Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
СОЦИАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ МОЛОДЕЖИ: ОРГАНИЗАЦИОННО-УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ
Лига М. Б., Павлова Н. С., Щеткина И. А.,
1.1. Анализ социальной безопасности в рамках научных картин мира
Проблема социальной безопасности всегда находилась и находится в центре внимания представителей разных областей социального знания. К ее осмыслению и исследованию обращаются в своих работах многие политики, государственные деятели, ученые и практики. Актуальными являются различные аспекты проблемы социальной безопасности. Они касаются определения сущности социальной безопасности, разработки и реализации политики и стратегии ее обеспечения, формирования и функционирования системы обеспечения социальной безопасности.
Анализ научной литературы позволяет говорить, что уже на начальном этапе изучения проблемы безопасности существовали разные точки зрения и взгляды на проблему социальной безопасности. В процессе развития социального знания представления о сущности и содержании социальной безопасности постоянно дополняясь и корректируясь, претерпели значительные изменения. Неоднозначность научных позиций объясняется, на наш взгляд, тем, что социальная безопасность и ее понимание связано и детерминировано господствующей научной картиной мира, существующими мировоззренческими установками. Эволюцию научных представлений о социальной безопасности можно проследить в контексте смены и развития научных картин мира.
Научная картина мира в социологии – это совокупность самых общих представлений, носящих философский характер, о том, как устроена социальная реальность и каким законам она подчиняется. В современной литературе в системе научного знания наибольшее влияние и признание имели пять доминирующих научных картин мира и способов его познания: схоластическая (мифологическая), механистическая, статистическая, системная, диатропическая [44, с. 97].
В период античной философии безопасность понималась как закон. Деятельность человека направлена, в первую очередь, на самосохранение. При этом обеспечение социальной безопасности сограждан рассматривалось в качестве важнейшей задачи государственной деятельности. Таким образом, уже на данном этапе можно указать на противоречие: с одной стороны – личность сама обеспечивает свою безопасность, а с другой – этим занимается государство.
Так, согласно Платону, государство должно уделять особое внимание воинам, которые обеспечивают его социальную безопасность, и никакие другие проблемы не должны отвлекать воинов от обеспечения безопасности.
Платон понимал социальную безопасность как «помощь» и «спасение». Им была разработана целостная системная концепции безопасности. Данная концепция включала и механизмы обеспечения социальной безопасности, к числу которых философ относил образование и воспитание граждан, формирование их морального состояния, предоставление всем гражданам общества средств, необходимых для жизнедеятельности [160, с. 275].
Платон фокусировал свое внимание на несовершенстве государственного устройства как источнике национальных трагедий. Философ связывал проблему жизнеспособности страны с конструктивным разрешением противоречий государственного строительства, что привело его к одностороннему не сбалансированному подходу в анализе противоречивого единства «стабильность – развитие» в пользу первой.
Платон стал одним из первых философов, доказавшим объективную взаимосвязь безопасности государства и личности, трактуя социальную безопасность личности как «не одно лишь обеспечение голого существования, но также обеспечение за всяким человеком всех благ жизни, приобретенных им законным трудом, безопасным и безвредным для государства». По мнению Платона, имущественное расслоение – это по наследству и его не надо менять [160, с. 254–255].
Другой взгляд на проблему социальной безопасности предлагал Аристотель. Он указывал на то, что «человек по природе своей существо политическое» и рассматривал социальную безопасность через образ политизированной культуры. Его взгляды на социальную устойчивость системы безопасности отчетливо прослеживаются в ходе построения собственно социальной системы. Всеобщее благо и общественная справедливость, по его мнению, могут быть достигнуты только при наличии государственного объединения, в котором имеются правовая основа и соответствующие формы управления. «Понятие справедливости, – писал Аристотель, – связано с представлениями о государстве, так как право, служащее материалом справедливости, является регулирующей нормой политического общения» [4, с. 378–379].
