Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В иерархии общественных отношений различают три уровня: человек, фирма, общество. Если же их рассматривать через призму экономических отношений, то традиционно выделяют в ней три основных субъекта: домашнее хозяйство, организация и государство.
В древневосточной экономической мысли исключительную роль играло государство с его различными масштабными хозяйственными функциями, обусловленных отчасти и объективными предпосылками. Так, создание ирригационной системы и контроль над ней требовали безусловного участия государственных органов в этой деятельности. Чрезмерная государственная опека (регулирование) натурального по сути хозяйства и ведущая роль в национальной экономике собственности государства стали теми критериями, в соответствии с которыми хозяйство восточных цивилизаций нередко относят к азиатскому способу производства (восточному деспотизму), представляющему общество, обозначающее государственную систему сельских земледельческих общин. Поэтому древневосточная финансовая мысль рассматривала прежде всего богатство государства, которое считалась достижимой при поддержке правителя и его чиновников.
Финансы, как система общественных отношений в древнеевосточных государственных образованиях еще не сформировались, и были представлена лишь его институтом, или элементом – податной системой, представляющей во многом натуральные отношения по поводу формирования государственных доходов.
Следует отметить, что в литературе, касающейся теоретических исследований финансов, вопросов налогообложения в частности, подчеркивается необходимость абстрагирования от натуральных методов образования государством своих ресурсов, вследствие ее простейшей, еще не развитой формы, а, следовательно, и отрицания существования финансов докапиталистических формаций. Отсюда, история налогообложения рассматривается неполно, эпизодично, фрагментарно или противоречиво. Подчас исторические свидетельства служат лишь иллюстрацией теоретических позиций и не носят исследовательский характер. Между тем, уместно в связи с этим вспомнить слова известного теоретика советских финансов В. П. Дьяченко о том, что история возникновения и развития финансов может быть понята лишь при изучении опыта формирования государственных доходов в период натуральных отношений [85].
Зарождение налоговых систем связано с особым периодом в истории человечества, когда появляется необходимость в обеспечении социального единства, выделение из общности отдельной личности, стремящейся вновь обрести потерянную связь с социальным целым. Такой процесс занимает целый период в истории человечества. Этот период характеризуется изменением социального порядка с процессом самосознания личности и появления форм осознания различия человека и мира. Понимание своей отдельности и слабости перед лицом огромного мира вызывает стремление к объединению, слиянию с какой-то общностью, становящейся посредником между личностью и миром. Общность, или общество, является полным синонимом социального порядка как в идейном, так и в организационном аспекте. В таком случае государство неотделимо от общности, а в широком смысле оно и есть сама общность. Уместно вспомнить представления эллинистического мира, где община, город и государство обозначаются одним термином «полис». Необходимо отметить, что в эту эпоху еще не сформировался так называемый государственный аппарат, отделенный от общины. Под термином «государство» понимается здесь прежде всего организационный аспект социального порядка, однако он неотделим от общности и непосредственно включен в ее состав. Все, что стоит над интересами личности, составляя сферу общих интересов, и можно называть государством. Таким образом, государство в обычном понимании, еще не обособилось в самостоятельную политическую организацию, служащую интересам господствующего слоя общества. Политогенез предшествовал классогенезу.
Осознанное представление о существовании общих интересов, стремление организационно обеспечить определенный порядок сосуществования порождает готовность нести материальные затраты на поддержание этого порядка. Это проявляется прежде всего в осуществлении особых видов деятельности, становящихся институтами поддержания порядка. Подобного рода деятельность с прагматической точки зрения была не выгодна для личности, но эти обязанности принимались не только добровольно и осознанно, но и считались наиболее почетными, дающими личности высшую награду – общественное признание.
Налоговая система древних восточных цивилизаций (точнее, система податей, ввиду ее натурального характера), как уже отмечалось, являясь составной частью финансовой системы, представляет форму материального обеспечения социальной целостности существования исторической общности. Данное исследование проведено в традиции российской исторической школы, выдвинувшей теорию «податной системы» как исторической формы существования материальной основы конкретной социальной общности. Кроме того, были учтены исследования тех ученых, которые налогами называли лишь те явления, которые характерны для современной системы, а в отношении иных исторически существовавших налоговых систем термин «налог» часто заменяли понятием «подать».
Общая материальная предпосылка формирования доходов казны – появление в результате развития производительных сил стабильного прибавочного продукта, а также становление условий его накопления, отчуждения, производительного использования или обмена. Средством достижения этой цели являлась монополизация общественных должностных функций в общественном разделении труда, формы функций которых как основы присвоения прибавочного продукта, могут быть различны:
а) монополизация функций распределения совместно произведенного продукта или его части;
б) монополизация сферы обмена в условиях, когда общество постоянно нуждается в отсутствующих или недостающих факторах производства (камень, металл, лес и другие виды сырья) или средствах существования (соль, шелк и т.д.);
в) монополизация условий производства (ирригационные сооружения, инфраструктура, накопленный производственный опыт, знания, защита от внешней агрессии и т.п.);
г) монополия функций контроля и управления общественным производством или отдельными его отраслями (например, маслоделие, пивоварение и производство папируса в Древнем Египте).
Фискальной единицей, обеспечивающей своевременную уплату подати в условиях жесткого централизованного государства, являлась сельская земледельческая община (союз трудовой взаимопомощи), представляющая к тому же экономическую основу азиатского способа производства (восточный деспотизм). Первоначально такие союзы возникли там и тогда, где и когда географическая среда или демографическая ситуация требовала расширения доли совместного коллективного труда. Для союзов трудовой взаимопомощи были типичны поочередность обработки земельных наделов членов союза и обеспечение их участников питанием за счет средств того общинника, на поле которого трудился в данный момент коллектив. Ведущая роль коллективного, совместного труда предполагает патриархальную связь земледелия и ремесла внутри общины. Потребности в ремесле удовлетворяла группа мастеров, фактически находившихся на содержании общины, что также увеличивало роль коллективной формы труда. Следует отметить, что в такой деревне было развито внутриобщинное разделение труда, включающее почти все отрасли ремесла, обеспечивавшие полное воспроизводство необходимых средств производства и жизненных средств. Например, исследование египетской деревни Тебтинис (Южный Фаюм) середины I в. н.э., произведенное А. Б. Ковельманом, показало наличие в ней ремесленников 35 специальностей, объединенных в специальные профессиональные и культовые корпорации. В этих условиях собственность реализуется в труде, в производстве не только прибавочного, но и необходимого продукта:
1) в труде по созданию ирригационной системы и других общественных сооружений;
2) в труде по созданию страхового общественного запаса;
3) в труде для покрытия издержек общины как таковой.
