Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
3.4. Проблема коэволюции в свете информационного подхода: эколого-ноосферный императив
По мере своего развития общество изобрело много способов регуляции поведения человека: правовой, административный, и др. Однако уникальной формой регуляции является моральный способ. Он не нуждается ни в каком организационном подкреплении в виде карательных органов и т.д. Моральное регулирование осуществляется в основном через усвоение индивидом соответствующих норм и принципов его поведения. Иначе говоря, моральные требования определяются тем, насколько они стали внутренним убеждением отдельного человека, неотъемлемой частью его духовного мира, насколько они встроены в механизм мотивации его поведения. Такой регулятор поведения можно считать самым надежным из всех возможных. Что касается основного принципа нравственного поведения человека, то в его основе помещена определенная универсальная система нравственных ценностей, основанных на базе всеобщей нравственной максимы или императива.
С древнейших времен в основе отношений человек - природа существовала определенная система запретов и ограничений, а экологический императив выступал основным регулятором жизнедеятельности человека в его отношении с природой. Рассмотрение сущности экологического императива какой-либо эпохи невозможно без учета мировоззренческих парадигм изучаемого периода, его коэволюционных особенностей.
Поэтому неудивительно, что вначале экологический императив органично включался в религиозные верования человека. Например, в эпоху первобытного строя отношения с природой складывались через призму анимизма, то есть человек, по словам Н. Бердяева, не мог научно познавать природу и технически овладеть ею, пока природа представлялась ему населенной демонами и духами, от которых зависела его жизнь, и, следовательно, нарушение природной гармонии грозило человеку самым страшным из возможных наказаний - Божественной карой [3].
В античности, в связи с антропоморфизацией и этизацией всей действительности, система запретов, регулирующих поведение человека в отношении с природой, играла в жизни общества, по мнению В.Р. Бганба, определяющую роль [2]. Однако с усилением хозяйственной деятельности в Древней Греции все больше происходил процесс отделения богов от природы, и поэтому она все более ценилась в качестве предмета утилитарного пользования. Согласно положению Протагора «человек - мера всех вещей» все в природе должно оправдываться посредством связи с целями человека. Эту мысль подтверждает Аристотель, отмечая, что растения существуют ради живых существ, а животные - ради человека.
Уже древние римляне продемонстрировали способность использовать ресурсы природы в своих интересах. Они рассматривали природную среду так, как если бы она была одной из захваченных провинций.
Средневековое христианство с одной стороны освободило человека от религиозно обусловленной природы и дало ему основание думать, что природа отдана в его распоряжение Богом, а с другой не отвергалось положение, что все сотворенное Богом совершенно и прекрасно, а сама природная гармония должна сдерживать ее преобразования.
Новое время, где и берет начало эксплуатация природы - это эпоха торжества индивидуализма и субъективности, время подъема невероятной свободы. Человечество вступило в новую эпоху с идеей создания царства Божьего на земле. Статус природы определялся отношением к ней, как к безупречной исполнительнице человеческих желаний. Эксплуатация природы становится нормальной каждодневной деятельностью, а достижения в области ее покорения празднуются как победа над ее силами.
В XX-м веке на первое место вышли представления об универсальном эволюционизме, основанном на представлении о Вселенной и универсуме как о развивающейся по сложности системе, в которой, во-первых, проявляются первопричины самоорганизации, а во-вторых, каждый следующий этап усложнения отражает состояние предыдущего этапа. В универсальном эволюционизме осуществляется системный подход к идее эволюции природы в ее восхождении к разуму, в котором природа проявила сознание самой себя через человека.
В данном контексте человек понимается уже не как биохимический организм, а рассматривается, по словам М.М. Тоненковой, как организм космический, т.к. его законы развития соответствуют общим космическим законам и подчинены им. Человек развивается в согласии с высшими космическими требованиями, формами и их содержанием. [25, c.240].