Основой социальной безопасности граждан философ считал разделение власти на законодательную, исполнительную и судебную. По его мнению, к факторам, отрицательно влияющим на безопасность, относятся неправильное государственное устройство и имущественное расслоение общества. «В тех случаях, – писал Аристотель, – когда одни владеют слишком многим, другие же ничего не имеют, возникает либо крайняя демократия, либо олигархия в чистом виде, либо тирания, именно под влиянием противоположных крайностей». Кроме того, Аристотель, так же, как и Платон, уделял особое внимание разработке механизмов обеспечения социальной безопасности, среди которых первостепенное значение он отводил приходу к власти средних слоев населения, наличию разумных размеров территории и конфигурации границ государства, а также созданию специальных условий для защиты государства, граждан и границ. «Наилучшее государственное общение, – писал он, – то, которое достигается посредством средних, и те государства имеют хороший строй, где средние представлены в большем количестве, где они в лучшем случае – сильнее обеих крайностей или, по крайней мере, каждой из них в отдельности» [4, с. 307].
Схожая точка зрения характерна для киников (Антисфен, Диоген), которые источник опасностей для человека видели во власти, богатстве и славе. По их мнению, самоограничение, отказ от чужого и забота о «своем» благе является важнейшим условием социальной безопасности личности. Обеспечение же безопасности зависит от полной самодостаточности индивида. В условиях же, когда невозможно обеспечить безопасность, следует придерживаться принципа разумной самодостаточности [57, с. 411].
Социально-экономические процессы, происходящие в античном обществе, дискредитировали уверенность в том, что соблюдение устоявшихся обычаев и отеческих традиций гарантирует социальную безопасность общества. Кроме того, люди стремились к личной и коллективной социальной безопасности. Это нашло отражение в философских теориях Платона, Аристотеля, представителей философской школы киников. Общим для этих философов стало понимание социальной безопасности как обеспечения защиты всех граждан данного общества.
В эпоху правления Александра Македонского и Римской империи взгляды на социальную безопасность резко изменились. Система безопасности стала создаваться лишь с целью обеспечения личной безопасности правящих кругов государства, о чем свидетельствуют дошедшие до нас высказывания ученых и государственных деятелей того периода. Так, например, Цицерон считал, что с появлением собственности на земле возникла необходимость ее охраны и обеспечения безопасности ее владельцев [57, с. 411].
Свою точку зрения на безопасность имел Эпикур, который понимал ее как высшую ценность, как критерий достижения наибольшего удовлетворения. «… Когда мы говорим, что наслаждение есть конечная цель, … мы разумеем свободу от страданий тела и от смятений души» [57, с. 404–405]. В шкале ценностей Эпикура первое место занимают не наслаждение и удовольствие, а безопасность. Она же являлась его идеалом [174, с. 295].
Этой же позиции придерживались представители философской школы стоиков (М. Аврелий, Хрисипп), возводя инстинкт самосохранения в ранг естественного закона. «Всякий человек рожден для следования этому закону и всякому человеку он велит прежде всего озаботиться сохранением собственной природы; необходимость самосохранения диктует нам прибегать в случае опасности к любому средству защиты. Это не просто выгодно. Это достойно, высокочтимо» [76, с. 80–81]. Кроме того, они подчеркивали ценность именно коллективного механизма обеспечения безопасности, в то время как жизнь в «удалении от толпы» не дает гарантии безопасности. «В самом деле, от чего зависит наша безопасность, как не от того, что мы пользуемся взаимными услугами? Единственно благодаря этому обмену благодеяний. Разъедини нас – чем тогда мы будем? Добычей и жертвой животных» [243, с. 90].
Таким образом, в античной философии господствовала схоластическая картина мира, согласно которой природа и общество трактуются как некий шифр, текст, поддающийся (или нет) прочтению, расшифровке пониманию. В схоластической картине мира шифр или ключ к расшифровке и пониманию проблемы безопасности находится в руках оракула или философа. В рамках этой научной картины мира безопасность рассматривалась как высшая ценность и чтобы обеспечить безопасность, необходимо равномерное распределение доходов среди всего населения. При этом на первое место мыслители античности ставили обеспечение безопасности либо отдельной личности, либо всего общества в целом. К механизмам обеспечения социальной безопасности относили недопущение имущественного расслоения, предоставление всем гражданам общества одинаковых средств, необходимых для жизнедеятельности.
