Научная электронная библиотека
Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания
4.1. Изменение ценностной ориентаций высшего образования в условиях информационного общества и процессов глобализации
Комплексный глобальный кризис, переживаемый современной цивилизацией не является уникальным, ибо подобное уже было в человеческой истории. Опосредованным проявлением этого кризиса и одновременно одним из возможных путей его преодоления выступает стремительное сближение естественных и гуманитарных наук, глубокое понимание единства законов природы и общества даже на уровне обыденного сознания.
Философия культуры и философии науки, исследуя кризис современной цивилизации, использует понятие «бифуркация» обращаясь к динамическим системам, что позволяет показать взаимоподобие, единство фундаментальных закономерностей эволюции природного, социально-политического и духовного миров, прийти к оригинальным выводам [24, с. 35-36].
Бифуркация - специфическое поведение систем, которые, испытывая высокие степени давления и напряжения, переходят от динамического режима одного набора аттракторов, обычно более устойчивых и простых, к динамическому режиму более сложных и «хаотических» аттракторов (сил) [24, с. 35-36].
Общественный системы, как впрочем, и все другие, не стабильны и пути их развития неизбежно бифуркируют. Сложные общественные системы конца XX - XXI веков ведут «опасный образ жизни». Однако в обществе бифуркация часто не является игрушкой случая. Аттракторами, создающими критические флуктуации обществ, выступают человеческие существа. Они, познав природу процесса, могут его направлять. Например, люди могут создать новые жизненные стили, альтернативные образцы поведения, технические новшества, экологические, социальные, политические движения и т.д.
Современная фаза бифуркации общественных систем Земли имеет свои особенности. Речь идет о возможной гибели человеческой цивилизации. Ныне грамотные прагматические оценки разрешения кризиса человеческой цивилизации смыкаются с нравственным, так как остался один выход из него и только в духовной сфере жизни людей, в создании механизмов сдерживания агрессии, в высокой степени терпимости, в компромиссах и согласованности.
Своеобразие кризиса в России проявляется в том, что «модернизируется» лишь горстка населения (которая безмерно обогащается), а остальная, большая его часть, испытывает чувство острой безысходности, что может привести к «хаосу», бунту, диктатуре. Это все - реалии бифуркации в России. Подобные обстоятельства диктуют жесткие правила игры - необходимо быстро пересмотреть цель образования, высшего в частности.
Все выше указанные явления приобретают особую остроту звучания под воздействием процесса глобализации.
Большинство современных философов, социологов, политологов, экономистов, несмотря на очевидную разноголосицу в трактовке понятия «глобализация», не оспаривают того, что она изначально нацелена на максимизацию экономического, научно-технического и культурного взаимодействия различных стран независимо от их цивилизационной принадлежности, уровня развития и местоположения. Нет разногласий и в том, что данное явление связано с научно-техническим прогрессом. Не встретит возражения и определение глобализации как диверсификацию, расширение, углубление и уплотнение всей системы транснациональных хозяйственных и культурных связей, что придает им общепланетарный и глобальный характер [11, с. 122].
По мнению Ирис Янг (профессор Чикагского университета США) возможно преодоление отрицательных последствий глобализации, разделение дихотомии между лидерами мирового рынка и государствами «догоняющего» развития, и в целом создание иного миропорядка на основе формирования эффективных рынков и эффективных государственных структур в странах - аутсайдерах мировой экономики.
Решить эти сложнейшие задачи современной цивилизации возможно только на основе:
1. Снятия такой составляющей политики «неолиберализма» как двойные стандарты в разрешении социально-экономических, политических, культурных проблем во взаимоотношениях стран мирового содружества.
2. Отказ от «несправедливостей» в распределении ниш мирового рынка между лидерами и странами «догоняющего» развития.
3. Сохранение национальных культур [29, с. 474].
Многие современные цивилизационные проблемы невозможно разрешить без процесса объединения усилий ученых всех направлений научных знаний. Еще выдающиеся основоположники «теории катастроф» Тим Постон и Иэн Стюарт писали: «При том отсутствии общения, в условиях которого мы живем все предсказания о будущем нашей научной культуры (если не всего рода человеческого) сводится к одному отрицанию» [29, с. 542].
Однако и в настоящее время науки не избежали разобщенности, и каждая из них живет в своей квартире. Хочется напомнить о величайших достижениях философской мысли прошлого, находящихся в забвении и при помощи которых возможно если не на практическом, то на теоретическом уровне снять ряд проблем современной жизни мирового сообщества.
Выдающийся философ Древней Греции Зенон в своих апориях, доказывая, что пространство не может мыслиться как пространство пустое, как пространство, существующие в какой бы то ни было своей части отдельно от вещества, утверждал, что Ахилл никогда не сможет догнать черепаху. Фактически великий ученый решил проблему существования явлений в разных пространственно-временных уровнях. Отсюда, возможна ли сама постановка проблемы о возможности стран-аутсайдеров догнать передовые страны? Ведь в какой-то степени ни Япония, ни Южная Корея, ни Гонконг и др. не смогли догнать США, страны Западной Европы. Они догнали их ни в цивилизационном аспекте, а только в уровне научно-технического развития [30, с. 450].