Понятие «экологический императив» было введено в конце 80-х Н.Н. Моисеевым. В научной среде сразу же развернулась дискуссия о ценностно-нормативных основах экологического императива. Данная дефиниция (экологический императив) была введена по аналогии с кантовским категорическим императивом. Другими словами, в своих моральных взаимоотношениях с природой человек изначально должен стремиться к исполнению древнего золотого правила нравственности «Поступай с другими (в данном случае с природой) так, как хочешь, чтобы поступали с тобой».
Сам Н.Н. Моисеев предлагает понимать в качестве экологического императива систему ограничений, нарушение которых может явиться необратимыми последствиями для дальнейшего существования как человека, так и всего окружающего мира [16, с.132].С таким определением трудно не согласиться, так как в данном случае экологический императив одновременно выступает и нравственным. Базовой интенцией того и другого императивов является ценность жизни во всем многообразии ее проявлений.
На Всемирной конференции по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро в 1992 г. исходя из того, что человечество становится единым в своей зависимости от состояния своих природных оснований, было сформулировано следующее определение экологического императива, который выводится в качестве лозунга: «мыслить глобально и действовать локально!». Такой призыв предполагает минимальное, по возможности, влияние человека на природные процессы.
В основе научного подхода к проблеме формирования экологического императива лежит так называемая экологическая этика, которая предлагает следующий императив: отказаться от любых действий, которые могут подорвать жизнь будущих поколений. Однако вытекающий отсюда принцип «Не навреди биосфере!» требует переосмысления понятия «общественный прогресс», под которым можно считать лишь такие изменения, которые гармонизируют систему бытия, благотворного не только для человека, но и для биосферы в целом. Таким образом, «человек разумный» должен превратиться в человека «умеренного». Высшим уровнем достижения в человеческой нравственности по отношению к природе будет являться смена принципа «Не навреди биосфере!» на «Люби биосферу!» [15, с.185].
Адаптационные возможности биосферы, позволяющие компенсировать нарушения экологических закономерностей лишь до достижения определенного порога, делают экологические императивы необходимыми. Суть экологического критерия заключается в необходимости достижения стабильного равновесия и устойчивого развития природных систем в условиях все возрастающей техногенной нагрузки, повышения регенерационных способностей окружающего человека мира.
Таким образом, можно сформулировать главный императив эколого-безопасного развития современного производства: преобразование окружающей человека среды должно соответствовать ее адаптационным возможностям.
Исходя из вышесказанного мы можем проследить постоянную трансформацию сущности экологического императива в зависимости от особенностей мировоззрения человека той или иной эпохи, а именно от взглядов человека на природу, его отношения к ней.
В современных условиях трансформация сущности экологического императива происходит в тесной связи с понятием «экологический кризис». В данном контексте трансформация осуществляется, по нашему мнению, с точки зрения двух основных подходов:
1. Научного, в широком понимании этого слова, который заключается в определенных запретах, основанных на строгом подсчете проведенных рядом наук, таких, как экология, химия, география и т.д., с целью выявления максимально допустимого антропологического воздействия на природу. Деятельность человека в данном случае направляется лишь на то, чтобы не превысить этот лимит. Императив является здесь, по Кантовской классификации, гипотетическим, т.е. основывается не на коэволюционном, а все на том же потребительском подходе по отношению к природе и позволяет лишь технически, поверхностно осуществлять решение проблемы экологического кризиса.
2. Нравственного, лежащего в области человеческой духовности. За его основу положено утверждение, что причины современной экологической проблемы необходимо искать в области человеческой духовности, прошедшей в своем развитии этапы от слепого поклонения природе до безраздельного пользования ей. Именно ориентация на потребительство, стремление к улучшению своего материального благосостояния заставляют человека постоянно увеличивать техногенную деятельность, способствуя нарастанию экологического кризиса. Данный подход позволяет экологическому императиву выступать в качестве категорического, что, по нашему мнению, позволяет более широко, именно коэволюционно, подойти к решению вопросов современного экологического кризиса.