Весомый вклад в развитие философского подхода в исследовании социальной безопасности внесли представители средневековья (А. Аврелий, Ф. Аквинский, Бонавентура, Дунс-Скот, А. Миланский, Томазин де Цирклариа), которые утверждали, что обеспечить безопасность может только Бог. Именно он является источником безопасности и всех благ. Безопасность человека средневековые мыслители видели в соединении с Богом, в даруемой им благодати, достичь которой могут только избранные в отдаленном Царстве Божьем – царстве бесконечной блаженной жизни. Обеспечение безопасности связано с приготовлением себя и своих ближних к иной жизни через крещение, праведность, абсолютную гармонию с волей Бога, подчинение личной воли принципам божественного миропорядка, самоуглубление, самоуничижение, самоотречение и искреннюю молитву. Вера, смирение, надежда в спасение, служение Богу и ближним, главным мотивом которого является любовь, – основные христианские добродетели, обеспечат человеку сохранность и безопас-
ность [78, 89].
Философы эпохи Возрождения также занимались изучением проблемы социальной безопасности. По их мнению, безопасность состоит в единении, равноправии, совместном труде и равномерном распределении благ.
Значительный вклад в развитие теории социальной безопасности внес Н. Макиавелли. Его понимание законов безопасного бытия, развития человека и общества привело мыслителя к раскрытию сущности и содержания понятия «безопасность». По Макиавелли, главной угрозой социальной безопасности является отрыв политики от культуры, но культуры от политики, а главное противоречие социальной безопасности – это то, что лежит в основе формирования коллективной воли нации, с помощью которой можно не только создать единое государство, но и обезопасить его [115, с. 382]. Кроме того, философ связывал безопасность социума с эффективностью законодательной власти, а также с четкостью исполнения своих функций силовыми государственными структурами.
Следует отметить, что философы эпохи Возрождения понимали социальную безопасность как главное начало всей жизни общества, как фактор внешней и внутренней политики государства. Возникает понимание того, что не только от отдельного человека, но и от государства зависит обеспечение личной и общественной безопасности, предупреждение возможной опасности, исходящей от стихийных бедствий и, несомненно, от других государств.
В философии Нового времени появляется представление о социальной безопасности как необходимом условии человеческого бытия.
Свой взгляд на проблему социальной безопасности имел Т. Гоббс. Ученый исходил из отождествления общества и государства, рассматривая последнее не как божественное, а как человеческое установление, смысл которого – замена естественного состояния «человек человеку – волк» принципами общественного договора. Защита государства – это ориентир развития безопасности [38, с. 143–144].
Под влиянием философских произведений Т. Гоббса формировались взгляды на социальную безопасность Б. Спинозы, которым присуще стремление к глубокому анализу целей безопасности, противоречий ее развития. Так, гражданский мир он трактовал не просто как отсутствие войны, а как единение душ, национальное согласие. Спинозой также было обосновано положение о свободе как необходимом условии развития безопасности личности и укреплении гарантий безопасного бытия гражданского общества [206, 207]. Философ обратил внимание на то, что состояние безопасности, механизмы ее обеспечения зависят от форм политического устройства государства. Такой подход значительно расширил методологию исследования безопасности и механизмов ее обеспечения.
Исследованием проблем социальной безопасности занимался также английский философ Дж. Локк. Им был сформулирован новый подход к анализу безопасности, включавший исследование процессов и явлений, разрушающих механизм управления страной. Дж. Локк отметил противоречивость насилия как средства достижения безопасности: «Применяя силу, правитель частично перечеркивает то, ради чего он призван трудиться, а именно всеобщую безопасность. Ибо, сколько-нибудь подрывая или нарушая безопасность любого из своих подданных ради защиты остальных, он ровно настолько же вступает в противоречие со своими же объявленными наперед намерениями, в каковое должна входить только охрана людей…» [112, с. 79]. Также Дж. Локк особо выделил важную область безопасности – экономическую, подчеркивая, что главной задачей государства является защита собственности.
Проблема социальной безопасности нашла свое отражение в трудах философа Ф. Бэкона. Источником развития культуры национальной безопасности, по мнению ученого, являются противоречивые моменты законотворчества, военного строительства, централизации государственной власти. Кроме того, он ввел новое понятие «культура безопасности», основой которой стало избежание опасности и своевременное, адекватное реагирование на возрастание опасности стране. Также им были выделены и исследованы источники становления и развития культуры безопасности, к числу которых отнесены противоречивые моменты законотворчества. Необходимо также отметить, что в творчестве Ф. Бэкона формируется новый подход к обеспечению безопасности через средства культуры. При этом, экономика, по Ф. Бэкону, может быть, с одной стороны, основой устойчивых гарантий существования нации и первопричиной кризиса социальной безопасности – с другой [20; 21, с. 393–400].