Выдающийся философ Древнего Китая Кун-Цзы (Конфуций) завещал человечеству одну из выдающихся своих мыслей, абсолютно актуальную в настоящее время. Он писал, что если удается сохранить гармонию между внутренним «Я» и окружающим миром, мир - при всем многообразии проявлений - не причинит вреда. Поэтому он считал, что не имеет смысла вырабатывать раз и навсегда определенные отношения к явлениям мира и следовать им при любых обстоятельствах. Не это ли есть завещание нам людям о том, что нельзя слепо следовать дорогой пройденной другими странами, народами? [32, с. 430]!
Сложность в оценке положительного и отрицательного в процессе глобализации связаны по-прежнему с формационными подход к данному явлению. Формационный подход рассматривает факт движения как движение от «низших» формаций к «высшим».
Именно такой вывод и был сделан в начале марксистами, а затем сторонниками неолиберализма. Только первые экстраполировали свое видение вплоть до коммунизма, в будущем, а вторые же полагают, что наилучшие формы уже существуют на Западе и дальше возможно лишь их улучшение, совершенствование, но не их качественные перемены [30, с.542].
Глобализация - сопровождается острейшим кризисом духовной жизни людей, вызванного распадом мировой единства. Уйти от фатальной взаимозависимости глобализации и распада мирового единства можно путем соединения неизбежного сближения народов с его волей к сохранению национальных культур, самобытности этносов и становления на Земле общечеловеческой культуры.
Следует различать процесс глобализации и процесс становления общечеловеческой культуры. К сожалению, в золотой фонд возникающей культуры будущего единого человечества относят ценности, принадлежащие к какой-либо локальной культуре, но выдаются они за общечеловеческие (например, интерпретация свободы и счастья, сложившиеся в культуре Запада в эпохи Возрождения, Реформации, Просвещения). В настоящее время на роль человеческой претендует индустриальная культура (точнее цивилизация, если различать термины в смысле Н. Бердяева и О. Шпенглера) Запада.
Ожидает ли Россию культурное будущее? Войдет ли она гармоничной частью в антропокосмический тип культуры? Вопрос этот, конечно, риторический. Речь идет об условиях возможного культурного будущего, при наличии которых оно может состояться. Итак:
1. Следует формировать общественное мнение на основе понимания того, что глобальные кризисы цивилизации неизбежны, вечны. В культуре должно формироваться чувство не боязни жизни, истории, судьбы.
2. Надо научиться жить не только в малом конкретно-историческом времени, но и в большом - культурном и Духовном. Культура не может ограничивать себя сиюминутным. У культуры должна быть перспектива, устремленность.
3. Не безобидно забвение своего пути. Национализм культурного опасен. Опора на национальность культурного необходима.
4. Трагична потеря веры и надежды. Многие наши беды обусловлены религиозными причинами: утратой религиозной веры, забвением собственных православных корней, а без них не возможно существование национально-культурного идеала.
5. Основанием для надежды выступает:
- глубокое познание сложностей организации человека и особенностей его сознания (единство сознательного и бессознательного; интеллекта, чувств, воли; биологического и социального; добра и зла);
- заложенное в самых глубинах человеческого естества - как сложенной, самоорганизующейся системы - сопротивление силам распада;
- способность человеческого рода творить культуру; «ноосферу»;
- потребность в общении, способность к состраданию, терпимости, покаяния.
6. Необходимо, чтобы в культуре обрела права гражданская вера в безусловное торжество жизни, духа, человека [26, с. 25-31].
В условиях глобализации, универсализации жизни людей в планетарных масштабах, зреет процесс национальной самоидентификации, роста национального, самосознанания. Этот процесс не минует и русских людей. Гордость за принадлежность к русской культуре, русской истории, любви к своему Отечеству должны возродить достоинство русского человека.
Считаю, что в этих условиях все усилия педагогов вузов должны быть направлены на изменение ценностей ориентации студентов, их сознания и поведения на пути к самоограничению материальных потребностей и духовного самоусовершенствования как главных механизмов выживания человечества. (Солженицын А.И.). Для воплощения этой сложнейшей, синтетической цели предполагается ряд конкретных прагматических направлений в гуманитарной деятельности всех вузов и кафедр:
1. В условиях обострения конкурентной борьбы на рынке предложений технических и гуманитарных профессий необходимо создавать отраслевую элиту;
2. Преподаватели гуманитарных кафедр в своей деятельности должны перенести акцент и на научно-исследовательскую работу и учебную одновременно;
3. Центральное место в гуманитарном обучении следует отвести социально-психологическому и этико-эстетическому циклам, предметы которых в основном должны носить прикладной характер;
4. Гуманитарным кафедрам следует работать по экспериментальным планам, включающим акмеологию, кинесику, этикет и его историю, историю нравов и.т.д.;
5. Особое внимание важно уделить «дистанционным» формам обучения - иметь распечатку лекций преподавателей, возможность прослушать их магнитофонную запись, воспроизвести их текст на компьютере и т.д. [24, с. 35-36].
Закономерно, что важнейшим принципом современного высшего образования должно стать единство духовного и душевного в учебно-воспитательном процессе.
