Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
Лекция 6. МЕЖЪЯЗЫКОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ АНГЛИЙСКОГО, НЕМЕЦКОГО И ШВЕДСКОГО ЯЗЫКОВ, ОСНОВАННЫХ НА МЕТАФОРЕ
Специфика фразеологической семантики и ее глубинного языкового механизма не может быть адекватно раскрыта без учета переосмысленности как важнейшей семантической категории, определяющей во многих отношениях характер фразеологической номинации.
Рассматривая переосмысленность как доминирующее свойство семантической структуры фразеологизма, принимаем в качестве основы наших рассуждений трактовку этой семантической категории, предложенную А.В. Куниным: «Под переосмылением понимается семантическое преобразование буквального значения речевого или языкового прототипа фразеологизма, создающее фразеологическую абстракцию». Переосмысление, являясь одним из способов отражения действительности в сознании человека, связано с воспроизведением особенностей отражаемых предметов на основе установления связи между ними (Кунин 1979). Развивая эту мысль, А.М. Каплуненко указывает, что переосмысление характеризуется переходом смысловых функций от одного денотата языковой единицы к другому денотату, представляющему абстракцию от первого (Каплуненко 1977).
Как показывает исследуемый языковой материал, семантическая зашифровка денотата фразеологических единиц осуществляется, в основном, посредством четырех механизмов переноса значения: метафоризации, метонимизации, синекдохи, гиперболизации, наиболее активным из которых является метафора. Выявление способов семантической зашифровки денотата изучаемых фразеологических единиц путем сопоставления значения той или иной ФЕ со значением ее генетического прототипа – переменного сочетания слов – позволяет определить характер глобальной мотивированности фразеологических единиц (Бангерт 1980; Золотова 1978) как интегративных сверхсловных образований.
Мысль о том, что вообще осуществлен какой-либо семантический перенос, чаще всего возникает лишь вследствие того, что фразеологическая единица сохраняет прозрачную внутреннюю форму, ясно указывающую на первоначальные особенности соответствующего денотата. Тем не менее, анализ исследуемых фразеологических единиц свидетельствует о том, что факторы, влияющие на семантические передвижения, на ассоциации, определяющие развитие семантики фразеологических оборотов, сложны и многообразны. Роль каждого из этих факторов в отдельности в семантических трансформациях не всегда может быть установлена с абсолютной точностью. Самый характер переосмысления лишь с известной долей условности может быть описан в указанных терминах.
Особенно сложными для идентификации в этом плане являются фразеологические единицы, образовавшиеся на основе вторичного семантического переноса (Федуленкова 1994). Так, например, в процессе первичной фразеологизации метонимическая трансформация семантики переменного сочетания слов англ. hand in hand, нем. Hand in Hand, швед. hand i hand, имеющего значение «взявшись за руки», приводит к образованию фразеологической единицы со значением «рядом, вместе, объединившись» (nearby, together, united):
англ. «And hand in hand we will go towards higher things?» (W.S. Maugham, «The Merry-go-round», p. 304).
нем. «… und so gehen wir weiter, Hand in Hand, wie zwei gute Freunde». (H. Fallada, «Wolf unter Wolfen», S. 655).
швед. «Sedan skulle de ga harifran tillsammans, hand i hand». (Ch. Dahl, «Poiken i morket», s. 97).
Рассматриваемая фразеологическая единица и ее межъязыковые эквиваленты сочетаются не только с глаголом go – gehen – ga, но и с другими глаголами, как кинетической, так и статической семантики: англ. come, run, stand, sit, lie, нем. kommen, laufen, stehen, setzen, liegen, швед. komma, springa, sta, sitta, ligga, etc.:
англ. «So they sat together hand in hand and thought their own thoughts». (I. Murdoch, «Bruno’s Dream», p. 310).
нем. «Vater und Mutter standen Hand in Hand und schauten in die verzauberte Nacht hinein». (J.R. Becher, «Abschied», S. 11).
швед. «... och de lagger sig pa rygg i graset i Aquatic Park, hand i hand...» (S. Delblanc, «Nattresa», s. 228).