Таким образом, мыслители средневековья, эпохи Возрождения и философы Нового времени изучали социальную безопасность в рамках механистической картины мира, в пределах которой природа и общество характеризуются как механизм, машина, все детали которой выполняют строго предназначенные для них характерные функции. В механистической картине мира наличие опасности рассматривалось как некоторое нарушение функций в социальной машине. Управление безопасностью отдано хозяину этой машины – государству. Механистическое познание мира позволило человечеству раздвинуть границы представлений о мире, вычленить новые границы жизни и безопасных взаимоотношений с природой, вследствие чего формируются новые подходы к обеспечению социальной безопасности и ее анализу. При этом приоритетным было обеспечение безопасности государства, которое можно было осуществить через устранение и недопущение явлений, препятствующих управлению государством.
Дальнейшее развитие проблема социальной безопасности получила в трудах мыслителей эпохи Просвещения. Французские просветители (Вольтер, Ж.Ж. Русо, Д. Дидро, П. Гольбах) обосновали тезис о нереальности безопасного развития нации без гарантий безопасности каждого отдельного гражданина. Данный тезис они закрепили в качестве мировоззренческой установки и конституционного требования в Декларации прав человека и гражданина 1789 года и Конституции Франции 1791 года. Но введение такого механизма разрешения противоречий «безопасного» бытия имело трагические последствия. В результате функционирования этого механизма из 25 миллионов населения страны в период с 1789 по 1794 год по подозрению были арестованы и содержались под стражей 500 тысяч человек, казнены 40 тысяч граждан [188, с. 63–70].
В то же время необходимо отметить противоречивость государственной политики Франции. С одной стороны, было дано торжественное обязательство французской нации не прибегать к агрессии во имя своей безопасности и безопасности других, а с другой – так называемая «революционная война» против Австрии и Пруссии, постепенно переросшая в захватнические походы Наполеона. Одно из объяснений этого парадокса мы находим у Ж.А. Кондорез: «Некоторые предрассудки должны были рождаться в каждую эпоху нашего прогресса, для того чтобы распространить еще шире свое разрушающее влияние, свою власть, ибо люди сохраняют заблуждения своего детства, своей родины, своего века еще долгое время после усвоения всех истин, необходимых для разрушения этих заблуждений» [87, с. 13].
Необходимо отметить, что, разрабатывая соответствующие общечеловеческому и национальному прогрессу стандарты безопасных отношений, философы эпохи Просвещения идеализировали грядущий капитализм, рисовали его государственное устройство разумным, способным к конструктивному разрешению опасных противоречий.
Однако в социально-экономической и политической обстановке того времени не было условий для реализации теоретических разработок мыслителей относительно обеспечения безопасности в социальной практике. Политики неохотно допускали ученых в сферу государственной деятельности, а брали из предложенных наукой проектов только те положения, которые наиболее полно отвечали потребностям субъектов власти, а не всей нации в целом. Все это явилось основой противоречий между объективными основами безопасного бытия человечества и стратегией развития социальной безопасности.
В это время социальная безопасность стала объектом пристального внимания ученых и рассматривалась через реализацию политики предотвращения национальных катастроф. Содержание, цели и принципы этой политики нашли свое отражение в произведениях П. Гольбаха. Главные цели обеспечения социальной безопасности этот философ видел, во-первых, в предотвращении опасного развития событий, во-вторых – в обеспечении жизнеутверждающих отношений между человеком, обществом и государством. По его мнению, для сохранения безопасности необходимо нравственное сближение людей, превращение их в действительно общественные существа, что возможно достичь только на основе взаимосвязи безопасности личности и безопасности всей нации в целом [41]. Обеспечение безопасности, по Гольбаху, предполагает правильный выбор стратегии деятельности, которая должна быть основана на принципах объективности, конкретности, научных прогнозах развития социальной реальности. К числу критериев безопасного существования П. Гольбах относил состояние равновесия, под которым философ понимал равновесие между влиянием власти и степенью свободы человека во всех видах общественной деятельности. Кроме того, П. Гольбах дал развернутую характеристику стандартов безопасных международных отношений, соответствующих глобальному и национальному развитию. Согласно его концепции, безопасные международные отношения должны строиться на следующих принципах:
– ненанесение вреда другим нациям;
– соблюдение справедливости, человечности, чистосердечности;
– оказание помощи нуждающейся нации;
– умение поступиться частью своих прав во имя прав сообщества народов;
– признание права любого общества на самосохранение;
– обязанность придерживаться принципа равновесия сил различных государств [188, с. 67].