Словосочетание «духовное возрождение России» постепенно превращается в абстракцию, более того в речевой штамп. Поэтому необходимо выяснить сущность духовности. Но все многочисленные концепции духовности сводятся либо к культурологическому, либо к религиозно-философскому пониманию данного явления. В первом случае она рассматривается как потребность человека в овладении общечеловеческими ценностями, превращение его в творческое существо (творимое и творящее), в котором снимается временность человеческого существования и осуществляется единение со Вселенной. Философско-религиозная концепция духовности исходит из того, что ее начало - вера в божественный промысел. Подобное понимание было особенно глубоко разработано русской религиозно-философской школой. Вместе с тем в русской религиозно-философской традиции понятие духовности разрабатывается в единстве с понятием душевности: душа есть вместилище духа. И не случайно такую большую роль в русской философской мысли играет «философия сердца» (исследованная С. Франком, И. Ильиным, Н. Лосским и др.), ее сущность трактуется как чувство Бога, в котором заложена любовь к себе и к ближнему как образу Божьему [25, с. 97-100].
Необходимо понять, что обращение к общечеловеческим ценностям не есть прерогатива только гуманитарных курсов, весь учебный процесс должен быть пронизан идеей духовности человека и его бытия.
Однако мало вводить и читать эти курсы, необходимо, чтобы вся окружающая нас обстановка не умаляла их авторитетности.
Поэтому речь должна идти о гораздо более глубоких процессах - изменении всей системы образования: повышении культуры преподавания и общения, доведения всей обстановки, окружающей учащихся, до того уровня интеллектуальности, духовности, эстетизма, который бы позволил формировать у молодых людей идеал калокагатии (прекрасно-доброго). Другими словами, духовность и нравственность могут стать сущностной основой человека только при условии изменения и содержания, и форм преподавания, основой которого будут «философия сердца» и «педагогика сотрудничества» [24, с. 35-36].
К сожалению, до сих пор в учебном процессе преобладает опора на рациональное знание и соответствующая этому методика (от мышления учителя к мышлению ученика). Между тем доказано, что нравственность существует в первую очередь в образно-чувственной сфере. Следовательно, процесс обучения должен предполагать гармонию чувственного и рационального. Назрела необходимость наполнения учебного процесса эмоциональностью, взволнованностью, неравнодушным восприятием преподавателем мира и его проблем. Это в свою очередь определяет переход взаимоотношений в системе «учитель-ученик» от традиционных субъектно-объектных к сердечным, субъектно-субъектным, без которого не сможет осуществиться процесс обучения как процесс воспитания.
В высшей школе до сих пор сохраняется порочный коллективный способ обучения и соответствующая ему педагогика, в которой нет места индивидуальности ученика в чем проявляется смысл человека как духовного и творческого существа. В школе, в институте ученик (студент) никогда не остается «наедине» с учителем, у нас отсутствует духовное наставничество, учитель обращается не к ученику, а к аудитории. Поэтому весьма оправдано сравнение, сделанное доктором философских наук В.М. Розиным [7, с. 52], нашего образования со строгой и ясной, но бедной содержанием геометрической формой. Не это ли является одной из причин прогрессирующей бездуховности и антикультурности молодых поколений в стране великой культуры?
Все современные научные направления и ученые их представляющие не сомневаются, что современный техногенный и глобализирующийся мир несет угрозы существованию самого человека, жизни на земле, и не только с точки зрения экологического, сколько антропологического кризиса, который ведет к распаду духовных оснований человеческого бытия.
Подобное духовное разложение проявляется, по мнению выдающегося философа XX-XXI вв. Э. Ласло, в массовой потере смысла жизни у людей (молодых в первую очередь), разъедающем внутренний мир скептицизме, власти денег, массовом распространении наркотической и алкогольной зависимости, господстве ценностей общества потребления (приоритет материального), где эксплуатируется человеческая гордыня, жадность, сексуальность.
Общество потребления, которое, к сожалению, ныне стало образцом для подражания в России, широко осуждается выдающимися современными философами Запада (С. Гроф, Э. Ласло, П.Рассел и др.). Они отмечают агрессивность Западной культуры, считая, что будущий мир - это мир не техногенной, но и не традиционной цивилизации. Ряд ученых будущий вектор развития земной цивилизации связывают с антропо-космической культурой, в которой будут изжиты отрицательные явления технократического и традиционного общества.
Наука выделяет три основных типа культур с точки зрения основного вопроса мировоззрения - вопроса об отношении человека у миру, о смысле человеческой жизни. 1. Самостоятельность человеческого «Я» - иллюзия и высший смысл заключается в слиянии с Абсолютом. Особенно глубока подобная идея в буддизме. 2. Противостояние «Я» и «не Я». Наиболее яркое проявление -культура Запада («фаустовская» культура по Шпенглеру). Данная культура-культура воли к власти. 3. Непосредственная данность Целого «Мы» (по С.Л.Франку), в рамках которого содержится «Я» и «Ты». Это - культура воли к любви, которая остается пока духовным основанием и пока не реализована в какой-то целостной цивилизации. Она живет в различных течениях человеческого духа (православие, русская религиозная философия, некоторые варианты персонализма и экзистенциализма, антропокосмизм) [26, с. 25-31].
Все надежды на третий тип культуры. Только в рамках антропокосмической (а не антропоцентристской) культуры вернётся надёжная неприятие зла, вера в добро и истину и такая красота, которая может спасти мир (а не бездушные эксперименты и эстетизация зла).