Два вышеназванных императива, способствующие безопасной экологической жизнедеятельности современного общества, позволяют обозначить, и выявить, в соответствии со взглядами А.О. Лагутина, ряд следующих императивов:
- отказ от любых действий, которые могут подорвать возможность полноценного существования будущих поколений;
- мера ответственности перед потомками должна быть приоритетной при принятии решений, касающихся здоровья и состояния окружающей среды.
Для осуществления вышеназванных императивов экологический критерий нужно ставить на первый план, он должен быть довлеющим над всем остальным. Производство становится бессмысленным, когда мы экономически выигрываем, но проигрываем в других показателях, например: ухудшается здоровье людей, изменяется среда нашего обитания, появляется слабое в генетическом плане поколение и т.д. Измерять результаты современного производства надо не единицами экономическими, а принципами человеческими. А для этого необходимо обратить более пристальное внимание на самооценку человека и его мировоззренческие принципы.
Ряд современных авторов, А.О. Лагутин, Н.К. Гаврюшин, А.Д. Иоселиани и др., за основу формирования экологического императива предлагают брать христианские ценности, в частности отмечая, что одной из составляющих религии как интегральной системы и выделяется экологический императив. Подчеркивается, что корни наших бед основательно религиозны, и, следовательно, средство избавления тоже должно быть религиозно по своей сути, как бы мы его не назвали. Мы должны заново осмыслить и пережить в душе то, в чем состоит наше подлинное предназначение и какова наша природа.
В целом же особенность проблемы экологического императива состоит не в выборе общечеловеческих ценностей, т.к. мы их не выбираем, ибо они есть независимо от нашего хотения. Проблема состоит в том, сколь адекватно эти ценности воплощены в человеческих культурах. Основной проблемой сегодня является преодоление существующего главного императива: преодоления себя. В соответствии с ним человек начинается не там, где он следует детерминации «снизу», но там, где в своей мотивации он способен не следовать диктату нужд, стать выше своих потребностей, и интересов, и поступков безотносительно к ним.
В современных условиях жизненно важный единственно реальный шаг общества к выходу из глобальных кризисов заключается в том, чтобы на диктуемый ему природой экологический императив сознательно ответить правовыми ограничениями активной деятельности людей, пока не укоренится прочная нравственная ответственность всех живущих на Земле за экологию.
Однако уповать на кардинальное решение современных проблем только за счет юридического соблюдения экологического императива - совершенно напрасное дело. Экологический императив следует рассматривать лишь как объективное условие, определяющее направление деятельности общества для разрешения глобального кризиса. Но не только экологический императив, но и личная ответственность за свою судьбу ставят безусловное требование перед современным человеком. Экологический императив сегодня составляет органичную часть экологического сознания и экологического мировоззрения (В.П. Беркут, А.И. Валитова, Э.В. Гирусов, Е.А. Когай и др.).
В связи с переходом человечества в новую стадию своего развития, ноосферу, необходимо обеспечить формирование качественно нового экологического императива, который, на наш взгляд, более точно можно было бы назвать ноосферно-экологическим.
Соотношение понятий ноосферы как сферы разума, человека как его носителя и природы, наиболее полно выразил Ю.М. Осипов. «Homo - существо - разумное существо. Homo - общество - общество разумных существ, общество с разумом, общество разума. Человек и человеческое общество - по-особому, для разума организованные системы. Но они есть и системы организованные разумом. Организация разума имеет следствием и разумную организацию. Разум - не природный организатор природы, но организатор внешний по отношению к природе. Природа организована без разума, до разума и не по разумному. Но, влияя через человека на природу, разум ее изменяет, а потому и частично организует. Разум дает возможность очеловечивать природу, организовывать ее, менять образ - пре-образовывать» [18, с.64-65].