Продолжили изучение проблемы социальной безопасности представители немецкой классической философии. В концепции И. Канта безопасность рассматривается как необходимость разработки законодательных и исполнительных механизмов, выделение внутренней и внешней безопасности государства и «гражданского общества», выявление взаимозависимости каждого государства с безопасностью международного сообщества [77]. Только в гражданском обществе, по мнению И. Канта, может быть достигнута высшая цель природы – развитие всех ее задатков, заложенных в человечестве.
Другой подход к проблеме социальной безопасности предложил И.Г. Фихте. Философ видел угрозы безопасности государства в свободном, анархическом государстве, где осуществляется постоянный переход от порядка к анархии и обратно. Кроме того, для обеспечения безопасности, по мнению ученого, необходимо осмысление тех процессов, которые происходят в современном мире [226] .
Согласно Гегелю главную роль в обеспечении безопасности индивида и общества играет государство [32, с. 201; 33]. По мнению философа, именно государству принадлежит главнейшая роль гаранта безопасности личности, общества и самого себя, т.е. интегральной безопасности. Гегель отмечает качественную определенность понятия «угроза общественной безопасности», благодаря которой у человека сформировалась «привычка к безопасности», которая стала его (человека) второй натурой» [32, с. 293].
Таким образом, представители немецкой классической философии отводили решающую роль в обеспечении социальной безопасности государству. Отказ же государства от этой функции неизбежно ведет в деградации всех общественных отношений, деструкции социального порядка, снятию духовно-нравственных, правовых и культурных ограничений, проявлению эгоизма, низких инстинктов, насилия над человеком. По их мнению, именно это выступает первопричиной всех опасностей и угроз для существования личности, социальных групп, государств, цивилизаций и человечества в целом.
Интересными являются взгляды на систему социальной безопасности ученых философии утопизма. Так, социалист-утопист Р. Оуэн поставил себе задачу создания «новой социальной системы». Центральным звеном своей системы Р. Оуэн назвал самообеспечивающиеся коммуны – «поселки общности». Эти поселки объединяются в графства, далее – в провинции, королевства и империи. Вводятся единый свод законов и единая система управления. Кроме этого ученый разработал конституцию «поселков общности» и хартию прав человека. В соответствии с этими документами одной из важнейших функций центральной власти является забота об обеспечении безопасности «новой социальной системы». С этой целью в коммунах была разработана целая система образования и воспитания детей «для действий в оборонительных и наступательных операциях в войне и обеспечения безопасности в мирное время». Чтобы «избежать деморализующего влияния рекрутчины», как считал Р. Оуэн, новое общество должно разумно подойти к численности милиции и армии и выделить на оборону такое количество средств и людей, которое в полной мере обеспечит безопасность и процветание народа [155, с. 360–365].
Таким образом, для философии эпохи Просвещения и немецкой классической философии характерна статистическая научная картина мира, в соответствии с которой общество и природа мыслятся как баланс, равнодействующая различных сил (природных, культурных, экономических, политических, социально-бытовых, общественных и личностно-индивидуальных, групповых). В статистической картине мира социальная безопасность рассматривалась как баланс между системами и подсистемами. Обеспечение безопасности в данном случае основано на представлении (знаниях) о балансе сил между системами и закрепленными в них нормами. В период господства статистической картины мира появилась необходимость обеспечения безопасности во всех сферах жизни общества, во внешней и внутренней политике государства, вводится новое направление деятельности – обеспечение социальной безопасности. В это же время пришло представление о социальной безопасности как о принадлежности человеческого бытия, о том, что не только от отдельного человека, но и от государства зависит обеспечение личной и общественной безопасности, предупреждение возможной опасности, исходящей от стихийных бедствий и, несомненно, от других государств.
Особое место в исследовании проблем социальной безопасности в XIX веке занимают научные воззрения немецкого философа К. Маркса. Идеи К. Маркса играют значимую роль в осмыслении проблем социальной безопасности как в социально-политическом, так и в социально-экономическом аспектах.