Нравственно-эстетическим законом антропокосмической культуры является императив о единстве Добра, Красоты и Истины высказанный В. Соловьевым. Свой вклад в эту идею внес Бертран Рассел, написавший о «правильном поведении» как поведении способствующем «общему», а не «частичному» добру. Эти духовные открытия, без которых невозможно будущность человечества, неизвестны широким массам. Основными причинами этого выступает: инерция мышления, настойчивые попытки отыскать идеал в прошлом, надежды на сверхъестественное изменение законов бытия, вера в чудо [26, с.25-31].
Возникает вопрос: формируются ли в современной культуре предпосылки для такого перехода? Ответ однозначен - имеются. Эти новые ценностные установки, связанные с новой стратегией деятельности и нового понимания природы, и ее место в жизни человека. Мысли о новой этике имеют не мало сторонников. Из западных авторов можно выделить работы Б. Калликота, Л. Уайта, Р. Атфильда. И, конечно же, в качестве первоисточника справедливо упомянуть идеи А. Швейцера о благоговении перед жизнью.
Пришло время, по мнению современных ученых, перейти от абстрактных теорий к формированию прагматических решений в области выхода из антропологического кризиса современной цивилизации. С. Гроф, Э. Ласло, П.Рассел в своей работе «Революция сознания» считают, что изменения «сознания является ключом в достижении мира и к нашему индивидуальному и коллективному выживанию и развитию» [11, с. 248]. Они считают, что в основе эволюции сознания должно лежать чувство меры, понимание своих ограничений, что выступает сложнейшей проблемой в формировании личности.
Этот процесс труден, ибо он означает соединение воспитания и самовоспитания в социализации будущей личности (Я должен измениться, Я в состоянии отвечать за себя, Никто не изменит меня кроме меня).
Формирование чувства умеренности, самоограничение означает коренное изменение ценностных ориентиров в развитии личности, ибо это приводит к снижению агрессивности на личностном и общественном уровнях, сокращению роста преступности, жесткости (дегуманизации), ухода от вещизма, пресыщенности и ведет к глубокому духовному поиску [11, с. 347].
Таким образом, решение современного антропологического кризиса возможно только на основе обращения общества и личности к проблемам единства нравственно-эстетического и абстрактно-логического основания их жизнедеятельности.
К сожалению, современный техногенный мир в еще большей степени обнажил проблему разлада между интеллектуальным и чувственным (нравственно-эстетическим) началом, разрушил глубину эмоционального звучания в человеческой душе. В обществе успешно произрастает бездушный, жестокий тип личности, человек-компьютер.
Но нравственно-эстетические реалии остаются закрытыми для рассудочного типа человека, который способен манипулировать только внешним миром, не дотягивая до сокровенных глубин культуры, выпадая из гуманистического, творческого эпицентра бытия.
Проблема единства нравственно-эстетического и абстрактно-логического в процессе социализации особенно важна для России.
Большинство исследователей, анализируя русский характер, относят его к типу «переживательных». А.Ф. Лосев отмечает преобладание в мышлении русского человека чувственно-образного над абстрактно-логическим.
Известно, что гармония любого явления включает широкую гамму как внутренних, так и внешних особенностей, которые далеко не всегда совпадают. Поэтому способность к эстетическому восприятию означает оценку предмета в единстве формы и содержания, сущности и явления, особенного и всеобщего, частного и универсального. Так рождается поэтическое видение мира.
Вот почему процесс восприятия красоты предусматривает единство чувственного и рационального уровней, которые открывают возможность для интуитивного постижения гармонических граней бытия.
И если чувственный момент играет важную роль в отражении гармонии природы, ее цветовых комбинаций, форм, звуков, то в постижении универсальных проявлений Вселенной на первый план выдвигается рациональное осмысление мира. Ибо искусство для человека принципиальное стремление не столько отражать мир чувственный, доверяя видимости, сколько попытка проникнуть за оболочку внешней реальности, постигнуть закономерное, обнаружить глубинные взаимосвязи гармонии.
Таким образом, эстетическое восприятие непосредственное, целостное, объединяющее чувственный и рациональные моменты постижения мира. В его структуру входят и синтез ощущений, и оценка действительности с точки зрения Вселенской гармонии. Не случайно в любом подлинном произведении искусства воплощается не зеркальное отражение действительности, но жизнь, осмысленная и прочувственная с позиции разума. Взаимодействие чувственного и рационального актуализирует способность интуитивного постижения мира, позволяющего осознать единство многообразного, более рельефно оттенить единичное, уникальное, особенное, высветить присутствие всеобщего, абсолютного.
Следовательно, гуманистическая направленность личности определяется не многознанием, расширением объема информации, но степенью развития чувственно-эмоциональной сферы, способностью отзываться на оттенки добра и зла, уродливого и прекрасного. Быть гуманным - значит глубоко чувствовать пульсирование жизни прошлого, настоящего и будущего, прочную взаимосвязь поколений. Быть гуманным - значит ощущать нерасторжимую связь с гармоническим строем Мироздания.