Преимущественная же сочетаемость данной фразеологической единицы с глаголом движения go – gehen – ga ведет к образованию новой ФЕ. Этот процесс сопровождается вторичным семантическим переносом, который осуществляется на основе сходства по общему характеру действия (Арутюнова 1999) и, накладываясь на первичное переосмысление, основанное на пространственных отношениях, порождает новую грань образа. В результате вторичной фразеологизации (Федуленкова 2000) рассматриваемая фразеологическая единица и ее межъязыковые эквиваленты приобретают значение «проходить, протекать, иметь место одновременно, параллельно». Благодаря высокой степени абстракции (Мелерович 2000; Fedulenkova 2009) от первичного денотата производные фразеологические единицы используются не только для характеристики действия лица, но также и для характеристики неодушевленных предметов и явлений, и прежде всего, выраженных абстрактным существительным, например, англ. character, opinion, нем. Steigerung, Forderung, швед. tiden (время), tystnad (молчание, тишина), см. контекстуальные примеры:
англ. «Could the Court really give the faintest encouragement to the view that character and opinion went hand in hand?» (C.P. Snow, «The Affair», p. 327).
нем. «Die Steigerung des Lebensniveaus mu? Hand in Hand gehen mit einer Forderung des kulturellen Lebens...» (O. Grotewohl, «Regierungserklarung am 12. Oktober 1949», S. 17).
швед. «Lat tiden ga och tystnad hand i hand». (S. Delblanc, «Nattresa», s. 228).
Очевидно, что образовавшиеся в результате вторичной фразеологической деривации ФЕ англ. go hand in hand (with smb, smth), нем. (mit j-m, etw) Hand in Hand gehen, швед. ga hand i hand (med nagon, nagot) представляют собой единицы особого вида номинации – третичной фразеологической номинации (Кунин 1980), отличительной чертой которой является отображение действительности фразеологизмом под влиянием другого фразеологизма, который сам по себе уже является единицей вторичной номинации.
В процессе наименования новых предметов и явлений путем метафоризации неизвестный денотат сравнивается с известным, уподобляется ему. В роли известного денотата выступают в данном случае названия частей тела. Дейктичность, яркая наглядность функций частей тела является одной из основных причин появления в исследуемых языках многочисленной группы соматических фразеологических единиц, отличающихся разнообразием структуры и семантики, конкретностью и динамичностью образа. Не случайно метафорический путь преобразования семантики обрел благодатную почву именно в сфере соматической фразеологии. Показательным в этой связи является высказывание С.Г. Гаврина, который, подчеркивая предельную простоту, красочность наглядно-вещественных представлений, лежащих в основе метафорического тропа, указывает на то, что «наглядность его носит вещественно-предметный характер, ибо не только субстантивные, но и вербальные и другие фраземы строят такое представление на основе отражения простого, ощутимого предмета (иногда двух-трех). Чаще всего в роли такого предмета выступают человек и части человеческого тела...» (Гаврин 1969).
Метафорическое переосмысление переменных сочетаний слов, являющихся прототипами фразеологических единиц, осуществляется посредством различных видов семантических трансформаций, основанных на ассоциациях по сходству.
Наиболее распространенный вид метафорического переосмысления исходного сочетания слов представлен переносом по сходству общего характера действия: англ, wag one’s tongue, нем. die/ seine Zunge wetzen, швед, lata tungan lopa – говорить зря, без толку, точить лясы:
англ. «And they would go and wag their tongues about having seen him with her, afterwards». (J. Galsworthy, «The Man of Property», p. 410).
нем. «Wahrend sie... die Zunge wetzten..., konnten sich ihre Sklaven... mit Olivenpflucken abrackern». (B. Kant, «Die Aula», S. 157).
швед. «... och fordenskull lat han tungan lopa och berattade en hel mangd smahistorier ifran bruken». (S. Lagerlof, «Charlotte Lowenskold», s. 148).
Образная основа этих ФЕ частично различается за счет несоматического компонента вследствие того, что семантический перенос характера действия исходит из разных первичных глагольных денотатов, ср. буквальные значения приведенных единиц: англ. качать, болтать языком, нем. точить язык, швед. позволять языку сказать. Тем не менее, прослеживается общая основа метафорического переноса в ФЕ изучаемых языков, а именно: общий характер действия, заключающийся в каузативной двигательной активности обозначаемой соматизмом части тела при многократности повторения этого движения.