К. Марксом была предложен новый взгляд на проблему социальной безопасности. По его мнению, угрозы социальной системе и безопасности общества, а также источник социальной напряженности находятся в неравном отношении людей к материальным благам (к собственности). Систему безопасности ученый рассматривал с позиции классовых интересов. Так, согласно его точке зрения, построение системы социальной безопасности и разрешение классовых противоречий возможно при установлении диктатуры пролетариата и должно быть сориентировано на защиту его классовых интересов.
Следует также отметить, что в рамках философии марксизма достаточно глубоко были проанализированы истоки, причины и последствия национальных кризисов и катастроф. Представители марксизма пришли к выводу о том, что свободная и необузданная конкуренция между индивидами не может обеспечить социальную безопасность, а также вести к общественному порядку и стабильности. Значительный акцент при этом был сделан, во-первых, на проблемах защиты революционных завоеваний, во-вторых, на исследованиях проблем нравственного совершенствования личности –
патриота, способного активно включиться в процесс укрепления гарантий безопасности государства [118, 119].
Становление социологических представлений о социальной безопасности происходило под влиянием схоластического, механистического и статистического способов осмысления социальной реальности. К системным парадигмам в социологии относят: функционализм, структурализм, структурный функционализм, институционализм. Системные парадигмы акцентируют внимание на функциях, структуре общества, механизмах жизнедеятельности и стабильности социальных систем, социальных институтов.
Одним из первых исследователей, занявшихся изучением проблемы социальной безопасности, является французский социолог О. Конт. По его мнению, экономические связи сами по себе не гарантируют стабильность общества, его безопасность, они не могут обуздать разрушающее влияние эгоизма и агрессивности. О. Конт считал, что устойчивая социальная связь предполагает социальные механизмы регулирования социальных отношений, определенное единство верований, убеждений и социальных чувств. Это обстоятельство делает необходимым существование социального института формирования самосознания и сознания безопасности. Роль такого института Он отводил церкви. О. Конт мечтал об обществе, в котором социальный порядок не приводит к застою, а прогресс – к революционной анархии. В концепции О. Конта безопасность общест-
ва – это порядок или статика, которые нарушаются вследствие различных проявлений общественного целого. Главная задача социологии понималась им как описание взаимодействия законов функционирования и развития общества и выработки оптимальной, с этой точкой зрения, политики для безопасного функционирования общества [89]. Эту задачу О. Конт сформировал как центральную проблему социологии.
Свою точку зрения на проблему безопасности изложил Дж. Милль, который охарактеризовал ее как интерес высшего порядка, обязывающий к защите того, что необходимо для благосостояния граждан данного государства. При этом исследователь выделил в качестве одного из механизмов обеспечения социальной безопасности социально-психологический мониторинг общественных отношений [128, 129].
Интерес научной общественности к открытию и изучению законов социальной жизни разделяли английский социолог-позитивист Г. Спенсер и французский философ и социолог Э. Дюркгейм, оригинальные научные идеи которых внесли значительный вклад в осмысление сущности социальной безопасности и механизмов ее обеспечения.
Так, Г. Спенсер считал задачей социологи изучение массовых типичных явлений, социальных фактов, раскрывающих действие всеобщих законов эволюции, процессов, совершающихся независимо от воли отдельных личностей. Для понимания проблем безопасности большое значение имеет концепция социальных институтов, разработанная Г. Спенсером, согласно которой социальные институ-
ты – это механизмы самоорганизации совместной жизни людей. Эти механизмы, по его мнению, обеспечивают превращение асоциального по природе человека в социальное существо, способное к совместным коллективным действиям, в том числе для обеспечения безопасности [205].
Социолог Э. Дюркгейм основное значение в своей научной деятельности придавал изучению причин порядка и беспорядка в обществе. Он опасался социального хаоса и настаивал на том, что социальный беспорядок не является необходимой частью социальной жизни и может быть уменьшен с помощью реформ. Как и О. Конт, Э. Дюркгейм отрицал революцию как рациональный способ стимулирования позитивных социальных перемен, был социальным реформатором, искавшим пути постепенного совершенствования функционирования общественной системы.