Каждая земледельческая община была не в состоянии справиться ни с природными бедствиями, особенно такими, которые носят периодический характер (наводнения, засуха и т.п.), ни с сильными соседями, если опасность их вторжения угрожала постоянно. При таких обстоятельствах часть возникшего прибавочного продукта могла служить своеобразной платой за помощь в борьбе с природой или за гарантию безопасности от грабежа соседей.
В условиях недостатка земли, неразвитости скотоводства и мелочной регламентации ремесла и торговли, основным богатством и условием существования непосредственных производителей становилась земля. Ведущей же отраслью хозяйства в условиях азиатского способа производства было ирригационное земледелие. Оно и являлось и основным объектом податного обложения. В Азии существовали наиболее благоприятные условия для развития земледелия: теплый климат (вегетационный период продолжается круглый год), плодородные почвы, достаточно высокая эффективность искусственного орошения и оптимальное распределение осадков, – которые делали возможным сбор двух урожаев в год при выращивании высокопродуктивных и трудоемких культур (рис, пшеница и др.). Высокая урожайность была типична для всех древних цивилизаций Востока, причем она находилась на таком уровне, которого не удалось достичь ни античному миру, ни средневековой Европе. Однако важно подчеркнуть, что она была достигнута не за счет совершенствования техники (средств труда), а за счет больших затрат человеческого труда, кооперации рабочей силы, направляемой на поддержание высокого естественного плодородия земли.
Высокая эффективность плодородия почв была лишь естественной предпосылкой, которую использовал господствующий слой общества для получения прибавочного продукта. Однако система азиатского способа производства не была направлена на совершенствование главной производительной силы – трудящихся, прибавочный продукт как результат деятельности всей общины шел не на развитие индивидов, а отбирался в виде ренты – подати и паразитическим образом потреблялся деспотом, наемной армией и бюрократическим аппаратом. Повышение же естественного плодородия земли имело свои вполне определенные границы, которых многие древневосточные цивилизации достигли уже в начале пути. Паразитическое использование прибавочного продукта препятствовало дальнейшему росту производительности труда и в целом способствовало распаду общества, а вторжение кочевников, легко разрушавших с большим трудом усовершенствованное естественное плодородие, делали эту систему производительных сил легко уязвимой, вновь и вновь возвращали к первоначальной ступени. Поэтому основной источник податной системы и в целом государственных доходов древневосточных обществ, как и вся система податей, развивались медленно, что объясняется медленным развитием их производительных сил.
Поскольку изначально в рассматриваемых цивилизациях основной отраслью являлось ирригационное земледелие, то источником изъятия подати являлась стоимость, имеющее рентное происхождение. Земельная рента приобретает форму подати-налога, так как поступает не частному собственнику, а государству, которое в лице деспота распределяло его между бюрократическим аппаратом и армией. Исследования показывают, например, что с царских земледельцев в Древнем Египте IIтыс. до н.э. взимались подати в размере 30 % урожая (22,5 % в государственную казну, 7,5 % в местный храм) [62]. В Китае, например, в эпоху Хань (202 г. до н.э. – 220 г. н.э.) арендная плата на государственных землях составляла около 40 % [26, с. 12]. При этом, в этом обществе централизованный фонд включал в себя не только прибавочный продукт, но и часть необходимого.
В условиях замкнутой экономики азиатского способа производства возможности обмена гигантского прибавочного продукта, собранного в натуральной форме, были крайне ограничены. Поэтому хозяйство Древнего Востока было в основном натуральным (12). Его характер и слабый уровень развития производительных сил в свою очередь предполагают форму податных отношений, которые в большинстве своем характеризуются как натуральные поступления в доход государства в виде продукции: зерно, овощи, хлеб, пиво, скот, птица, древесина и т.д.
Денежные доходы казны в этот период не играют решающей роли и деньги наиболее ценимы в функции накопления. Натуральные доходы и повинности составляют значительную часть государственных доходов. Не маловажное значение в их доходах приобретает дань с побежденных народов и добыча от военных набегов. Таким образом, форму этих источников, т.е. доходов государства, диктуют сложившиеся производственные отношения – натуральный способ ведения хозяйства приводит к натуральным налогам и повинностям.
В древневосточных обществах, с неразвитыми для того периода, товарно-денежными отношениями потребности государства покрываются в следующих формах:
а) первоначально за счет даров, добровольных пожертвований, дани с побежденного народа;
б) в виде натуральных податей и денежных налогов государство изымает на свои нужды часть результатов трудовой деятельности;
в) доходы от государственного имущества. На данной стадии общественного развития имущество правителей еще не отделяется от имущества самого государства;
г) путем внеэкономического принуждения на общественных работах, распространяемых на всех полноправных членов общества (подданных), присваивается непосредственно труд членов общества.
При этом присвоение непосредственного труда происходит как в форме различных государственных трудовых повинностей (в том числе и служба в армии), так и в форме постоянного закрепления части населения для работ на нужды государства (рабы, военнопленные и др.). Собирая с подданных натуральную подать, государственные чиновники осуществляли сбор, хранение и доставку земледельческих продуктов. Создаваемые ими склады продовольствия позволяли государству одновременно созывать и кормить тысячи и даже десятки тысяч общинников, труд которых широко использовался при строительстве циклопических сооружений тех лет. Таким образом, труд в ведомстве общественных работ по существу не являлся отработочной рентой. Государство, как уже отмечалось выше, аккумулирует не только весь прибавочный, но и часть необходимого продукта. Перераспределив последнюю, оно возвращает ее в течение тех месяцев, которые общинник трудится в ведомстве общественных работ.