О необходимости введения ноосферно-экологического императива пишет А.И. Субетто, называя его однако экологоноосферным императивом, отмечая, что экологоноосферный императив лежит в основе императива выживаемости [24, с.144]. Стартовая площадка экологоноосферного императива видится им в таком пласте русской культуры как «русский космизм». К которому относятся такие компоненты русского космизма как концепция ноосферы В.И. Вернадского и концепция гармонии и синтезирующей функции Н.К. Рериха, в которых единство Космического и Человеческого соединяются с Будущим, с будуществованием, с перспективой развития Человека в Космосе и Космоса в Человеке [24, с.145].
Мы согласны с утверждением А.И. Субетто, что для того, чтобы выполнить экологоноосферный императив, человек должен познать самого себя, свой микрокосм, осмыслить свое настоящее и свое будущее [24, с.146], ибо, не познав самих себя, мы обречены каждый раз снова и снова в своем историческом движении отчуждать от себя свою неразвитую сущность, материализуя ее через созидательную деятельность в «неразвитой» антропогенной природе, в которую мы смотримся как в свое «зеркало», не узнавая самих себя.
Экологоноосферный императив в ходе социоприродной эволюции призван извне диктовать коллективное поведение людей, координацию их усилий в страновом и планетарном измерениях по преодолению глобальной экологической катастрофы.
Однако, на наш взгляд, правильнее называть новый императив ноосферно-экологическим, отмечая именно его ноосферный характер. Именно такого рода термин является, по нашему, мнению наиболее удачным. Он состоит из двух составляющих: «ноосферный», что говорит о том, что он будет призван, наполнится качественно новом, разумным, содержанием и «экологический», т.е. связующим (исходя из определения экологии, как науки о природных связях) звеном разума и природы, так как сама ноосфера призвана, по словам В.И. Вернадского, стать новым этапом в развитии биосферы.
Ноосферно-экологический императив, на наш взгляд, призван регулировать вначале переход человечества в эпоху ноосферы, т.е. выполнять роль некой общечеловеческой стратегии, а затем, претерпев некоторые изменения, дополнения, обеспечивать ноосферное существование человечества.
Отличительной чертой ноосферно-экологического императива является его научный характер. Другими словами, он позволяет формировать новый тип духовности, о котором говорят многие мыслители (Н.Н. Моисеев, А.Д. Иоселиани, В. Кошелева, В.Р. Бганба и др.), на базе синтеза естественных и гуманитарных наук.
Огромную роль в формировании ноосферно-экологического императива призваны играть так называемые кооперативные механизмы, выявленные и сформулированные Н.Н. Моисеевым и А.И. Субетто. Кооперативность появляется уже на уровне неживой материи. Однако здесь нет еще целеполагания и поэтому кооперативность проявляется в резонансного типа механизмах синхронизации, а на уровне живой материи кооперативность уже настоящая.
Еще одним базовым подходом в формировании ноосферно-экологического императива является теория конвергенции, которая предполагает, что развитие общественных форм существования человечества и, прежде всего производственных отношений, будет иметь тенденцию к унификации (другими словами, к точке Омега де Шардена), что должно происходить в противовес дивергенции, т.е. бифуркации и случайности, которые все время разводят эволюционные каналы.
Итак, по нашему мнению, для формирования ноосферно-экологического императива необходимо опираться на следующие составляющие:
- Учение космистов, рассматривающих общие законы бытия и места человека в мире как части Универсума.
- Научные достижения, являющиеся основой при рассмотрении естественных и общественных законов.
- Экологический императив, как нравственную базу, фундамент в отношениях человека и природы.