В плане межъязыковых отношений рассматриваемые фразеологические единицы английского и немецкого языков являются лексико-морфологическими вариантами вследствие лексико-морфологических различий глагольных компонентов и детерминаторов соматизма. Эквивалентная ФЕ шведского языка, отличаясь типом синтаксической конструкции, является их межъязыковым лексико-морфолого-синтаксическим вариантом.
К рассматриваемой группе метафорических ФЕ относятся также некоторые ФЕ библейского происхождения. Они имеют единую образную основу, что объясняется единым ассоциативным источником переосмысления: (а) англ. wash one’s hands (of), нем. seine Hande in Unschuld waschen, швед. tva sina hander – умыть руки, сложить с себя всякую ответственность; (б) англ. lift one’s hand against smb, нем. die Hand gegen j-n erheben, швед. lyfta sin hand mot ngn – поднять руку на кого-л., восстать против кого-л.
Фразеологизмы рассматриваемой группы, как правило, сосуществуют со своими прототипами, пополняя парадигматиеские ряды полисемии или омонимии, что обеспечивает ясность их внутренней формы:
англ. «It takes some pluck to do our work here; but none of us dare lift our hand against a girl like that...» (B. Shaw, С.Р., v. 1, «Major Barbara», p. 376).
нем. «Wie ich lese, wollen sie gerade Blutvergie?en vermeiden, indem sie uns warnen, die Hande gegen sie zu erheben». (B. Brecht, G.W. 3, «Die Gewehre der Frau Carrar», S. 1215).
швед. «Det war folkets hela hamnd. Ingen lyfte sin hand mot prasten eller sade ett ond ord till honom sjalv». (S. Lagerlof, «Gosta Berlings saga», s. 324).
В плане межъязыковых отношений фразеологические единицы ряда (а) английского и немецкого языков являются морфолого-квантитативными вариантами вследствие различий в морфологическом оформлении глагольных, переменных и соматических компонентов и количественных различий компонентного состава, эквивалентная ФЕ шведского языка является их лексико-морфолого-квантитативным вариантом, т.к. глагольный компонент этой ФЕ происходит от другого корня. ФЕ ряда (б) представляют собой межъязыковые лексико-морфологические варианты, т.к. имеют в своем составе разнокоренные глагольные и/или предложные компоненты, причем глагольные компоненты различаются морфологическим оформлением.
Метафорический перенос может опираться на сходство ощущений от воздействия на органы чувств человека, т.е. на первую сигнальную систему, конкретных объектов материальной действительности с реакцией на воздействие на вторую сигнальную систему адекватных для нее раздражителей, которыми в данном случае являются сочетания слов, выражающие, главным образом, упреки, порицание, похвалу, лесть, подобострастие и т.п. Ассоциации между конкретными ощущениями и абстрактными понятиями ведут к образованию фразеологических единиц, которые можно назвать синкретическими: (а) англ. have a biting/ bitter/ caustic/ venomous tongue, нем. eine spitze/ scharfe/ bei?ende/ giftige Zunge haben, швед. ha elak tunga –
быть острым, злым на язык; (б) англ. burn one’s fingers, нем. sich die Finger verbrennen, швед. branna sig pa fingrarna – остаться на бобах, обжечься на чём-л.; (в) англ. burn smb’s fingers – наказать кого-л.; (г) англ. tickle the ear(s) – льстить, задабривать, нем. j-m die Ohren kitzeln – льстить, щекотать чье-л. самолюбие; (д) англ. rар smb’s fingers/ rap smb over the fingers, нем. j-m etwas/ eins auf die Finger geben – дать по рукам, наказать, одернуть, j-m/ j-n auf die Finger klopfen – одернуть, осадить, поставить на место, призвать к порядку, швед. sla ngn pa fingrarna – уличить кого-л. (в чем-л.):
англ. «Не that will have a sickle in another’s corn, ... no wonder if his fingers be rapped». (OED, v. 7, p. 148).
нем. «... den Englandern klopfen wir auch noch auf die Finger.» (H. Fallada, «Der eiserne Gustav», S. 107).
швед. «Men om du minns nara rad som jag ska ge dig sa ska man inte kunna sla dig pa fingrarna». (L. Ahlin, «Om», s. 175).