Следует отметить, что для древневосточных обществ были характерны простые формы податей на базовые ценности: земля, скот, работники. Они носили прямой характер, т.е. взимались непосредственно с лиц, получающих доход, совершающих операции и владеющих имуществом.
Особенности становления и развития древневосточных обществ, особенности развития производительных сил и производственных отношений (важной особенностью производственных отношений являлась общинная форма землевладения) породили и особенности развития податной системы, которая состояла в кадастровом обложении земли с его коллективной ответственностью за своевременность и полноту выполнения фискальных обязанностей. При этом, например, в Древнем Египте принцип исчисления различался в течение определенного периода. Так, в эллинистическом Египте осуществлялся квантативный принцип взимания подати, определяемой не как часть или доля урожая, но как твердо установленное количество зерна с единицы площади. В рамессидском Египте подать поступившая в казну от государственных («царских») земледельцев, носила как бы издольно-квантативный характер, так как с единицы площади взималось определенное количество зерна в зависимости от качества земли таким образом, что оно оказывалось равным постоянной доле стандартного урожая.
Кроме того, первоначально эти подати не носили регулярного характера, поскольку труд относительного большинства податного населения позволял государству покрывать значительную часть своих расходов доходами от государственных имуществ, а общественные работы позволяли осуществлять общественные сооружения.
С развитием производительных сил и производственных отношений и расширением границ государств усложняются и формы податей.
По мере расширения и укрепления частного землевладения главное место заняла рента-подать, которая под влиянием развития товарно-денежных отношений, и особенно ростовщичества, превратилась в арендную плату. Рост задолженности непосредственных производителей ростовщикам приводил не столько к обезземеливанию крестьянства, сколько к потере им полного права на владение землей. Он означал скорее вторжение частных интересов в сферу податного обложения государства. Крупное землевладение реализовалось на Востоке не в организации крупного производства, а в концентрации доходов в руках землевладельцев. На один и тот же клочок земли претендовала теперь кроме непосредственного производителя и государства еще группа посредников (чиновников и ростовщиков). Государство, заинтересованное в сохранении плательщиков подати, запрещало сгонять непосредственных производителей с принадлежащих им когда-то земель, превращало их в защищенных законом арендаторов.
Зарождается косвенное обложение. Развитие торговли приводит и к возникновению пошлин с внешней торговли. Косвенные налоги являются свидетельством расширения товарно-денежных отношений, что является закономерным в условиях увеличения городского населения, в их составе ремесленных промыслов и роста крупных земледельческих хозяйств, т.е. общественного разделения труда.
Одной из форм самосознания людей, живших в условиях восточного деспотизма, позволяющей нам более полно представить финансовую систему, а точнее податную систему азиатского способа производства, является финансовая мысль. О ней можно судить по письменным источникам, которые, с известной долей условности, можно разделить на две большие группы:
1) документы, непосредственно отражающие хозяйственно-фискальную деятельность;
2) произведения, представляющие собой попытку осмыслить отношения, складывавшиеся в производстве, распределении, обмене и потреблении жизненных благ, или более конкретнее, между обществом, представленной в основном системой сельских земледельческих общин, промыслами и т.д. и органами государственных структур, представляющих податную систему.
Первый тип документов фиксировал эмпирический опыт, а также сложившиеся нормы и нормативы. Они были написаны в основном в форме рекомендаций о том, как лучше управлять государством, охватывают преимущественно земельные отношения и податное обложение. К числу такого рода документов относятся переписи населения, скота, земельные кадастры, многочисленные документы хозяйственно-податной отчетности и различные юридические акты, оформлявшие имущественные отношения (покупку земли, скота, средств производства, рабов, наем работников, долговые обязательства и т.д.), имевшие фискальный характер. Земельные описи, учитывающие основные разряды земель, составлялись с целью собирания ренты и податей. Папирус Вильбур и другие административные документы Нового царства, изданные В. Гардинером, показывают, что и в этом деле правители Египта использовали наследие предшествующих веков. Важные сведения относительно податного обложения содержится в счетах и списках сборов различного рода. Но эти документы дают материал и для суждения по более общему вопросу – о соотношении элементов денежного и натурального хозяйства. К сожалению, по сравнению с земельными описями, они отличаются еще более частным характером и представляют своего рода фрагменты истории податного обложения птолемеевского периода. Основу этой истории в большей мере, чем папирусы, дают бесчисленные острака. Какой ценный исторический источник представляют эти черепки, было показано У. Вилькеном в его труде «Острака из Египта и Нубин». Состояние изучения этого рода памятников позволяет теперь представить не только систему податей и повинностей в Древнем Египте, но и развитие этой системы. Во всяком случае и по отношению к острака законно ставить вопрос о том, какие из поступлений в казну встречаются только во II–I вв. до н.э. и можно ли, идя в этом направлении, наметить некоторые различия по сравнению с III в. до н.э. Таким образом, острака, наряду с папирологическими памятниками, материал для изучения системы и истории податного обложения.