Учитывая все представленные критерии можно сформулировать ноосферно-экологический императив в виде лозунга: «Управляй разумно!». Такая формулировка, по мнению автора, является наиболее удачной, так как она учитывает следующие условия:
- ставит на первое место разум, что является приоритетным определением при рассмотрении теории ноосферы. Человеческий разум, как часть космоса, имеет все духовно-нравственные потенции для ограничения чрезмерной человеческой деятельности. Разум обязательно основывается на научных выкладках, разработках, которые необходимо учитывать в разумном отношении с природой;
- присутствует тезис об управлении, необходимый в ноосферную эпоху, когда вся человеческая деятельность будет управляема, а, следовательно, это будет касаться и взаимоотношений с природой.
Императив выживаемости человечества в XXI веке означает императив перехода к новой устойчивости социоприродной эволюции, в механизмах которой доминанта в процессах гармонизации переходит к общественному интеллекту. При этом общественный интеллект как новая обществоведческая и философская категория в функционально-эволюционном плане есть управление будущим со стороны общества.
Переход к новой форме устойчивости социоприродной эволюции есть переход к управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта, в которой он становится частью социоприродного гомеостаза, трансформируясь в ноосферный общественный интеллект. Образование как социальный и цивилизационный институт - главный механизм воспроизводства общественного интеллекта. Знания - субстанция общественного интеллекта. Действует принцип, названный А.И. Cубетто принципом Реди-Лотмана-Казначеева: сознание - через знание - к сознанию, знание - через сознание - к знанию, интеллект - через знание - к интеллекту [24, с.135]. Данный принцип аналогичен принципу Ф. Реди: живое - от живого, - и отражает цепочку интеллектуально-социального бессмертия (развитие принципа Реди до интеллектуально-социального бессмертия). Таким образом, общественный интеллект предстает как некое целое через «кругооборот интеллекта»: от индивидуального интеллекта - к общественному интеллекту через объективизацию добытых субъективно знаний и от общественного интеллекта - к индивидуальному интеллекту через субъективизацию знаний.
Глобальная экологическая катастрофа в первую очередь есть свидетельство кризиса информационной экологии, принявшего форму глобальной информационной катастрофы. Отсюда можно вывести императив космопланетарного, глобально-цивилизационного воспитания человека как отражение человеческой революции в образовательных системах. Данный императив соединяется с нравственно-ноосферным императивом, определяющим необходимость формирования у человека с раннего детства, с первых ступеней социализации новой неклассической нравственности, в системе ценностей и приоритетов которой осуществляется глубинный синтез нравственности, духовности и интеллекта.
А.И. Субетто в конце 80-х годов были сформулированы две максимы новой, неклассической нравственности: «безнравственный интеллект без-интеллектен», т.е. он не может выполнять функции управления будущим, обеспечивать социоприродную гармонию в ее динамике; «без-интеллектная нравственность безнравственна», т.е. она перестает быть нравственностью, теряя возможность выполнять функцию регулятора сожития человека и природы.
Таким образом, стратегия устойчивого развития предполагает отказ от системы ценностей, которые поощряют и стимулируют рост материального потребления, т.е. переход от материальной цивилизации к духовной. Для бесконфликтного развития духовной цивилизации необходимо следование определенным императивам.
Под ноосферно-экологическим императивом понимается такое повеление, окрашенное духовно-нравственными ценностями, которое позволит бесконфликтно развиваться системе «человек-природа» в рамках ноосферогенеза., выступая в качестве основного закона сосуществования человека и природы, заданного самой логикой коэволюции. Необходимость выработки ноосферно-экологического императива связана с происходящим переходом в ноосферу, что требует формирования качественно нового мировоззрения. Ноосферно-экологический императив призван явиться основным условием коэволюции человека и природы, так как является, по сути, законом поддержания социоприродной целостности человеком. Сформированный на основе экологического и нравственного императивов сознательно-регулируемой социоприродной эволюции. Необходимый эффект смысловых концептов императива может быть получен при условии его принятия всем мировым сообществом. Именно в этом случае он может являться фактором преодоления современного экологического кризиса и дальнейшего развития человечества при переходе в ноосферу.