Научная электронная библиотека

Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания

ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО В.И. ДАЛЯ В ОРЕНБУРГЕ

Матвиевская Г. П., Прокофьева А. Г., Зубова И. К., Прокофьева В. Ю.,

11. О педагогических взглядах В.И. Даля

Современные условия жизни ставят перед воспитателем проблемы, которых не могли представить себе педагоги XIX века. И всё-таки главные, основополагающие задачи воспитателя вечны, а потому мысли классиков педагогики и в наши дни не теряют своей актуальности. Владимир Иванович Даль, возможно, и не относится к таковым классикам, хотя никто не отрицает воспитательного значения его сказок и других литературных произведений. Однако Даль был не только литератором, но и учёным, публицистом, а кроме этого, - отцом шестерых детей. Попытаемся составить краткий обзор некоторых его высказываний о воспитании в литературе, публицистике и в обыденной жизни.
Вспомним повесть Даля «Павел Алексеевич Игривый», впервые опубликованную в 1847 г. Рассказывая в ней о несчастной матери, вынужденной наблюдать безобразные поступки своего испорченного дитяти, страдающей из-за недостойного поведения сына, которого в детстве родители и сестра слепо любили и крайне избаловали, автор замечает: «Вот запоздалая, хотя, может быть, и заслуженная кара за гибельное воспитание сына - кара ужасная, хотя поздняя и бесполезная, потому что она часто даже не служит примером для других, а почитается просто случайным несчастием...» [1].
Это грустное замечание, с сожалению, слишком часто можно повторять и сегодня, более чем полтора века спустя. Увидеть собственные педагогические ошибки бывает и в наши дни так же трудно. И как часто, слыша чьи-то жалобы на выросших детей, мы жалеем бедных родителей и искренне удивляемся: такие достойные люди, за что им такое несчастье? Почему у них выросли такие ужасные дети?
Что же считал В.И. Даль главным для педагога? Об этом он рассказал в 1856 г., когда вступил в дискуссию «О воспитании», развернувшуюся на страницах журнала «Морской сборник». «...Нередко упускается из виду безделица, - пишет он - которая, однако же, не в пример важнее и полновеснее всего остального: воспитатель сам должен быть тем, чем он хочет сделать своего воспитанника, или, по крайней мере, должен искренне и умилительно желать быть таким и всеми силами к тому стремиться. Кто полагает, что можно воспитывать ребёнка обманом, что достаточно, поучая его словами, остерегаться при нём неосторожных выражений и поступков, словом, кто дело воспитания считает делом ловкого надувательства, тот жестоко ошибается и берёт на себя страшный ответ ...Бывает, что получаются порядочные люди, но это будет уже не вследствие воспитания, а вопреки ему...» [2].
Разве это высказывание не актуально и теперь? Наверно, многие из нас могут привести немало примеров того, как совсем маленькие дети уличали взрослых в самом настоящем «надувательстве», замечая, что воспитатель требует поступать правильно, а сам-то привык делать совсем наоборот!
Даль считал, что сам он получил «нравственное начало, окрепнувшее с годами» от матери, воспитывавшей детей «более всего примером». К этому следует добавить, что мать его, Юлия Христофоровна, воспитала и научила многому не только своих детей. После смерти мужа ей приходилось зарабатывать на жизнь учительским трудом. О «благом влиянии» её воспитания говорил и сын Даля Лев, рано оставшийся без матери и воспитанный бабушкой.
Лев Владимирович, известный русский архитектор, которого отец называл по-татарски Арслан, был старшим ребёнком Даля и его первой жены Юлии Егоровны. Он родился в 1834 г. в Оренбурге. Через два года, поздравляя Владимира Ивановича с рождением второго сына, Святослава, к сожалению, умершего через год, В.А. Перовский писал: «Надеюсь, что вы и второму внушите те строгие правила, которыми отличается первый».
Упоминание о строгих правилах, которыми якобы отличается двухлетний ребёнок, возможно, не более чем шутка. Вспомним, однако, что Перовскому было с кем сравнивать маленького Арслана. Сам он был отцом мальчика Алёши, ровесника Льва Даля. Это был незаконный, но горячо любимый сын. Возможно, именно то, что он был незаконным и рос без матери, вызывало особую жалость к нему, желание побаловать. Кроме того, мальчик часто болел. В результате всего этого воспитание его было совершенно беспорядочным, бессистемным, ему всё позволялось, и мало кто решался упрекнуть его за скверное поведение.