Несомненным достижением древневосточной финансовой мысли является появление самостоятельных, специальных сочинений, посвященных податной системе, относящихся ко второму типу документов. Эта самостоятельная группа источников появилась в Древнем Востоке далеко не сразу, поскольку финансовая мысль возникла и развивалась в рамках общих философских и политических учений. К тому же она еще не была дифференцирована, не выделена из общественной мысли и чаще всего проявлялась в «экономической» части законодательства, в «речениях» и писаниях царей и религиозных (духовных) лидеров. При этом осмысление хозяйственно-фискальной деятельности происходило в рамках общего мифопоэтического творчества древних народов, зависящей от особенности восточной духовной культуры. Экономические представления жителей Востока, как и представления первобытного человека, были включены в синкретическую, религиозно-мифологическую систему. Восточная литература наполнена многообразными символами, что связано не только с общим уровнем развития культуры, но и с самим характером письменности. Для того чтобы обучаться этому письму, требовались годы. Поэтому письменность была уделом избранных, понимать таинственный характер знаков могли не многие. Кроме того, сама система взглядов была глубоко символичной. Неудивительно, что каждое восточное сочинение сохраняло иносказательный характер символа, знака. Ему придавались традиционные, переходящие из поколения в поколение, фетишистские формы, что также усиливало его символический характер (древнеегипетские Поучения, древне-индийские дхармащастры и т.д.). Глубокий и всесторонний символизм – органическая черта не только раннего периода развития экономической мысли Древнего Востока, этапа древних цивилизаций (Египет во времена Древнего и Среднего царства, Шумер, Аккад и др.), но и более поздней эпохи, этапа существования «мировых» держав (Ассирия, держава Ахеменидов и др.). Одной из главных черт древневосточной литературы, как уже отмечалось, являлся ее государственно-нормативный характер (что в значительной степени обосновывалось существующими традициями и религиозными представлениями), в ней отразилась суровая дисциплина всего восточного общества (регламентация хозяйственно-фискальной деятельности, нормирование труда и быта царских земледельцев и ремесленников и т.д.). Не случайно, поэтому дидактический настрой имеет даже та литература, которая формально являлась «частной» и относилась ко второму типу письменных источников («Поучение Ахтоя, сына Дуауфа, своему сыну Пиопи»; конфуцианские «Беседы и суждения» и т.д.). Догматизм восточной литературы состоит и в том, что для нее типичен не только традиционализм формы, но и априорный, бездоказательный характер содержания. «...У мифа нет той универсальности и ясности, которая присуща теоретической формулировке. Он конкретен, хотя и претендует на неопровержимость своей правоты. Он требует признания от верующего и не претендует на оправдание перед судом критикующего» [70, c. 28].
История взимания податей, основанных на нормативных правовых актах, насчитывает несколько тысячелетий: законы Эшнунны – маленького государства, находившегося недалеко от Вавилона, – датируемые XX в. до н.э.; законы древневавилонского царя Хаммурапи, правившего в первой половине XVIII в. до н.э. с 1792 по 1750 гг. до н.э.; канон документальных писаний Древнего Китая в «Шу цзын». В Древнем Египте в VIII в. до н.э. фараоном Бокхорисом, правителем из XXIV династии, был издан особый кодекс в области финансов и торговли. В Индии до VI–V вв. до н.э. регулирование податных отношений, как и в других восточных государствах, обеспечивалось обычным правом и устными традициями. Позже возникли дхармасутры – сборники фиксированных письменных правовых норм, в их составе выделяется свод древнеиндийских законов Ману во II в. до н.э.
В качестве общих черт данной литературы Востока можно выделить
следующие: объектом анализа является деятельность государства, т.е.
рассматривается не существование отдельных хозяйств, не
микроэкономический, а макроэкономический уровень. Государственные
интересы были превыше всего; целью экономического анализа является
обеспечение процветания государства. В качестве одной из главных черт
древневосточной литературы, является ее государственно-нормативный
характер. В этом своеобразно отразились экономические условия восточных
деспотий, в которых человек терялся в толпе подданных. Действительность
в письменных
источниках отражалась главным образом в той мере,
в какой она имела непосредственное отношение к царю. Повествование
велось прежде всего от имени фараонов, царей, деспотов, крупных
чиновников и высокопоставленных придворных. Центральное место поэтому
занимали вопросы организации и управления государственным хозяйством,
носящие фискальный характер. В древневосточных документах, например, мы
находим ценные сведения об экономической политике правителей, где
сообщается об организационной основе сбора податей и повинностей –
о переписи населения, земли, имущества, податных исчислениях;
зафиксированы систематические кадастры земли, золота и скота (Палермский
камень, Папирус Вильбур, Индия); информации о значительных финансовых
ресурсах, сосредоточившихся у правителей в результате жертвоприношений,
сбора податей с населения, их расходовании правителями на дарения храмам
(пахотная земля, скот, домашняя птица, сыр, рыба, пшеница, ячмень,
раздача продуктов в виде хлеба, пива, ткани и т.д.) (Палермский камень;
Артхашастра, Большой папирус Гарриса; надписи на папирусе в гробнице
Мериба конца IV династии; надписи из гробниц фараона Нисутнефера V
династии, Сехемкара, верховного сановника и сына царя Хафра, жреца Ни
Анеха), захвате в ходе войн в качестве добычи и получении в виде дани
пленных, рабов, скота, материальные богатства – золото, серебро, медь,
драгоценные ткани, ценная древесина, предметы роскоши (Палермский
камень, Анналы Тутмоса III).
Наиболее ранние упоминания в древних памятниках о податях связаны со скотом (стада, принадлежавшие знатным египтянам, часто изображались на стенах их гробниц, очевидно, как важная составная часть их богатств, например, в гробницах Сенем-иах; Ипу-им-Ра; Рени, сына Себекхотепа; Канинисута; Ухемкаи; Сехемкара, верховного сановника и сына царя Хафра). Таким образом, в представленных памятниках финансовой мысли раскрывается характер и объемные показатели податных поступлений. В них, наряду с доходами, имеющими денежный характер, перечисляются подати в виде продуктов, товаров, питья и т.д. в натуральном выражении.
В письменных источниках Древнего Востока, в наибольшей части Древнего Египта в период Птолемеев, определенное место занимали вопросы, касающиеся взимания податей и сборов со сделок на рабов: регистрация рабов (р. Grad., 1; p. Hibeh, 29; PER irrv. 24552), в том числе и доморожденных (p. Rend. Harr., 61), контроль за торговлей (p. Col. inv. 480) и вывозом рабов (р. Lille, 29), оформление или санкционирование сделок закабаления должников частными лицами (p. Col. inv. 480), прямая продажа в рабство должников царской казны (p. Col. inv. 480; PER inv. 24552), взимание податей, связанных со всеми этими операциями (p. Hibeh, 29; p. Col. inv. 480; р. Grad., 1; p. Rend. Harr., 61), разбор судебных дел по поводу преступлений рабов и выполнение судебных решений, относящихся к личности раба (р. Lille, 29; p. Hal., 1), некоторые ограничительные меры против произвола чиновников и частных лиц и порабощения за частные долги нерабского населения (PER inv. 24552, «декреты человеколюбия» – p. Tebt., 5, р. Kroll и др).