По мнению К.А. Свасьяна, прошлое, настоящее, будущее культуры (особенно будущее) ориентировано на «совершенного индивида. Созвучно идее «совершенного индивида» как центрального понятия, раскрывающего одну из ипостасей явления «культура», выступает категория «нравственной реальности» М.М. Бахтина. Эта доминанта бахтинской философии означала тот вид бытия, который еще не «дан» реально в истории культуры, а был лишь ей «задан в качестве одновременного истока и цели». Вот почему для М.М. Бахтина сверхзадачей его научных поисков было стремление найти пути преодоления глубокого разрыва между христианской идеей нравственного бытия и реалиями человеческой культуры.
Первопричина этой великой антиномии, по мнению философа, заключается в размытости суррогатами нравственной границы («бездны») между «я» и здешним «другим», что приводит к идее «человека вообще» и может закрепляться в термине «монологизм».
Преодоление монологических тенденций в культуре возможно, по мнению М.М. Бахтина, в первую очередь на основе народной смеховой культуры, категориями которой выступают карнавал и смех. Смех и карнавализация сознания, считал ученый, - главные средства разрушения логической «позы» человека, потому что они амбивалентны и требуют отказа от однозначных оценок.
С точки зрения исторической, то есть, учитывая многовековую общекультурную традицию (религиозную в первую очередь), можно принять за ближайшие свойства духовности хорошо известную триаду: веру, надежду, любовь.
Рождение человека гуманного означает рождение человека способного к подлинной любви. Ибо любовь есть приобщение к тайне абсолютного единства. Не случайно, веруя в беспредельную силу любви, древние мудрецы полагали, что мы знаем только то, что любим. Любовь - парадигма, которая объединяет интеллектуальное, этическое и эстетическое в формировании личности.
Понятием «духовность» фиксируют одну из существенных характеристик, как личности, так и общества. Речь идет о явлениях, обращенных к самым сокровенным, глубинным сторонам бытия человеческого, попытках человека понять самого себя, свое настоящее, прошлое и будущее. Н.А. Бердяев не без основания писал, что без духовности «нельзя нести жертвы и совершать подвиги» [3, с. 320]. Можно сказать однозначно, что ее потеря низводит человека в ранг животного.
Значение духовности давно оценено народной мудростью. Подчеркивая роль, которую играют духовные ценности в жизни отдельной личности и общества в целом, Библия говорит: «На категориальном философском языке это понятие фигурирует в ряде философских течений, в частности, религиозных, им пользуются социологи, политологи, но ясного представления о содержании этого понятия пока нет. В целях уточнения понятия» духовность» обратимся к истории русской общественной мысли.
Прежде всего, следует отметить особую весомость «духовности» в русском философском мировосприятии, которой рационализированный Запад не знал. Эта философская традиция определялась православным умозрением, в центре внимания которого всегда был смысл индивидуального (народного) бытия, что трансформировалось в русскую религиозную философию XIX веков. Размышления о человеке, его жизни, смерти, бессмертии были предметом не интеллектуальной дедукции, а прозрения. Истина открывалась во внутреннем созерцании, и духовность означала жить по истине, т.е. жить в ней. Отсюда очень высокая планка нравственных требований к личности, ее подвижнический настрой.
Многие столетия духовная жизнь России определялась аскетическими традициями восточного православия. Путь бесконечного совершенствования виделся в подвижнической жизни Христа ради, т.е. жизни на началах духа и подавления до минимального уровня потребностей тела. Так обстояло дело потому, что подлинная истина человеческого бытия мыслилась в соединении человека с Господом, обожествлении человеческой природы, уподоблении человека Иисусу Христу. Это составляло не что иное, как святость. Духовность совпадала в своем содержании с подвижничеством во имя православной веры. Однако не только люди, принявшие монашеский постриг, но и каждый православный христианин должен был стремиться жить не по велению плоти, а по канонам духа, т.е. следовать учению Христа. Таким образом, исходный первоначальный смысл «духовности» состоял в требовании во всем следовать Господу и непрерывно нравственно совершенствоваться. Именно в этом смысле говорил о возрождении духовности глава Русской православной церкви, Патриарх всея Руси Алексий II.
Однако уже в XIX веке стал ощутим разрыв между церковной и светской культурами. Первой реакцией на эти объективные процессы была идеология славянофилов. Они стремились одновременно сохранить святоотечественную традицию и придать ей современное звучание. Идеалом человеческого бытия для И.В. Киреевского и А.С. Хомякова была ценность духа, основанная на вере, ибо, как писал Киреевский, «человек - это его вера» [16, с. 92-93].
Для славянофилов духовность как состояние отдельной личности выражена, по словам Киреевского, в борьбе между стремлением к высшей гармонии и цельности бытия и пребыванием в естественном разногласии и разъединенности, между свободою воли человека, созидающей духовную личность, и покорностью внешним влечениям, обращающим его в орудие чужих сил; между великодушным самоотвержением и боязливым себялюбием, одним словом, делом искупления и свободы и насильственной властью естественного, расстроенного порядка вещей» [16, с.92-93].
Как видим, славянофилы вносят более обобщенное представление о духовности человека. Для них духовность есть процесс творения «внутреннего устройства души», нацеленного на высшие идеалы, которые олицетворяются с православием. Однако опыт трактовки идеала личности, пребывающий в религиозном творческом самоусовершенствовании, открыл возможности чисто светского понимания духовности.