И Владимир Иванович, и его мать жалели Алёшу, глядя на то, как его растят, предвидели не лучшее будущее для него, и, к сожалению, оказались правы. Алексей Перовский из-за необузданной вспыльчивости, взбалмошности, эгоизма имел очень несчастливую судьбу и много горя доставил отцу.
Младшая из детей Даля, Екатерина, оставившая частично опубликованные воспоминания, родилась в 1845 г., когда отец служил уже в Петербурге, в канцелярии министра внутренних дел Л.А. Перовского, брата Василия Алексеевича. Первые четыре года её жизни прошли в квартире, находившейся этажом выше апартаментов Льва Алексеевича, который хотел, чтобы В.И. Даль всегда был у него «под рукой». Поэтому в эти годы дети мало видели отца. Первые воспоминания Екатерины Владимировны о нём связаны с очень редкими минутами его отдыха, когда он обязательно собирал детей вокруг своего дивана, рассказывал сказки или пел малороссийские песни. Но более всего запомнилось ей слово «недосуг», обронённое на ходу вслед за торопливым отцовским поцелуем. Это слово внушало трепет и уважение к труду отца, его постоянной занятости [3].
С 1849 г. Даль служил в Нижнем Новгороде. Здесь, как и везде и всегда, он очень много работал, но стиль жизни семьи был уже немного другой, спокойнее, чем в столице. Об этом говорит, например, письмо, написанное второй женой Даля Екатериной Львовной родственнику, П.Е. Евдокимову, в Оренбургскую губернию в 1854 г. Письмо это полностью приведено в историческом очерке Н.Н. Модестова «Владимир Иванович Даль в Оренбурге». Значительная его часть посвящена размышлениям о том, как губительно действует на растущую девочку тщеславие родителей, как бесполезно бывает даже образование, если ребёнку не дано должного нравственного воспитания. «Осень собирает нас в одну общую комнату, - пишет Екатерина Львовна, - Владимир Иванович сидит за своим письменным столом, шагах в пяти от него мой рабочий стол и тут же чайный. Около них помещаемся мы: четверо детей, бабушка, я и Наташа. Работаем, читаем, болтаем...» [4, 123].
Даль, работая, никогда не уединялся в отдельной комнате. Ещё из его писем времени службы в Оренбурге (1833-1841 гг.) видно, что малыши Лев и Юлия, родившаяся в 1838 г., часто играют рядом с его письменным столом, при этом старший сын уже «помогает» ему писать письма к родным. Подраставшие в Нижнем Новгороде младшие дочери, как видно из письма Екатерины Львовны, также всё время были рядом с ним. Их беседы за рукоделием не отвлекали его от работы, а его работа была интересна для них. В письме говорится о трех общих дочерях - Марии, Ольге и Екатерине, и дочери Даля от первого брака, 16-летней тогда Юлии. Сыну Льву было в то время 20 лет, и он уже уехал в Петербург, где учился в Академии Художеств. Наташа - Наталия Львовна Соколова - сестра Екатерины Львовны, постоянно жившая в семье Даля.
Затем в письме рассказывается о конфликте Владимира Ивановича с двумя знакомыми дамами из-за того, что дамы эти стали в глаза хвалить девочек. «Да ещё бы за дело, - замечает полностью солидарная с мужем Екатерина Львовна, - а то за наружность...». «Они никак не могут понять, - продолжает она, - как может быть неприятно родителям слышать похвалы детям их. Вот как вкоренилось у всех это жалкое понятие и это желание быть замеченной...» [4, 126]. В комментариях к письму Н.Н. Модестов отмечает: «Нельзя не отметить того редкого единодушия, которое мы видим у супругов Даль. Их взгляд на воспитание детей, вынесенный из собственного опыта и самонаблюдения ... был очень оригинален для своего времени» [4, 132].
В самом деле, родители, которые не радуются, а сердятся, когда взрослые дамы говорят их девочкам, какие они хорошенькие, могут, пожалуй, и в наше время прослыть оригиналами! Но ведь такие похвалы будят в подростке тщеславие, самодовольство, они ничем не заслужены, и у родителей всё это должно вызывать в первую очередь тревогу.
Можно добавить, что в конце XIX века такая «оригинальность» была, по-видимому, ничем иным, как прогрессивностью!
Примечания
1. Даль, В.И. Павел Алексеевич Игривый. Повесть // В.И. Даль. Избранные произведения. М.: Правда, 1982. С. 251-331.
2. Даль, В.И. Мысли по поводу статьи «О воспитании» в «Морском сборнике», 1856, январь // Морской сборник. М., 1856. № 7. С. 179-189.
3. Даль, Е.В. Владимир Иванович Даль (по воспоминаниям дочери) // Русский вестник. М., т. 142, июль 1879.
4. Модестов, Н.Н. Владимир Даль в Оренбурге. Оренбург, 1913.
И.К. Зубова