В плане межъязыковых отношений ФЕ ряда (а) являются межъязыковыми лексико-морфологическими вариантам вследствие варьирования адъективного компонента и различий в морфологическом оформлении глагольного и адъективного компонентов. Фразеологизмы ряда (б) являются межъязыковыми морфолого-синтаксическими вариантами, поскольку имеют различия в морфологическом оформлении глагольного и соматического компонентов, а также в синтаксической структуре. В ряду (г) ФЕ представляют собой межъязыковые лексико-морфолого-синтаксические варианты, т.к. имеют разнокоренные глагольные компоненты, различное морфологическое оформление глагольного компонента и соматизма и различия в синтаксической структуре. ФЕ ряда (д) являются межъязыковыми лексико-морфологическими вариантами вследствие наличия в их составе разнокоренных глагольных и предложных компонентов и различий в морфологическом оформлении глагольного компонента и соматизма; в английском и немецком языках имеются также и лексико-морфолого-синтаксические варианты (подчеркнуты). ФЕ ряда (в) безэквивалентна.
Метафорический перенос, основанный на сходстве по интенсивности совершения действия, характеризует следующую группу фразеологизмов: англ. live from hand to mouth, нем. von der Hand in den Mund leben, швед. leva ur hand i mun – жить впроголодь, с трудом перебиваться (с хлеба на воду):
англ. «Ellie: ... Are you very rich? – Captain Shotover: No. Living from hand to mouth». (B. Shaw, C.P., v. 1, «Heartbreak House», p. 568).
нем. «... eine Nachkriegsnot komme, wenn die Reserven verbraucht seien, wenn man von der Hand in den Mund leben musse ...» (W. Bredel, «Ein neues Kapitel», S. 286).
швед. «Han maste anda skaffa sig husdjur! Och inte leva sa ur hand i mun!» (S. Lidman, «Din tjanare hor», s. 154).
В плане межъязыковых отношений рассматриваемые фразеологические единицы являются межъязыковыми лексико-морфологическими вариантами, т.к. имеют разнокоренные предложные компоненты и различия в морфологическом оформлении глагольного компонента.
Метафорический перенос, основанный на сходстве по пределу досягаемости, является одним из распространенных видов семантической трансформации компонентного состава фразеологических единиц в исследуемых языках: англ. get smth in the palm of one’s hand – иметь ясное представление о чём-л., нем. klar auf der Hand liegen – быть понятным, ясным как день, лежать на ладони, швед, ha ngn/ ngt pa sina fem fingrar – знать как свои пять пальцев:
англ. «... if I said what the position seemed like tonight – I should have to say that I’ve got it in the palm of my hand». (C.P. Snow, «Corridors of Power», p. 152).
нем. «Es lag klar auf der Hand: Dieser Fall Allan war die gro?te und kuhnste Bodenspekulation aller Zeiten!» (B. Kellermann, «Der Tunnel», S. 97).
швед. «Inte en provinsiallakare i detta land som inte jag har pa mina fem fingrar». (S. Arner, «Tvarbalk», S. 277).
В межъязыковом плане рассматриваемые фразеологические единицы представляют собой лексико-морфолого-квантитативные варианты, т.к., имея лексический инвариант общегерманского происхождения, различаются лексическим и квантитативным составом и морфологическим оформлением глагольного, переменного и соматического компонентов.
Осмысление характера метафорического сдвига в большинстве фразеологизмов изучаемых языков не представляет особых трудностей, поскольку ясность мотивировки обеспечивается прозрачностью внутренней формы фразеологизмов, наглядностью образа и очевидностью, осязаемостью ассоциаций, порождающих семантический перенос. Но не всегда аналогия, служащая основанием метафорического переноса, является очевидной, она может быть обусловлена и более сложными ассоциациями, чем те, которые лежат на поверхности. Так, сопоставление межъязыковых лексико-морфолого-синтаксических вариантов – ФЕ англ. wipe smb’s nose – обманывать, play with smb’s nose – насмехаться, нем. j-n an der Nase herumfuhren/ herumziehen –
обманывать, j-n mit der Nase auf etw sto?en/ drucken – давать назидание кому-л., швед. dra vid nasan – надувать – с их прототипами дают следующие сочетания слов, описывающие исходные ситуации: «вытереть кому-л. нос», «играть с чьим-то носом», «вести кого-л. за нос», «тыкать носом кого-л.», «тащить за нос». Все эти словосочетания представляют собой описания реальных действий, «допустимых» лишь по отношению к лицу зависимому либо, в более широком плане, по отношению к человеку неповоротливому. Следовательно, метафорический перенос осуществляется здесь на основе сходства физической ограниченности с отсутствием интеллектуальной гибкости как реальной, так и воображаемой, ср.:
англ. «Не once or twice, to borrow not a very delicate sporting phrase, ‘wiped my nose’ in a very off-hand manner». (OED, v. 12, p. 186).