В эллинистическом Египте отношение государства к рабовладению выступает в следующих формах:
1) оно извлекает доходы из сделок на рабов и с этой целью устанавливает порядок регистрации владения рабами;
2) регулирует порядок ответственности рабов и их хозяев в случае правонарушений;
3) использует в особых случаях принудительный труд рабов;
4) производит в некоторых, по-видимому, редких случаях массовую продажу военнопленных в рабство в фискальных целях.
Регулирующая роль государства во многом обуславливалась ее фискальными интересами. Государство при этом не вмешивалось в отношения контрагентов, но следило, чтобы при совершении сделок на них уплачивались определенные сборы и подати, но никогда не делало попытки организовать работорговлю или применить (за исключением рудников) рабский труд в сколько-нибудь широком масштабе в государственных предприятиях.
В рассмотренных нами административно-хозяйственных документах, касающихся сделок на рабов, можно выделить следующие доходы государства из сделок на рабов:
– регистрационный сбор с продажи военнопленных казной (разовый);
– регистрационный сбор, взимаемый с хозяина раба (регулярно);
– подати со сделок на рабов, подразделявшиеся на добровольные и принудительные. Во всех случаях государство взимает подать с покупателя и продавца или только с покупателя (в случае продажи за недоимки государству). Кроме того, при добровольной сделке взимается еще и определенный взнос в пользу полиса (Александрии);
– штраф с владельца раба за игнорирование регистрации владения рабом.
Продолжая подводить итоги анализа древних памятников экономической мысли, имеющих податный характер, следует вновь подчеркнуть, что в центре экономической мысли Древнего Востока находились вопросы управления страной, податного обложения населения и обогащения государства. Их исследование связано как с трудностями изучения восточных языков, так и постижением сложных религиозных систем (индуизма, буддизма, конфуцианства, даосизма, ислама и др.).
Финансовая мысль Древнего Китая возникла и развивалась в рамках основных течений древнекитайской общественной мысли – конфуцианство, даосизм, моизм, легизм, которые были противоположны по своим методам, но стремились к одной цели – идеологическому обоснованию сильного централизованного государства, являющемуся необходимым условием действенной податной системы. Не случайно особенностью экономических сочинений Китая, имеющих фискальный характер, было то обстоятельство, что чаще всего их автором было лицо или находящееся на государственной службе, или стремящееся получить должность. Государственный чиновник выступал здесь как главный создатель духовной культуры. Неудивительно поэтому, что ведущей темой по-прежнему оставались вопросы пополнения доходов казны государства; поощрения земледелия как главной сферы производства, ремесла и торговли как дополняющих его сфер, являющихся основными источниками поступлений государства.
Мудрость податной политики Китая уходит к Конфуцию, учение которого изложено в сборнике «Лунь юй» («Беседы и суждения»). Он заложил основу философии податного обложения, которая доминировала более 2 000 лет. Податная система выступает, по мнению мыслителя, одним из аспектов обеспечения единства, гармонии и устойчивости общества. Для этого он разработал принципы податной справедливости, исходящие из ограничения полномочий императора, облегчения населению бремени. Конфуцианство определило идеальную податную систему – 10-процентную подать, критиковало систему обложения, при которой взимание податей в неурожайные годы приводило к истощению крестьянского хозяйства.
Продолжателем взглядов Конфуция был Менкиус, идеи которого нашли отражение в книге «Изречения Менкиуса». Он также исходил из одной десятой процента подати государству. Считал целесообразным с бизнеса взимать подати с чистой прибыли, а не с валовой продукции, с земли, а не с производства. Не взимать подати с фермерских рабочих, их жилищ, в портах. Вторая по величине религия Китая таоизм также основана на философии низких податей
Свое дальнейшее специфическое развитие после конфуцианства податное обложение в Древнем Китае получило в форме такого учения, которое изложено в трактате, называемое Гуань-цзы. В нем подчеркивалось о необходимости более гибкой податной системы: уровень обложения должен соответствовать качеству земли (речь шла о земельном кадастре); ввести количественные нормы повинностей и изменять их исходя из ситуации в стране. Построение государственных финансов без прямых податей на железо и соль взамен косвенных. Кроме того, предлагалась замена податных поступлений в казну прибылью от эксплуатации природных ресурсов.
Выдающимся китайским мыслителем, внесшим вклад в теорию формирования податной системы, является Шан Ян, основные положения которого изложены в книге «Книга Правителя области Шан». Благосостояние государства он связывал с уровнем развития земледелия, поэтому выдвинул целую серию конкретных мер, направленных на повышение производства зерна и увеличение податных поступлений. Он считал необходимым любыми средствами приостановить процесс разорения и бегства земледельцев, ибо сокращение числа свободных земледельцев-плательщиков подати вело к уменьшению доходов царской казны. Для этого он предлагал правителю провести всеобщую подворную перепись, которая позволила бы выявить всех уклоняющихся платить подати и позволяла ввести новую подать в зависимости от урожая. Для контроля подушной переписи и уплаты податей вводилась система круговой поруки и всеобщего доносительства, хотя в дальнейшем она получила распространение и в других сферах жизни общества.
Введение единой поземельной подати, выплачиваемого зерном, должно было укрепить органы центральной власти и ослабить общинные формы самоуправления, создавало возможность перехода от режима кормления чиновничества за счет права сбора податей к содержанию их за счет государственного жалованья зерном. Реорганизация чиновничьего аппарата должны были привести к уменьшению доли чиновников в стране, снизить налоговое бремя населения.
Для ликвидации традиционных отношений, противостоящих податным реформам и введению круговой поруки, проводилось принудительное дробление больших семей, которые облагались двойной податью. Это увеличивало количество податных плательщиков и способствовало освоению целинных земель, что позволяло укрепить экономическое положение царя как главы государства, поскольку переселенные на целину земледельцы попадали в непосредственное подчинение царскому двору и все взимаемые с них подати шли прямо в распоряжение казны.
