в отношениях c экологическим «хищником» и «паразитом». Например, первоначальное безусловное хищничество человеческого сообщества по отношению к природе и ее компонентам, выразившееся в безвозвратном уничтожении ряда видов, в ускоренном вытеснении природы, в ее загрязнении вплоть до состояния глобального экологического кризиса, заменяется в настоящее время несколько более позитивным взаимодействием, хотя и не приведшим к возврату к докризисному состоянию. Экологический паразитизм ряда стран, выражавшийся в бесплатном использовании ценных природных ресурсов, не принадлежавших этим странам (путем вооруженного захвата, обмана аборигенов, и пр.), заменяется более сложными формами, дающими небольшие преимущества донорам при сохранении паразитизма как использования территорий стран – доноров в качестве источника ресурсов и даже как среды обитания – для размещения свалок, вредных производств, и пр. Экологическая конкуренция, подавление, хищничество, паразитизм внутри человеческого сообщества, в том числе по отношению к природе, являются одной из важнейших закономерностей взаимодействия человека c природой Земли. Поэтому анализ их причинно-следственной обусловленности, вызванной, очевидно, законами эволюции и особенностями мышления человека, представляет несомненный интерес.
Таки образом, негативные эстетические категории, негативные явления в природе являются далеко не однозначными, они не могут быть оценены как безусловно отрицательные, требующие элиминации. К словам великого философа И. Канта «Две вещи наполняют душу все новым и растущим изумлением: звездное небо надо мною и моральный закон во мне» можно относиться как к создающим идеализированное, одностороннее представление и мире. В связи c этим необходимо постоянно помнить о бинарной множественности мира, и особенно – о множественности (двойственности) человека: «Если бы какое–то вероучение на самом деле охватило весь мир – оно бы тотчас же раскололось, по меньшей мере, на два резко враждебных толкования (одно истинное, другое еретическое), и вражда и борьба процветали бы, как и раньше; ибо человечество, к сожалению, таково, каково оно есть. Таков двуликий Янус – Человек» (Э. Фон Хольст [73]).
В заключение можно сделать вывод о том, что все отрицательные эстетические свойства мира, все негативные явления и предметы – безобразное, низменное, ужасное, агрессивное («зло») – необходимы для его функционирования, они являются необходимыми элементами прямых и обратных связей в процессах управления в природе и обществе. Агрессия – это одно из безусловно неизбежных и необходимых явлений в природе; безобразное и ужасное являются неустранимыми элементами бинарного множества предметов и явлений, таковы же агрессия, зло, ложь, паразитизм, хищничество, которые закреплены этологически и являются необходимыми элементами глобальной сети жизни и глобального взаимодействия всех живых организмов. Они могут начать исчезать в процессе деволюции, схождения и сокращения сложности мира.