нем. «Er sagt, er sei nicht dazu zuruckgekommen, um zu sehen, wie alte Facharbeiter verlottern und an der Nase herumgefuhrt werden». (A. Seghers, «Die Entscheidung», S. 85).
швед. «Publikanerna var vaksamma och inte sa latta att dra vid nasan...» (L. Ahlin, «Hatt i marknadstalten», s. 178).
Часто метафоризация базируется на воображаемых ассоциациях, т.е. имеет в основе своей вымышленный образ. Прототипами таких фразеологических единиц являются сочетания соматизмов с глаголами конкретной семантики. Не имея опоры в реальной действительности, эти сочетания слов приобретают переносное значение в момент своего возникновения и результирующие фразеологизмы, следовательно, не имеют омонимичных переменных сочетаний слов: англ. tie smb’s tongue, нем. j-m die Zunge binden, швед. binda ngns tunga (букв.: перевязать, забинтовать кому-л. язык) – заставить кого-л. замолчать:
швед. «De kan inte svara mig nar jag blir kritisk mot dem; de hatar mig for att jag har bundit tungan pa dem!» (S. Arner, «Tvarbalk», s. 102).
Рассматриваемые фразеологические единицы английского и шведского языков являются межъязыковыми лексико-морфологическими вариантами вследствие наличия в их составе разнокоренных глагольных компонентов и различий в их морфологическом оформлении. Эквивалентная ФЕ немецкого языка является по отношению к ФЕ английского языка лексико-морфолого-синтаксическим вариантом и по отношению к ФЕ шведского языка – морфолого-синтаксическим вариантом, т.к. имеет отличную синтаксическую структуру: переменный компонент выступает здесь не в функции определения при соматизме, а в функции объекта, что увеличивает число контекстуально зависимых компонентов ФЕ и, следовательно, понижает ее устойчивость. Необходимо отметить, что данная особенность структуры ФЕ вытекает из типологических особенностей немецкого языка, а именно: из наличия четырехпадежной системы склонения имени существительного (которым заменяется переменный компонент в каждом конкретном случае контекстуальной реализации ФЕ) в отличие от двухпадежной системы в шведском (общий и родительный) и отсутствия падежей в английском языке.
Особая эмоционально-экспрессивная насыщенность фразеологизмов рассматриваемой группы создается посредством столкновения лексически несовместимых компонентов, причем сила выразительности этих ФЕ находится в прямой зависимости от степени неожиданности такого столкновения.
Сравним, например, значения следующих фразеологических единиц со значениями их прототипов: англ. bite off one’s nose (откусить свой нос) – действовать во вред самому себе, lose one’s tongue (потерять свой язык) – застенчиво молчать, win smb’s ear (выиграть чье-л. ухо) – добиться чьего-л. благосклонного внимания, wet the other eye (намочить другой глаз) – выпить еще, shorten the hand of smb (укоротить чью-л. руку) – ограничить чью-л. власть, нем. auf den Ohren sitzen (сидеть на ушах) – не хотеть слышать, seine Zunge bezahmen (укрощать язык) – помалкивать, j-m auf der Nase herumtanzen (танцевать на носу у кого-л.) – подчинять себе кого-л., садиться на шею, j-n mit den Augen verschlingen (жадно глотать глазами) – пожирать кого-л. взглядом, швед. linda ngn om sitt finger (наматывать кого-л. на свой палец) – вить веревки из кого-л., подчинить себе, halla sin tunga i styr (держать язык на привя-
зи) – говорить осторожно, ha en rav bakom orat (иметь лису за ухом) – быть себе на уме, и др.