По мнению Э. Дюркгейма, в основе угрозы безопасности, имеющей главным образом моральную природу, лежит изменение характера и содержания общественного сознания. Быстрое изменение норм и ценностей влечет за собой утрату былой дисциплины и порядка в обществе, а также ухудшает социальные отношения. Особая роль в сохранении стабильности, отсутствии угроз и опасностей принадлежит государству и его специализированным социальным структурам. Одновременно социолог опасается появления угроз для безопасности индивида со стороны государства вследствие его чрезмерного внимания к жизнедеятельности личности. Защитой индивида от увеличившегося государственного контроля, по мнению Э. Дюркгейма, могут служить различные социальные группы, к числу которых социолог прежде всего относит религиозные, производственные [61].
Большой вклад в осмысление проблем социальной безопасности внесла российская социология конца XIX – начала XX веков, одной из ярких особенностей которой является непосредственное участие социологов в общественной жизни страны, их сильное влияние на социально-политические процессы, направленные на преобразование социального устройства общества, а также их высокая заинтересованность в решении социальных проблем России.
Так, представитель российской школы субъективной социологии П.Л. Лавров касался проблем социальной безопасности в своей теории солидарности. Положения этой теории созвучны с идеями О. Конта и Э. Дюркгейма о том, что только общее согласие, единство, социальная солидарность могут обеспечить безопасность общества. Являясь главным условием социальной безопасности, социальная солидарность, по мнению П.Л. Лаврова, представляет собой сознание того, что личный интерес совпадает с интересом общественным. Исходя из этого, по своей сути солидарность – это общность привычек, целей, аффектов, убеждений и идеалов людей, которые лежат в основе сходства способов поведения и деятельности [44, 46, 76].
Субъективист Н.К. Михайловский затрагивает вопросы обеспечения социальной безопасности в своей теории общественного прогресса. Он критикует эволюционную теорию Г. Спенсера, считает, что переносить биологические законы на общество недопустимо и отрицает социальный дарвинизм. Н.К. Михайловский считал: признание действия в обществе закона борьбы за существование, означает, что критерием совершенства является приспособленность человека к среде. Однако, как показывает социальный опыт, лучше всего к среде приспосабливаются посредственные личности, прагматики, а гибнут идеальные личности, действительные таланты. Поэтому борьба за выживание не может рассматриваться как способ достижения социального совершенства и безопасности. По мнению Н.К. Михайловского формула общественного прогресса и социальной безопасности тесно связана с принципами альтруизма, нравственности и справедливости. Согласно теории социального прогресса Н.К. Михайловского, человек должен думать прежде не о самом себе, а о других людях, стремиться к социальному идеалу, к собственному совершенству и совершенству общества.
Несколько иные взгляды на проблемы социальной безопасности присущи представителям буржуазного либерализма (легального марксизма) П.Б. Струве и М.И. Туган-Барановскому, которые выступали на стороне «объективной науки» и являлись противниками субъективного метода в социологии. Используя целый ряд марксистских идей П.Б. Струве и М.И. Туган-Барановский, доказывали неизбежность развития коммунизма в России. В их работах отчетливо проявляются тенденции оправдания капитализма.
В отличие от К. Маркса, который настаивал на необходимости революционного свержения капиталистического строя, П.Б. Струве говорил о необходимости совершенствования капитализма, придания ему более цивилизованной формы, на основе которой возможно создание безопасного общества. Единственно возможным способом достижения цивилизованного капитализма являются отнюдь не революция, связанная с произволом и насилием, способная поменять лишь политическую надстройку, разрушив при этом хозяйственные и нравственные устои общества, а продуманные, строго регламентированные государством реформы. Целью таких реформ должно стать разрешение классового конфликта и обеспечение всех свобод и прав личности, основанных на общенациональных и общечеловеческих ценностях и интересах. Универсальной формой разрешения противоречий между классами П.Б. Струве считал компромисс, способный обеспечить социальное согласие, порядок и безопасность [211, с. 204–210].
М.И. Туган-Барановский предпочитал социализму цивилизованный капитализм. Он выступал за всестороннее развитие и совершенствование капиталистического общества, за решение на его основе социальных и политических проблем жизни людей, что должно способствовать достижению безопасности [218].