Среди серии мер, направленных на увеличение доходов царской казны, особые надежды Шан Ян возлагал на официальную торговлю государственными должностями и рангами знатности. Он был одним из первых (если не самым первым) мыслителей древнего Китая, которые выдвинули эту идею. Чиновники освобождались от уплаты податей и несения повинностей. Данное предложение способствовало росту новой имущественной знати и служило еще одним дополнительным источником пополнения доходов царской казны.
В качестве особой податной меры предлагалось введение государственной монополии на разработку богатств недр, в первую очередь рудных месторождений и соляных копий, передав доходы правящему дому. Каждый из добывающих богатства недр должен был платить особую подать правителю. Эта идея была развита в трактате I века до н.э. «Яньтелунь» (дискуссия о соли и железе).
Подытоживая изложение основных положений экономической программы, связанной с податной системой Шан Яна, необходимо прежде всего отметить, что он одним из первых в мировой истории создал законченную модель деспотического государства, с присущей ей податной системой.
Забота о земледельцах объясняется прежде всего заинтересованностью в сохранении основного слоя податных плательщиков, способных нести и воинскую повинность. Законодательство, метод наград и наказаний, система круговой поруки и всеобщей слежки – все это было направлено на абсолютизацию царской власти и установление полного, контроля над деятельностью податного населения.
Призывая к борьбе со злостными чиновниками и введению строгого надзора за действиями администрации, Шан Ян ограничивал деятельность всех чиновников, независимо от занимаемых ими постов, исполнительными функциями, чем недооценил возможности и роли чиновничества в жизни деспотического государства. Поскольку Шан Ян исключал всякую возможность передачи правителем хотя бы некоторых своих функций высшему чиновничеству, его концепция управления страдала известной ограниченностью и могла быть использована лишь на отдельных этапах китайской истории, чаще всего в переходные периоды. Конфуцианцы впоследствии использовали этот просчет и укрепили свое положение, разработав концепцию добродетельных сановников, управляющих государством.
Крупнейшим представителем древнего конфуцианства, также высказавшим критическое мнение о действующей податной системе, был Мэн-цзы. Он отмечал, что в земельном устройстве нет лучше системы совместной отработки на общих полях и нет хуже системы податного налога, составляющего 1/10 урожая. За норму подати принималась средняя величина из сложения нескольких лет. Мэн-цзы критиковал систему податного обложения, при которой взимание податей в неурожайные годы приводило к истощению крестьянского хозяйства. При этом он сообщал, что в древности существовали «общественные поля», или – позднее – «поля гуна» (правителя), которые обрабатывались сообща несколькими семьями.
Он считал, что реставрация ряда общинных форм производства должна была проходить одновременно с регламентацией поземельной подати. По его мнению, мудрый правитель должен быть умеренным при взимании податей, не отнимать у земледельца время, необходимое для работы на своем поле.
Резко критикуя основные положения учения Шан Яна, Мэн цзы выдвинул политическую программу гуманного управления государством, суть которой сводилась к рассмотрению государства как семьи правителя и прибеганию им к принуждению лишь в крайнем случае; наделение крестьян равным размером участков; отказ от военных авантюр; снижению податей и повинностей; отказу от правительственных монополий на использование болот и озер; проявление заботы о вдовах, сиротах и бездетных; обеспечение чиновников наследственным окладом.
Многие пункты программы Мэн цзы оказались утопией. Призыв «к отказу от военных авантюр» вряд ли мог встретить поддержку, поскольку именно успешные военные действия способствовали усилению личной власти правителя, к тому же обогащению казны за счет порабощенных войной чужеземных народов. Снижение податей и повинностей было также нереально: административно-территориальное деление, проводившееся во всех китайских царствах, сопровождалось расширением управленческого аппарата. В этих условиях в каждом царстве резко возрастала потребность в зерне, так как чиновничество находилось на натуральном довольствии. «Правительственные монополии на использование болот и озер» означали монопольное право двора на добычу соли и железа, и вряд ли кто-либо из правителей отказался от него, ибо это подорвало бы экономическое могущество правящей семьи.
Таким образом, древнекитайская финансовая модель в сфере податей была направлена на усиление централизации государства, благосостояние которой связывалось, прежде всего, с земледелием, поэтому программные меры были направлены на повышение производства зерна и увеличение податных поступлений. Эти мероприятия касались и такого урегулирования повинностей населения, которые не подрывали бы натурально-хозяйственные устои экономики. Многие из положений философии объективизма и либертарианства, по сути дела, уходит корнями в древние философии. Они являются продолжением, развитием древних философий в XXI веке. Поэтому при продвижении идей системных реформ можно говорить о восстановлении исторических традиций древности, создания основ, которые были фундаментами величайших цивилизаций человечества.
Наиболее ярким свидетельством древнеиндийской финансовой мысли служит знаменитый трактат «Артхашастра» или «Наука о политике, означающий в переводе учение («артха») о доходах («шастра»), автором которого явился некий Каутилья или Вашнагупта – советник царя Чандрагупты Маурья.
Как явствует из самого названия, трактат посвящен материальной выгоде, которая для царя является приобретением земли, населенной людьми. Конечной целью всякой политики считается расширение власти правителя над окружающими территориями, в результате которой царь получает возможность приобретать новых податных плательщиков. Это приводит к пополнению казны, позволяющей содержать значительное войско для продолжения завоевательной политики. Этот общий принцип неоднократно повторяется в «Артхашастре» и является стержнем «науки политики». Остальные предписания трактата сводятся лишь к конкретным рекомендациям для достижения главной цели, ибо «основой всех дел является казна». Таким образом, четвертая «наука», называемая в трактате экономикой была учением не о хозяйстве вообще, а только о государственном хозяйстве, о пополнении казны.
Источником доходов древнеиндийского общества являлись подати, рассматриваемые как содержание, даваемое царю в вознаграждение за то, что он охраняет страну и обеспечивает стабильность цивилизации.
Деятельность всех представителей администрации рассматривается лишь под одним углом зрения – какие виды доходов они могут и должны доставить в казну. Длинные перечни податей свидетельствуют как о большой изобретательности чиновников, так и о том, что основные отрасли хозяйства вовсе не являлись царской монополией.