Сопоставительный анализ избранных фразеологических подсистем трех германских языков показывает, что, несмотря на необычность, а иногда и противоречивость и, возможно, парадоксальность сочетания лексем в ФЕ, эти фразеологизмы являются мотивированными, поскольку имеется возможность проследить метафорические ассоциации, на основе которых они образованы. Очевидно, что немотивированные соматические фразеологизмы – явление весьма редкое в системах изучаемых языков, причем причина немотивированности состоит не в десемантизации отдельных компонентов фразеологической единицы, а в утрате ассоциаций между значением данной единицы и ее прототипом – переменным сочетанием слов, ср., напр.: англ. crook the little finger (согнуть маленький палец) – напиться, finger on the wall (палец на стене) – зловещее предзнаменование, нем. sich etw aus den Fingern saugen (высосать из пальца что-л.) – выдумать, утверждать что-л. без всяких оснований, не опираясь на факты, швед. ta skeden i vacker hand (взять ложку в красивую руку) – умерить свои требования, примириться с действительностью.
Как правило, фразеологические единицы, основанные на воображаемых ассоциациях, являются безэквивалентными, т.к. отражают специфическое восприятие мира носителями каждого конкретного языка, что, в свою очередь, определяется в значительной мере такими экстралингвистическими факторами, как особенности географического положения, экономического и культурного развития, социально-политической активности и т.п. общности людей, говорящих на данном языке.
Сопоставительно-типологический анализ межъязыковых отношений фразеологических единиц, основанных на метафорической модели переосмысления компонентного состава, в трех германских языках – английском, немецком и шведском – позволяет сделать следующие выводы:
Большинство метафорических ФЕ исследуемых языков являются мотивированными, т.к. сохраняют прозрачную внутреннюю форму, ясно указывающую на первоначальные особенности соответствующих денотатов.
Изоморфизм характера метафоризации ФЕ сопоставляемых языков проявляется в том, что метафорическое переосмысление компонентного состава ФЕ осуществляется во всех трех языках на основании следующих видов ассоциаций:
а) по сходству общего характера двух различных реальных действий;
б) по сходству реакции на ощущения и абстрактные понятия;
в) по сходству интенсивности совершения двух различных действий;
г) по сходству предела физической и интеллектуальной досягаемости;
д) по сходству характеристики физических и интеллектуальных качеств реципиента действия;
е) по воображаемому сходству реального и нереального действий.
Изоморфизм образности метафорических фразеологизмов исследуемых языков состоит в совпадении образа по линии соматического компонента ФЕ.
Отмечаются случаи изоморфизма фразообразовательных моделей ФЕ сопоставляемых языков в области третичной фразеологической номинации.
Частичные расхождения образа за счет несоматических компонентов являются характеристиками алломорфизма образности сопоставляемых ФЕ.
Алломорфизм германской метафорической фразеологии подтверждается наличием значительного количества разнообразных по своему характеру межъязыковых вариантов:
а) межъязыковые лексико-морфологические варианты – 51,2 % (от общего количества эквивалентных метафорических ФЕ);
б) межъязыковые лексико-морфолого-квантитативные варианты – 13,9 %;
в) межъязыковые морфолого-синтаксические варианты – 6,9 %;
г) межъязыковые лексико-морфолого-синтаксические варианты – 27,9 %.
Сопоставительный анализ ФЕ, основанных на метафорическом способе семантической зашифровки денотата, свидетельствует о преобладании изоморфных черт данных ФЕ над алломорфными.
Список литературы
Основная литература
Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. С. 275-399.
Кунин A.B. Фразеологизация и источники фразеологических единиц // Словообразование и фразообразование: Тез. докл. науч. конф. М., 1979. С. 146-149.
Кунин A.B. Фразеологическая деривация в английском языке // Вопросы словообразования и фразообразования в германских языках: Сб. науч. тр. / Моск. гос. пед. ин-т иностр. яз. им. М. Тореза, I980. Вып. 164. С. 155-162.
Гаврин С.Г. Образно-выразительная фразеология как лингвистическая категория // Вопросы языкознания: Уч. зап. / Перм. гос. пед. ин-т. Пермь, 1969. Т. 66. С. 3-53.
Москвин В.П. Русская метафора: Очерк семиотической теории. М.: ЛЕНАНД, 2006.
