Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Творчество Рихарда Вагнера в развитии музыкальной культуры XIX–XX веков можно сравнить с ролью «Парсифаля» в творческом пути самого композитора. Подобно тому отношению, какое Вагнер вызывал у окружающих как личность – «от ненависти до любви», – его творчество также воспринималось и воспринимается крайне неоднозначно. Вагнеровские оперы называли симфониями, непригодными для театра, самого Вагнера называли плохим поэтом, а музыку его считали «тевтонской», излишне чувственной и тяжеловесной. Между тем, в творчестве Вагнера концентрируются все достижения оперного жанра середины XIX века. Его идеал музыкальной драмы простирается от античной трагедии через музыкальный театр Глюка к новому романтическому театру, где важнейшей тенденцией становится сближение с мистерией, с преобладающим значением слова над действием. Введение в оперу философских, онтологических проблем, действия, построенного на принципе сквозного развития обусловило новую роль музыки в оперном спектакле: функция сопровождения уступает место функции своеобразного плана развития действий – лейтмотивной системе. Содержание данной системы не только глубоко раскрывает смысл происходящего на сцене, но и имеет собственный смысл. . В результате же, при анализе сочинений Дебюсси, Франка, Сен-Санса, Массне, сочинений, означавших полное преодоление вагнеровских влияний, мы обнаруживаем, что при отдельных использованиях вагнеровских приемов (лейтмотивная система Дебюсси и Массне «Манон»), использование основного мотива в «Пеллеасе» Дебюсси – основная трактовка жанра оперы (Массне «Манон» – французская лирическая опера), концепция, музыкальный язык – принципиально индивидуальны и отмечены национальными чертами. Плен Клингзора-Вагнера принес не только мучительные поиски выхода, но и привел к рождению эпохальных произведений, таких как «Отелло» Верди, «Пеллеас и Мелизанда» Дебюсси.
Творчество Вагнера служит источником для развития новых приемов и направлений. Использование вагнеровской интонационности, гармонии, приемов развития как наиболее «семантически заряженных», определенным символическим смыслом, становится традиционным. Более того, от творчества Вагнера ведут свой генезис такие течения в развитии искусства конца XIX – начала XX вв., как импрессионизм, связанный не только с кризисом романтической гармонии в музыке Вагнера, но и вагнеровской тенденцией изображения множества оттенков одного состояния; экспрессионизм как порождение вагнеровского изображения чувств в их крайнем выражении. Даже его требование опоры на миф в дальнейшем связано с творчеством Римского-Корсакова, Стравинского, Онеггера и др.
Гений Вагнера не только вершил развитие многих творческих исканий, но и давал толчок для развития новых – велика была его роль в развитии национальных школ. Приобщение к его творчеству зачастую означало шаг вперед, ибо вагнеровское творчество являлось переходным от искусства XIX века к искусству XX века.
Подобно садам Клингзора, таящим в себе гибель и блаженство, творчество Вагнера в приближении может подавить, но может и возвысить. Так многие композиторы, попавшие в вагнеровско-клингзоровские сети, не смогли противостоять масштабу гения Вагнера, расплачиваясь за это индивидуальным, самобытным талантом. К их числу принадлежат оперные произведения Шабрие, Шоссона, д’Энди, Пфицнера, Гумпердинка и др. Другой путь – путь Парсифаля, путь противостояния искушению, искушению копирования в данном случае. Путь, длившийся для Верди 16 лет молчания, а для Дебюсси – 10 лет написания «Пеллеаса и Мелизанды». Этот путь можно назвать «преодолением вагнеровского», а можно и «поиском обратной дороги к себе», и то, и другое название будет уместным
Вновь на примере вагнеровского наследия мы постигаем извечную истину с афористической простотой, выраженную Б. Пастернаком: «Художники учат друг друга смелости».
Начиная с оперы Пуччини «Манон Леско» (интермеццо, темы любви), Масканьи «Сельская честь» (тема рока) до 15 симфонии Шостаковича и 3 симфонии Шнитке.