В «Артхашастре» дается подробная характеристика доходных статей казны: доходы, доставляемые крепостями, страной, рудниками, оросительными сооружениями, лесами, пастбищами и торговыми путями, рассматриваются основные объекты их обложения, ставки податей, направления их использования.
Экономические проблемы владения имуществом, источников доходов, хозяйственных занятий в древнеиндийском обществе были теснейшим образом связаны с общественным и ритуальным статусом человека, прежде всего с общинной организацией и кастовой иерархией.
Достаточно распространенным явлением были различные способы извлечения прибыли посредством передачи имущества во временное владение или пользование другого лица – аренда за установленную плату или из доли урожая, передача прав долевого участия (пая), залог с правом пользования и т.п.
В Древней Индии была широко развита податная система. Подати распространялись на все виды хозяйственной деятельности и всякое занятия. При этом отметим, что все эти подати воспринимаются плательщиками как должное, и их сбор идет на добровольной основе.
Практичность в сборе податей, свойственная древнеиндийской податной системе, отражена и в таком факте, как освобождение от уплаты податей. Обычно данная льгота являлась инструментом стабилизирующей политику царя в период бедствий или использовалась как способ приобретения опоры среди населения завоеванной страны. Следует отметить и то, что освобождение от уплаты податей имело варническую природу: освобождение предлагается даровать в основном лишь брахманам и шудрам.
Временные податные льготы предоставлялись с целью поощрения предприимчивости тем, кто возделывал целину, восстанавливал заброшенные оросительные сооружения и т.д. Податный иммунитет для земель, передаваемых в «кормление» чиновникам государственного аппарата, означал для них лишь право все собираемые подати оставлять себе. Система таких «кормлений» связана с господством натурального хозяйства. Перечень продуктов, хранящихся на царских складах, также ярко свидетельствует о том, что большая часть податей собиралась не деньгами, а продуктами.
Предписания «Артхашастры» об оформлении делопроизводства отражают высокую степень разработки бюрократической отчетности, в частности бухгалтерской документации со сложными вычислениями доходов, расходов, актами списания, подведением годового баланса и переносом остатка на будущий год и т.д. Необходимо отметить, что математические трактаты индийцев раннего средневековья обнаруживают несомненную связь с финансовой документацией предшествующего времени.
Таким образом, произведения религиозной литературы Индии эпохи становления первых государств содержат богатый материал, в которой нашли отражение практические познания в области ведения хозяйства, с другой, – были даны самые общие рекомендации по управлению идеальным государством, и прежде всего по организации податного обложения и другим аспектам финансовой политики.
В письменных текстах Древнего Востока нашли отражения вопросы, связанные с организацией деятельности финансового ведомства, или ведомства по обложению податями своего народа, благодаря которому обеспечивалось устойчивость и процветание государства. В так называемых «Поучениях гераклеопольского царя своему сыну Мерикара», например, мы находим и перечисление экономических функций деспота (требования к идеальному правителю), своеобразные должностные инструкции верховного сановника – чати (древнеегипетский предшественник средневековых арабских визирей), связанные с наиболее полным взиманием податей, и биографии служащих, восхваляющих свои организаторские способности и звучные должности, полученные ими по мере восхождения по служебной лестнице, и апологию должности писца – главного винтика в механизме бюрократической государственной власти.
Это наглядно видно также из жизнеописания вельможи в произведении «Надпись Уни». Правитель-фараон обладал неограниченной экономической, политической и верховной религиозной властью, считался преемником бога, как деятельное начало, действующее на благо государства. В «Предписание о служебных обязанностях верховного сановника» ясно указывается на высокую степень централизации управления, то, что «палата (верховного сановника) везира» была высшей судебной инстанцией и что только один верховный сановник (везир) обладал высшей судебной властью. Дошедшая до нас «Инструкция эконому» III в. до н.э. рисует его обширные полномочия эконома, главного должностного лица по финансовому управлению в номе. Они охватывали, в сущности, всю хозяйственную и финансовую жизнь нома. Эконом должен был заботиться об увеличении царских доходов, следить за состоянием ирригационной системы и улучшением агротехники, ремонтом каналов, плотин, выслушивать жалобы земледельцев и заботиться об их благоустройстве. Он также контролировал работу в царских ремесленных мастерских и следил за получением прибылей от государственных монополий. Столь всеобъемлющие функции эконома не могли не сказаться на содержании рассматриваемого документа, из которого явствует отсутствие строгой последовательности в изложении материала, остается неясным во многих случаях переход от одной темы к другой. В продолжение темы регламентации деятельности эконома, следует отметить на постоянно встречающиеся термины в документе: соблюдение «расписания посева», составления списка скота, списка сломанных деревьев, царских домов и парков, изготовления в ткацких мастерских указанного в расписании количества тканей, предписанной величины кусков и плотности тканей, соответствия цен ценам указанным в расписании, поставки хлеба согласно расписанию, ежедневного расхода зерна на телят в предписанном количестве и т.п. Исходя их этого, тебтюнисский папирус, опубликованный под № 703 – это по существу не инструкция эконому, а скорее руководство к обследованию нома с точки зрения потребностей текущего момента в целях получения наибольшей выгоды для царской казны. В свою очередь вся деятельность эконома проверялась контролером.
Памятники древнеегипетской мысли наглядно показывают, как можно умело пользоваться таким финансовым инструментом, как подати, для продвижения и поощрения деятельности чиновников, занимающихся государственной службой и способствующих укреплению централизации и могущества египетской цивилизации – основы стабильности государственных финансов. Условием повышения социального статуса царских земледельцев было получение образования или профессии, важное значение для продвижения по службе имела грамотность.