Федуленкова Т.Н. Аллегория versus метафора в фразеологии (на материале английского, немецкого и шведского языков) // Материалы межвуз. конф. «Герценовские чтения: Иностранные языки». СПб: Изд-во Российского гос. пед. ун-та им. А.И. Герцена, 2006. С. 73-75.
Федуленкова Т.Н. Фразеологическая метафора: двойная дихотомия содержания и смысла // Когнитивная семантика: Сб. материалов второй международной школы-семинара. Ч. 2. Тамбов: РАН, Ин-т языкознания, 2000. С. 146-148.
Fedulenkova T. Phraseological Abstraction // Cross-Linguistic and Cross-Cultural Approaches to Phraseology: ESSE-9, Aarhus, 22-26 August 2008 / T. Fedulenkova (ed.). Arkhangelsk; Aarhus, 2009. P. 42-54.
Fedulenkova T. Isomorphism and Allomorphism of English, German and Swedish Phraseological Units Based on Metaphor // Phraseology 2005: The many faces of Phraseology: Proceedings of an interdisciplinary conference. Louvain-la-Neuve, 2005. P. 125-128.
Kovecses Z. Metaphor: A Practical Introduction. Oxford: Oxford University Press, 2002.
Naciscione A. Prhaseological metaphor: Dead or alive? // Ranam: European Society for the Study of English: ESSE 6 Strasbourg 2002 / Ed. P. Frath & M. Rissanen. Strasbourg: Universite Marc Bloch, 2003. Vol. 36. P. 23-30.
Дополнительная литература
Бангерт И.А. Внутренняя форма и значение фразеологических единиц (на материале системного исследования фразеологизмов современного немецкого языка) // Вопросы лексикологии немецкого языка: Сб. науч. тр. / Моск. гос. пед. ин-т иностр. яз. им. М. Тореза, 1980. Вып. 159. С. 51-58.
Золотова Л.M. К проблеме семантической мотивированности фразеологизмов современного немецкого языка: Дис. ... канд. филол. наук. М., 1978.
Каплуненко A.M. Семантические параметры фразеологических единиц (фразеологические единицы с переменными компонентами в современном английском языке): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. M., I977.
Кунин А.В. Асимметрия в сфере фразеологии // Вопросы языкознания. М., 1988. № 3. С. 98-107.
Кунин А.В. Имплицитность – один из системообразующих факторов фразеологической семантики: Об имплицитном компоненте фразеологического значения // Сб. науч. тр. / Моск. гос. пед. ин-т иностр. яз. им. М. Тореза. М., 1986. Вып. 262. С. 20-28.
Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка: Учеб. для ин-тов и фак. иностр. яз. 3-е изд., стереотип. Дубна: Изд. центр «Феникс+», 2005.
Кунин А.В. Механизм окказиональной фразеологической номинации и проблема оценки // Вопросы фразеологии: Сб. науч. тр. / Моск. гос. пед. ин-т иностр. яз. им. М. Тореза, 1980. Вып. 168. С. 158-185.
Кунин А.В. Первичная фразеологизация в коммуникативном аспекте // Коммуникативные единицы языка: Тез. докл. Всесоюз. науч. конф. М., 1984. С. 75-76.
Мелерович А.М. Номинализация фразеологических единиц в художественном тексте // Проблемы семантики и функционирования языковых единиц разных уровней: Межвуз. сб. науч. тр. Иваново, 2000. С. 24-30.
Медведева Т.С. Антонимия основных лексико-фразеологических полей в семантической области «Деятельность»: (На материале соврем. нем. яз.): Дис. … канд. филол. наук. М., 1990.
Федуленкова Т.Н. Виды метафорического переноса значения в фразеологизмах библейской этимологии // Актуальные проблемы лингвистики: Материалы ежегод. регион. науч. конф. Екатеринбург: Урал. лингв. общ., Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 1998. С. 70-71.
Федуленкова Т.Н. Диалог фразеологических единиц и их библейских прототипов // Россия и Запад: Диалог культур: Материалы 10-й Юбилейной Международ. конф. Вып. 12. Ч. II. М.: Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова, 2004. С. 331-340.
Федуленкова Т.Н. Изоморфизм и алломорфизм компаративизма в германской фразеологии (на материале английского, немецкого и шведского язы-
ков) // Lingua mobilis: Науч. журнал. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2006. № 1(1). С. 135-140.