Свое понимание системы обеспечения социальной безопасности П.А. Сорокин изложил в своих трудах. По мнению ученого, в любой социальной группе существует «замиренная среда», имеющая определенную организацию, определенный фиксированный шаблон поведения, определенный устав поведения ее членов. Этот устав, положенный в основу деятельности организации, определяет принципы должного, запрещенного и рекомендованного поведения ее членов. Для сохранения порядка в такой группе органы групповой власти должны поддерживать его принудительно. При этом возникающие угрозы П.А. Сорокин считал следствием и симптомами антагонизма моральных убеждений. По его мнению, для того, чтобы обеспечить социальную безопасность, необходима постоянная деятельность по формированию общезначимых моральных убеждений [194, 195].
Кроме того, П.А. Сорокин придавал большое значение вопросам социального равенства, которое является важнейшим условием обеспечения социальной безопасности. Он считал, что главная задача государства – предоставление каждому человеку возможностей для творческого самовыражения в соответствии с его заслугами, обеспечение равенства и безопасности граждан перед законом, а также соблюдение права на равный доступ к политическим благам (занятие публичных должностей, свобода слова, печати, совести, объединений). Исключительное значение, по его мнению, имеет равномерное распределение в обществе таких социальных благ как знания и образование.
При этом П.А. Сорокин был глубоко убежден, что все возникающие в обществе проблемы следует решать на основе принятия разумных управленческих решений. Он был противником революции и выступал за эволюционный путь развития. В основе социальных преобразований, по его мнению, должны лежать реформы, основанные на следующих принципах:
– социальные преобразования не должны противостоять человеческой природе и противоречить ее базовым инстинктам;
– любой практической реализации реформирования должно предшествовать тщательное научное исследование конкретных социальных условий;
– каждый реконструктивный эксперимент вначале следует тестировать на малом социальном материале, и лишь в том случае, если будут получены позитивные результаты, масштабы реформ могут быть увеличены;
– реформы должны проводиться в жизнь правовыми и конституционными средствами [193, 194].
Подводя итог, необходимо отметить, что философия марксизма и социологические взгляды на проблему социальной безопасности сложились в рамках системной картины мира. В ее рамках природа и общество характеризуются главным образом как организованные системы, подсистемы, состоящие из элементов, способных к изменению, но обеспечивающих целостность и жизнестойкость как подсистем, так и целых систем. Согласно системной картины мира, социальная безопасность рассматривалась как фактор изменения, способствующий обеспечить целостность, а не его распад. Обеспечение безопасности здесь во многом зависит от наличия сильной власти и действующих законов по сохранению целостности социальной организации, системы, общества. Кроме того, результатом исследования проблемы социальной безопасности в этот период стало: во-первых, выделение условий обеспечения социальной безопасности, к которым были отнесены порядок и стабильность; во-вторых, понимание необходимости модернизации действующей системы безопасности и увеличение ее гарантий.
Для философов и социологов середины и конца ХХ века характерно изучение социальной безопасности в рамках диатропической картины мира, в которой реальность трактуется как ярмарка, сад, где возникающие флуктации, объединения сил, образующие ряды тропов, признаков сущего, позволяют видеть мир многомерно, полицентрично, изменчиво. Диатропические парадигмы фокусируют внимание на проблемах взаимодействия людей, межличностных коммуникациях, поведении и мотивации. К диатропическим парадигмам в социологии относят понимающую социологию, символический интеракционизм, феноменологию, этнометодологию.
В диатропической картине мира наличие социальной безопасности является показателем многомерности, полицентричности и изменчивости разных форм бытия. В этой картине мира социальная безопасность становится результатом жизнедеятельности разных социальных групп, а ее обеспечение – это прерогатива её субъектов. Диатропическое видение состояния социальной безопасности позволяет сопоставить различные интерпретации, интересы, потенциал различных политических сил, общественных групп и провести процедуру согласования, в результате которой можно найти решение самых разных прикладных задач и проблем практики [6, 25, 43, 47, 52, 212, 232].
Таким образом, как было выявлено в ходе изучения научной литературы, в разных картинах мира проблема социальной безопасности рассматривалась по-разному, представление о ее природе постоянно изменялось, постепенно происходило осознание сложной природы этого феномена, отношение исследователей к процессам ее обеспечения было различным. Различными были и общественные, и групповые, и индивидуальные стереотипы, сформированные в научных картинах мира, и их реакция на отношение к социальной безопасности. В соответствии с этим, социальная безопасность не имеет смысла вне обрамляющей его картины мира, схемы, теоретической конструкции и устоявшихся представлений, а также сформированных стереотипов в обществе.