Такие чиновничьи профессии как писцы, судьи и др. согласно произведениям Древнего Египта «Поучение Ахтоя, сына Дуауфа, своему сыну Пиопи», «Предписание о служебных обязанностях верховного сановника» и др. были освобождены от несения податных тягот, поэтому произведения пропагандируют и восхваляют эти карьеры. Указанные произведения – это не просто собрание правил житейской мудрости, а древнейшее описание социальной организации Древнего Египта. Дело в том, что противопоставление профессии писца другим профессиям, чиновничества – народу вовсе не является художественным образом или красивой метафорой, цель которой – приобщить молодежь к учебе и образованию. Авторы произведений показывают вполне реальную альтернативу: если его сын не станет чиновником, ему неизбежно придется заняться одной из указанных «низких» профессий и потерять высокий социальный статус.
В процессе возникновения и дальнейшего развития древневосточных государств происходили процессы их централизации и распада. Отмеченные особенности оказывали противоположное действие на становление финансовой системы, в том числе податей. Развитие товарно-денежных отношений и сопутствующие им усиление торгового капитала, укрепление государства создавало благоприятные условия для зарождения и развития финансовых отношений, усиления их роли. К этому приводит и необходимость увеличения поступлений в казну, поскольку возникает необходимость регулирования земледельческих работ. начинается строительство городов, налаживается и развивается торговля с соседними странами. Распад же государственного образования действовал в обратном направлении. Товарно-денежные отношения в этот период не могли получить большого распространения, ибо покоренные и разрозненные земли были лишены во многом государственной самостоятельности и не могли налаживать экономические отношения между собой и с сопредельными странами.
О необходимости усиления централизации государства – надежной основы порядка в стране и стабильности государственных поступлений отмечалось многими правителями и чиновниками древних восточных цивилизаций. Процессы расцвета централизованного государства приводили к появлению теоретических изысканий. Так, например, авторы произведений «Речение Ипусера» и «Пророчество Неферти», всячески отстаивали идею единого древнеегипетского государства. Причем изложение идет в своеобразном жанре чиновничьей антиутопии. Авторы восхваляют идею централизации «от противного», показывая, к чему пришло бы общество, если бы была разрушена централизованная машина, в ее составе податная система: высокий уровень ренты-подати, чудовищная растрата труда непосредственных производителей в ведомстве общественных работ, паразитическое потребление прибавочного продукта тормозят развитие общественных производительных сил, способствуют обнищанию трудящихся масс, замедлению темпов развития восточных цивилизаций. Таким образом, записях, показывается как социальный переворот в государстве приводит к его расстройству, и как следствие, к нестабильности и разрушению всей его податной системы. В них четко прослеживается влияние политики на экономику (надстройки на базис) и ее составляющие, в частности на податную систему. В то же время жесточайшее податное бремя приводит к усилению социальной дифференциации, и как следствие, к – социальной нестабильности в обществе и социальному перевороту.
В обществе, в котором не существовало надежной гарантии частной собственности, чиновники занимали особое место. Представители государственной власти имели прямые и косвенные доходы от выполняемых ими должностных функций. Многие должности превращались в своеобразную синекуру, обеспечивающую безбедное и беззаботное существование. Поэтому тема эффективности финансового контроля в условиях разросшегося бюрократического аппарата, отсутствия надежного контроля за деятельностью каждого чиновника и нерасчлененности их функций, приводящие к коррупции и злоупотреблении властью, также была актуальна в условиях функционирования Древнего Востока, в частности Египта. Об этом наглядно свидетельствуют древние памятники Египта «Повесть о красноречивом жителе оазиса», «История пастуха» и других произведениях. Взяточничество и коррупция были настолько велики, что это нашло отражение в «Указе Хоремхеба». В Древнем Китае эта проблема рассматривалась Шан Яном, который стремился ограничить деятельность всех чиновников, независимо от занимаемых ими постов, исполнительными функциями. В древнеиндийской «Артхашастре» перечисляется 40 способов хищения казенного имущества, по этому поводу приводятся весьма малоутешительные стихотворные сентенции, смысл которых сводится к тому, что легче угадать путь птиц в небесах, чем уловки хитроумных чиновников. Однако одними благими указами, не подкрепленными никакими финансовыми санкциями, искоренить это зло было невозможно.
Тем не менее, в древневосточных цивилизациях была выработана довольно стройная система взглядов на то, как преследовать расхитителей государственного имущества. Об этом четко упоминается в трактате «Артхашастра». В ней дается подробная характеристика об оперативно-розыскной деятельности в той ее части, которая посвящена агентурной работе. Агенты должны были прежде всего информировать «податное ведомство» об «облагаемой базе» и всех ее изменениях. Тем самым проверялась честность подведомственных чиновников, поставляющих соответствующую информацию, касающуюся данной территории.
Таким образом, финансовая мысль Древнего Востока соответствует не только общественно-политическому уровню развития, но вытекает из сложившихся производственных отношений и уровня производительных сил. Научная мысль в области финансов в эпоху древних государственных образований очень скудна. На первых порах экономическая научная мысль должна следовать хозяйственной практике. Всякая наука начинается с накопления знаний. Поэтому отдельные элементы финансовой системы древней цивилизации формировались под влиянием требований государственного управления и хозяйственной жизни, а не в результате формирования определенных идей. Основными источниками научной мысли являются юридические документы того времени и сочинения о государственном управлении, одной из сфер которого – экономика, и в ее составе – податная система. Поэтому предметом экономической мысли в них являются в основном хозяйственные отношения в масштабах государства. Рассмотрению податной системы уделяется незначительное внимание. Оно носит не исследовательский, а констатирующий характер. Метод этих сочинений имеет преимущественно нормативную составляющую, они написаны в основном в форме рекомендаций о том, как лучше управлять государством. Нормы социально-экономических отношений в значительной степени обосновываются существующими традициями и религиозными представлениями.
12 Вполне логично допустить, что в условиях неразвитых товарно-денежных от-ношений в древнеегипетской деревне существовала система продуктообмена, аналогичная системе джаджмани, открытой В. Вайзером в 30-е годы XX в. в Хиндустане. Традициционный обмен деятельностью в различных районах Южной Азии имел разные названия: «сэп» в Пенджабе, «аат» в Раджастхане, «джаджмани» в Хиндустане, «балюте» в Махараштре, из которых в научной литературе закрепился термин «джаджмани», введенный В. Вайзером [184], [32], [2, с. 67-71, 125-133, 183-186, 205-212].