Федуленкова Т.Н. Изоморфизм и алломорфизм метафорических соматических фразеологизмов в некоторых германских языках (на материале английского и немецкого языков) // Проблемы сопоставительной типологии иностранных и родного языков: Тем. сб. науч. тр. Алма-Ата: Каз. пед. ин-т им. Абая, 1989. С. 10-15.
Федуленкова Т.Н. Изоморфные и алломорфные черты германской фразеологии, основанной на метафоре (на материале английского, немецкого и шведского языков) // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. СПб: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2006. № 2. С. 39-43.
Федуленкова Т.Н. Компоненты-зоонимы в деловой фразеологии современного английского языка // V Царскосельcкие чтения: Материалы науч.-теор. межвуз. конф. с международ. участием. СПб: Ленинградский гос. обл. ун-т им. А.С. Пушкина, 2001. Т. VII. С. 74-77.
Федуленкова Т.Н. Межъязыковые фразеологические параллели в метафорической семантизации мира (на материале английской, немецкой и шведской фразеологии) // Язык. Человек. Культура: Материалы международ. науч.-практ. конф. Т. I. Смоленск: Смоленск. гос. пед. ун-т, 2005. С. 70-79.
Федуленкова Т.Н. Некоторые особенности фразеологических единиц как знаков вторичной номинации / Тюменский гос. ун-т. Тюмень, 1994. 28 с. Рукопись деп. в ИНИОН РАН № 49518 от 27.07.94 г. См. Библиограф. указ. «Нов. лит. по соц. и гуманитарным наукам. Языкознание», 1995. № 5-6.
Федуленкова Т.Н. Универсальное и уникальное в семантической кодировке фразеологического денотата (на материале английского, немецкого и шведского языков) // Res Philologica: Ученые зап. Северодвинского филиала Поморского гос. ун-та им. М.В. Ломоносова. Вып. 4 / Отв. ред., сост. Э.Я. Фесенко. Архангельск, 2004. С. 109-114.
Федуленкова Т.Н., Попова Е.Ю. Особенности семантической трансформации компонентного состава английских компаративных фразеологических единиц // Лингвистика и лингвистическое образование в современном мире: Материалы международ. конф., посвященной 100-летию со дня рождения профессора В.Д. Аракина. М.: Прометей, 2004. С. 168-171.
Федуленкова Т.Н., Шишова Л.В. Актуализация внутренней формы фразеологизма в процессе коммуникации (на материале английского, немецкого и шведского языков) // Язык и общество: проблемы, поиски, решения // Материалы международ. науч.-практ. конференций науч. сессии «X Невские чтения» (23-25 апреля 2008 г.) / Под общ. ред. Д.Г. Ищук. СПб: Изд-во Невского ин-та яз. и культуры, 2008. С. 133-137.
Федуленкова Т.Н., Шишова Л.В. Способы актуализации внутренней формы фразеологической единицы // Герценовские чтения. Иностранные языки: Материалы межвуз. конф. СПб: Изд-во Российского гос. пед. ун-та им. А.И. Герцена, 2008. С. 105-107.
Fedulenkova T. Biblical phraseology: sacred and profane // Россия и Запад: диалог культур: Материалы 7-й Международ. конф. М.: Московский гос. ун-т им. М.В. Ломоносова, 2000. С. 290-299.
Fedulenkova T. Identity of Image and Variability in Comparative Phraseology // Россия и Запад: Диалог культур: Материалы 11-й международ. конф. М.: РАПРЯЛ, Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова, 2005. С. 82.
Fedulenkova T. Isomorphism and allomorphism of phraseological units based on metaphor in Germanic languages // Язык и культура: Материалы III международ. конф. М.: РАН, Российская Академия лингв. наук, научный журнал «Вопросы филологии», 2005. С. 98.
Fedulenkova T. Modern English Idiom and its Biblical Prototype // Россия и Запад: Диалог культур: Материалы 11-й международ. конф. М.: РАПРЯЛ, Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова, 2005. С. 81.
Naciscione A. Translation of Terminology: Why Kill the Metaphor? // Proceedings of the Third Riga Symposium on Pragmatic Aspects of Translation. Riga: University of Latvia, 2003.