Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
1.1. Юношеские увлечения Вагнера. Идеи французской революции и «Молодая Германия»
Соприкосновение и пересечение французской культуры и творчества Вагнера выразилось, во-первых, в увлечении композитора французской оперой в 30-е годы, а во-вторых, – в утверждении немецкого музыкального идеала в его творчестве после краха иллюзий в Париже.
Феномен подобных превращений может быть объяснен сложностью личности Вагнера, постепенной кристаллизацией идеи его музыкальной драмы, а также особенностями мифа в эпоху романтизма. Поэтому закономерно, что формирование «мифологем» – музыкальных приоритетов, впечатлений, ощущений – происходило в детстве и юности Вагнера и эти мифологемы были связаны с немецкой музыкальной культурой. В «Обращении к друзьям» Вагнер ярко описывает впечатления от музыки Вебера (увертюра к «Волшебному стрелку»), Моцарта («Дон-Жуан», Реквием), Бетховена (9 симфония).
Но стихия французской революции пленила молодого Вагнера: «Когда мне исполнилось 18 лет, меня застигли впечатления июльской революции. Они всколыхнули меня в разных направлениях» [40, с. 337]. Дух больших перемен, который несла с собой французская революция, привел к постепенной смене симпатий Вагнера с немецких на французские. Одной из причин смены идеалов стало знакомство Вагнера с Г. Лаубе, который являлся членом кружка «Молодая Германия».
Зарождение капиталистических отношений в Германии, приход к власти крупной буржуазии не привели к улучшению жизни широких народных масс. Революционный энтузиазм и «совестливость» молодых немецких интеллигентов привели к созданию объединения «Молодая Германия». Взгляды деятелей «Молодой Германии» – Карла Гуцкова, Генриха Лаубе, Теодора Мундта – отражают «оппозиционные настроения немецкого демократического общества» [8, с. 120] и имеют явную социалистическую направленность.
Позиции лидеров объединения Л. Берне и Г. Гейне выражают два различных подхода к этой проблеме.
Г. Гейне был неудовлетворен режимом буржуазной демократии и искал пути к социализму. Его возмущало то, что истинные интересы государства – это деньги, а до личных интересов человека государственному аппарату нет дела. Выход из тупика Г. Гейне видел в социальной революции, на которую не способны немцы его времени. Лишь после его смерти в Германии будут бороться за демократию. У соотечественников Г. Гейне еще слишком велика вера в полицию, в авторитеты, в верховную власть, в роялизм.
Социализм Г. Гейне понимал с точки зрения утопического учения Сен-Симона. Однако в книге «О Германии», написанной в 30-е годы, Г. Гейне заявляет об отходе союза «Молодая Германия» от принципов французской демократии.
Совершенно противоположны взгляды Л. Берне. После создания «Молодой Германии» он эмигрировал в Париж и опубликовал свои взгляды в книге под названием «Письма из Парижа», где резко критиковал идеи Сен-Симона: «Каждый человек имеет право быть деспотом в своем жизненном кругу» [39, с. 434]. Отсюда следует, что было бы абсурдно смешивать всех в «общечеловеческое тесто», ведущее к гибели индивидуальности человека. В последние годы жизни Л.Берне считал, что все социальные вопросы можно решить только с помощью религиозных, католических идей: «Человек без религии не может быть счастлив. Надо бояться Бога, чтобы не бояться людей» [39, с. 438]. Безусловно, взгляды Л. Берне получили критическую оценку Г. Гейне.
Политические воззрения Вагнера, изложенные в труде «Искусство и революция» и статье «Революция» (1849 г.), находятся далеко от взглядов Берне, Гейне. Они лежат вообще в иной плоскости. Эти труды можно рассматривать как акт искусства, а не анализ жизненных реалий с политических позиций.
Деятели «Молодой Германии» мечтали о конституционной монархии, которая заменила бы «ненавистный абсолютизм немецких монархий» [8, с. 119]. Они стремились к «освобождению от религиозного ханжества, выступали за гражданские свободы. В воспитании самосознания они придавали большое значение литературе, публицистике и театру» [8, с. 119–120]. Подобные взгляды оказались близки молодому Вагнеру, и это его увлечение было поддержано личными отношениями с Г. Лаубе. Как известно, итогом этого периода стала опера « Запрет любви», абсолютно противоположная опере «Феи», отражающей взгляды раннего немецко-романтического периода Вагнера.
Идеи союза «Молодая Германия» найдут свое продолжение и в более позднем периоде жизни Вагнера. После его возвращения в Германию из Франции он решает «не за страх, а за совесть» [40, с. 7] служить саксонскому монарху, и «честно наивно надеется реформировать музыкальный театр путем всеподданнейших докладных записок» (там же). Эта иллюзия Вагнера, порожденная фантазией младогерманцев, неизбежно разбилась при соприкосновении с действительностью.