Начиная с 60-х годов XIX века, русский интеллигенцией вырабатывается трактовка духовности, вытекающая из программы революционного преобразования общества. Теперь духовность начинает связываться с идеей общественного служения народу, подчинения личности обществу. Другими словами, та же идея жертвоприношения, но уже не алтарь человечества в современных цивилизованных формах.
Воспитанная на идеях православного аскетизма, русская общественность легко восприняла секуляризованный идеал служения великим преобразовательным целям. Жертвы во имя него казались русской интеллигенции вполне естественными. Имея под собой глубокое историческое прошлое, новое видение духовности нашло широкий отклик в кругах интеллигенции, особенно разночинной. Герои произведений И.С. Тургенева, Н.Г. Чернышевского, А.П. Чехова и других русских писателей много размышляют о своем долге перед народом и, более того, стремятся реализовать себя во имя общего блага.
Особенно отчетливо эта позиция прослеживается у теоретиков народничества. Для них духовность личности проявляется в создании общественного идеала и действии по его существованию. Однако идеал на деле оказывается нравственным представлением того или иного человека, т.е. субъективным. Таким образом, история превращалась в область воплощения нравственных абсолютов «критически мыслящих личностей».
Большевики наследовали общий взгляд народников на проблему духовности личности с той существенной разницей, что при установлении общественного идеала они обращались к объективным процессам - исторической закономерности - и видели идеал в марксовой идее бесклассового общества - коммунизме. Что касается воплощения в жизнь этого идеала, то здесь позиция большевиков и народников полностью совпадает. Высшая степень служения общей цели - делу созидания нового общества.
Таким образом, хотя понятием «духовность» в основном пользовались религиозные мыслители, обращение к духовным качествам личности было свойственно всей русской общественной мысли. Идеологи разных направлений призывали к служению высшим идеалам, признавая в качестве последних собственные убеждения от религиозных до социалистических, и к этому в конечном итоге сводилось содержание понятия «духовность».
Однако XX столетие позволяет внести некоторые коррективы в представление о духовности человека, что, естественно, должно отразиться и на содержании понятия. Очевидно, что духовность - категория, характеризующая внутренний мир человека и состояние общественного сознания. Социально-философский анализ позволяет вычленить в качестве элементов содержания внутреннего мира человека знания, убеждения, потребности, интересы, настроения, чувства. То же обнаруживается и на уровне общественного сознания. Однако духовность нельзя рассматривать простым элементом содержания внутреннего мира личности или общественного сознания.
Духовность более функциональная, чем субстанциональная характеристика, она является как бы векторным показателем ценностей жизненной ориентации личности и общества в целом. К чему стремится человек? Что для него свято? к какой мере личность способна подняться над обыденной рутиной?... Ответы на эти вопросы раскрывают суть духовности и показывают, что последняя, являясь неотъемлемой чертой внутреннего мира личности, вместе с тем определяется уровнем развития общественного бытия. От того, какие требования предъявляет к личности общество, зависит и ее смысложизненная ориентация.
По мере развития цивилизации XX столетия формировались новые требования к личности. Стало очевидным, что творческие стороны личности являются наиболее ценным ее достоянием. Причем там, где для творческого самовыражения создаются благоприятные условия, там наиболее высокий показатель производительности труда. В качестве примера можно привести Японию, где кружки качества, организованные на предприятиях, создают благоприятную атмосферу творчества на производстве, следствием чего является рост производительности труда. Но дело не только в этом. Главное состоит в том, что люди получают моральное удовлетворение от труда, их жизнь становится более полнокровной и интересной, а, следовательно, и более духовной.
Трудно представить себе прогресс в XXI веке баз изменения положения человека в трудовом процессе, отношения человека к миру, к другим людям, без роста ответственности за свои деяния и свободы, без потребности к творчеству, без понимания необходимости самоограничения своих материальных претензий. Именно это позволяет увидеть еще один аспект духовности человека и общества. Он выражается в ориентации на нравственные установки, на постижение истины, на достижение мировой и отечественной культуры, на самовыражение в труде.
Устойчивая потребность в постоянном соприкосновении с миром культуры, бескорыстное отношение к делу, уважительность к людям, постоянный самоконтроль и, главное, внутреннее стремление к творчеству, причем не только художественному, эстетическому самовыражению, а творческому на своем рабочем месте, ежедневно и ежечасно - все это вместе взятое составляет важнейший аспект духовности человека. Причем потребность в этих качествах неизменно возрастает, так как на повестку дня выдвигаются проблемы выживания человечества. Без приоритета нравственности в жизнедеятельности человека мировому сообществу просто не выжить. Таким образом, в понятии «духовность» фиксируется не только созерцательная сторона внутреннего мира личности, состоящая в рефлексивной направленности на поиск смысла жизни, выдвижении высоких идеалов, но и деятельная сторона, представленная активной жизненной позицией по самореализации, нравственному самоусовершенствованию.
Наши теоретические размышления нашли подтверждение в проведенном социологическом опросе. В качестве интервьюированных были взяты студенты Орловского государственного классического университета и Орловского технического университета в количестве 490 человек. Им было предложено определить понятие «духовность» и «душевность», оценить уровень духовности нашего общества и выделить пути духовного возрождения.
Что же выяснилось в итоге опроса? отрадно отметить, что студенты различают понятия духовности и душевности. В определении духовности существует разброс суждений, который, тем не менее, можно определенным образом классифицировать по наиболее типичным позициям. Поскольку в массовом сознании духовность нередко связывают с религиозностью, вполне следует считать людей, верящих в Бога, или, по крайней мере, как-то связанный с религией, религиозным искусством. Вот типичный пример. «Духовный» человек - человек, который видит внутри себя Бога», - написала одна из респонденток. Но было неожиданным для нашего времени официальной легализации религии, времени, когда многие политические лидеры подчеркнуто демонстрируют близость с той или иной традиционной религиозной организацией, что лишь около 20% молодых людей стоят на данной позиции. Более того, отдельные студенты специально подчеркивают, что нельзя ставить знак равенства между религиозностью и духовностью, ибо, по их мнению, духовными могут быть люди, не верующие в Бога, а некоторые верующие (обычно при этом приводятся конкретные примеры) отличаются заземленностью интересов, грубостью, лицемерием, а их религиозность сводится по существу к обрядоверию.
Данные результаты исследования побуждают более осмотрительно относиться к позиции тех или иных политических движений, которые духовное возрождение связывают исключительно с религией, главным образом с православием. Видимо, следует признать, что возможности религии в наше время достаточно ограничены. Кстати, снижение влияния религии на различные стороны общественной жизни отмечаются многими зарубежными авторами, в том числе и священнослужителями.
Также около 20% проинтервьюированных студентов под духовностью понимают устремленность к высшим (необязательно религиозным) ценностям, попытку человека выйти за горизонт повседневности, познать свое место в мире, как «состояние взлета». Духовность, по воззрениям этих респондентов, есть самое лучшее, драгоценное в человеке. При этом часто подчеркивалось, что устремленность к высшим ценностям, идеалам не должна быть чистой декларацией, а обязательно воплощаться в конкретных делах, в заботах о других людях.
Пожалуй, имеется такой момент в суждениях молодых людей, который сближает позиции многих респондентов, а именно: выявление того обстоятельства, что духовность самым теснейшим образом переплетается с моральными убеждениями людей, с высшими моральными ценностями. Так, один из респондентов написал: «Духовный человек - человек, имеющий высокую мораль, знающий свое прошлое, ищущий свое место в этой жизни». Духовность, по мнению опрошенных, проявляется в устремленности делать добро, в сердечности, гуманности. Мораль в этом случае, разумеется, не сводится к набору простых норм нравственности. Она рассматривается как явление духовной культуры, которое дает ответы на смысложизненные вопросы, удовлетворяет высшие духовные потребности личности.
Сравнительно небольшое число респондентов (около 15%) понимает духовность как синоним внутреннего мира человека. Правда, замечая при этом, что такая трактовка духовности слишком расширительна, некоторые из них добавляют: «Все хорошее в человеке».
Небольшие группы студентов (около 5%), прежде всего студенты факультета русского языка и литературы, а также студенты художественно-графического факультета, связывают духовность с искусством, со стремлением к красоте, гармонии. «Духовный человек, - написала одна из студенток, - это человек, умеющий раствориться в музыке, поэзии, живописи».
Примерно такое же количество юношей и девушек (5%) полагают, что духовность проявляется в переживании, осмыслении своего единства с природой, с родной землей. При этом они отмечают, что научно-технический прогресс, урбанизация, нарушая древнюю гармонию человека и природы, отрицательно сказываются на жизни личности и общества. Отчуждение от природы обедняет чувства человека, делает его внутренний мир примитивнее и проще.
Отдельные студенты высказали и некоторые другие соображения по данной проблеме. Причем, около 4% респондентов говорят о невозможности найти удовлетворительное объяснение данному явлению, ибо внутренний мир человека, по их мнению, непознаваем.
При ответе на второй вопрос об уровне духовности нашего общества 62% опрошенных определили его как низкий, 20% - как средний и 7% - как высокий. Только 2% респондентов считает, что в последнее время уровень духовности вырос, 9% затруднялись ответить на этот вопрос. Так, один из респондентов написал следующее: «Уровень духовности, по моему мнению, в нашем обществе очень низок. Лермонтов сказал: «...Страна рабов, страна господ...» Ему вторит Чернышевский: «...Все рабы, сверху донизу все рабы». Как и раньше наш народ разделен на две части: небольшую, владеющую властью, и остальную, бесправную. В таком обществе не может быть высокого уровня духовности».
А вот диагноз другого респондента: « Я считаю, что уровень духовности в нашей стране находится между низким и средним. Дело в том, что большинство людей считает, что все им безразлично. Народ бросается из одной крайности в другую. Разрушили церкви, а сейчас все ударились в религию. Сегодня в музей затащить человека практически невозможно, а если и ходят, то только единицы. Сейчас нет ни во что веры и надежда только на себя и свои возможности. Люди старшего поколения были счастливее нас. У них была вера в какие-то идеи, и обидно, что столько хороших начинай загублено. У нас сейчас нет веры ни во что, и путей выхода из этого положения я пока не вижу».
Можно сказать, что мнения, высказанные нашими студентами, совпадают с общей оценкой ситуации научной общественностью. Современный мировой кризис культуры в своей основе потерю высших смысложизненных ориентаций, т.е. духовности. Рынок сделал человека машиной, которая постоянно просчитывает, каким своим действием человек окажется в более выгодном положении, а каким - в менее, когда и сколько выиграет, а когда проиграет. В этой суете человек расстрелял свой духовный потенциал, и косвенным свидетельством этому является небывалый по размахам рост алкоголизма, распространение наркомании, рост психических заболеваний и самоубийств, уход в нетрадиционные религии и пр.
В XX столетии эту проблему прекрасно осветил американский философ и социолог, представитель неофрейдизма Э. Фромм. Он отметил две смысложизненные ориентации - «иметь» и «быть». Первая как раз и растлевает душу человека и приводит к отмеченным выше следствиям.
Комфорт тела и комфорт духа как две крайние точки ориентации смысла выделял и Ф.М. Достоевский. Подлинную духовность личности он видел в настроенности на «быть», т.е. совершенствовании себя, своего духовного мира, полной самореализации своих потенциальных возможностей не ради сиюминутных выгод материального блага, а в силу потребности души делать добро бескорыстно.
В противном случае, как считал писатель, человека ждет безличностное прозябание. Об этом он писал в своей статье, посвященной пушкинским «Египетским ночам»: «Жизнь задыхается без цели. В будущем нет ничего; надо требовать всего у настоящего, надо наполнять жизнь одним насущным. Все уходит в тело, все бросается в телесный разврат, и чтоб наполнить недостающие высшие духовные впечатления, раздражают свои нервы, свое тело всем, что только способно возбудить чувствительность» [15, С.216-217].
Последним и ключевым вопросом нашего исследования был вопрос о путях возрождения духовности. О необходимости глубоких перемен в духовной атмосфере страны говорят большинство наших респондентов. Эти перемены они полагают произвести при помощи образования и воспитания (23%), сохранения русской традиционной культуры (13%), повышения роли культуры и интеллигенции в обществе (11%), использования возможностей религии (5%). 8% опрошенных не видят пути повышения уровня духовности в обществе без роста уровня жизни, социальной и политической стабильности.
Обращает на себя внимание тот факт, что среди высказанных мер по выходу из кризиса духовности нет предложения о выдвижении объединяющей общей идеи, способной сплотить общество и поднять состояние его духовности. Это весьма симпатично. На протяжении почти двух столетий русская общественная мысль апеллировала к духовным качествам личности. Она призвала к суждению высшим идеалам, вкладывая в них в зависимости от исходных позиций различный смысл, но при этом всегда не считаясь и пренебрегая во имя высших целей текущими, повседневными, житейскими проблемами человека.
Длительная эксплуатация высоких духовных качеств русского человека, его способности к самопожертвованию привели к истощению духовных сил народа. Недавний призыв к построении. рыночного рая сначала через 500 дней, а затем, как оказалось, в неопределенном будущем, поставил точку в этом безудержном манипулировании человеческой душой. Люди уже не хотят как прежде служить обществу «не щадя живота своего». Показательны в этом смысле действия комитета солдатских матерей в связи с событиями в Чечне, выступления других общественных организаций. Все это позволяет предположить, что возрождение духовности традиционным для России способом, т.е. обращением к абстрактной идее (например, к построению очередного «светлого будущего») в настоящий момент невозможно.
Поскольку духовность является показателем направленности всей жизни человека и общества, необходимо в первую очередь кардинальным образом гуманизировать общественное бытие, повернуть реформы в сторону действительно человеческих ценностей. Ныне же на фоне абстрактных разговоров о демократии нередко, к сожалению, происходит попрание элементарной справедливости, строительство отнюдь не воздушных, а вполне реальных замков людьми, богатство которых имеет сомнительное происхождение, причем параллельно с этим идут процессы обнищания значительной массы населения, особенно интеллигенции. И это не просто при попустительстве государства, а при его прямом участии. В нашей стране слово «чиновник» почти синоним безнравственности. Поэтому без оздоровления нравственного климата в самом государственном аппарате нельзя ожидать подобного изменения в обществе.
Мы как будто забыли слова Ф.М. Достоевского о том, сто мировая гармония не стоит и слезы ребенка. Тем более антигуманно заставлять страдать людей для вхождения в некий рынок с непредсказуемыми последствиями для страны. «Героями» нашего времени стали так называемые «новые русские». Само понятие возникло в противовес понятию «советский человек». Его создатели хотели подчеркнуть, что «новые русские» свободны от коммунистической идеологии. Но оказалось, что «новые русские» свободны и от традиционных духовных, моральных ценностей русского народа, они лишены даже черт русской национальной ментальности, поэтому бал, который они правят, является апофеозом бездуховности.
Конечно, у общества еще есть шанс выйти из духовного тупика, но для этого нужна продуманная нравственно ориентированная внутренняя государственная политика.
Известный русский религиозный философ П.А. Флоренский писал: «Культура - есть среда, растящая и питающая личность» [37, с. 79]. Применительно к сегодняшней ситуации это надо понимать таким образом, что именно культура является ключом к оздоровлению общества. Следовательно, только общество, в котором существует приоритет культуры, и, в первую очередь, духовной, в состоянии обеспечить достаточно высокую степень духовности на общественном и косвенно личностном уровне, ибо многое зависит и от самого человека. И общество обязано предоставить ему эту возможность.