Научная электронная библиотека

Монографии, изданные в издательстве Российской Академии Естествознания

СИСТЕМНЫЙ АНАЛИЗ (начальные понятия)

Раков В И,

Лекция 26. Лингвистический подход

В методологии по использованию опыта всё то, что связано с возможностями применения результатов прошлой деятельности, имеет особое значение, и в этом аспекте роль метода ситуационного управления, практически решающего задачу поиска алгоритмов работы системы управления, трудно переоценить. В основе ситуационного управления [см. лекцию 25] лежит гипотеза о том, что вся необходимая информация об управлении объектом, которым до создания системы управления плохо или не очень плохо управляли люди, может быть получена из непосредственного наблюдения за их работой или из их словесных объяснений. Гипотеза, положенная в основу ситуационного управления, по существу является для всего этого направления исходным постулатом. Поэтому её можно назвать для определённости постулатом ситуационного управления.

Понимая значительные сложности практической реализации ситуационного управления[234] и исследуя собственно постулат, можно высказать несколько суждений.

Во-первых, явно выделяется наблюдатель и специалист. У каждого своя роль. Наблюдатель, наблюдая «сиюминутные» (текущие) деяния специалиста, воспринимает реальную действительность (функциональную систему «специалист – предмет его деятельности – среда») и «фиксирует» её (в себе, в целом, практически неосознанно) в виде неких (психических) образов, которые затем подвергаются осмысливанию этим наблюдателем. Процесс «восприятия-осмысливания» осознанно неоднократный и это, по-видимому, формирует основные функции наблюдателя:

а) «увидеть» (представить) образ существа деятельности специалиста;

б) сформулировать адекватную лингвистическую модель [см. лекции 7, 15] этой деятельности в рамках соответствующей среды и представлений наблюдателя.

Но неоднократный процесс «восприятия-осмысливания» порождает и принципиальные погрешности: проводимое «восприятие-осмысливание» наблюдателем может быть слишком далеко от реального существа деятельности специалиста.

Специалист, управляя сложным объектом, осуществляет сознательное (по инициативе наблюдателя) осмысливание и (словесное) объяснение тех компонентов деятельности, которые в представлениях наблюдателя допускают многосмысленность понимания, толкования или вообще непонимания. Однако:

1) осмысливание отдельных компонент в отрыве от цельного представления может противоречить сути вопроса;

2) словесное объяснение специалиста, выражая суть модели мира (локально организованной среды) специалиста, может не соответствовать модели мира (среды) наблюдателя [см. лекцию 12].

Во-вторых, постулат ситуационного управления определяет процесс наблюдения сейчас для организации функционирования (управления) потом. Однако анализ исходных идей[235] при формировании ситуационного метода и оценка методологии ситуационного управления более позднего периода[236] показывают, что в постулате ситуационного управления осуществляется процесс наблюдения за опытным специалистом. Это означает, что постулат ситуационного управления, определяя процесс наблюдения сейчас для организации функционирования (управления) потом, основан на наблюдении (сейчас) деятельности эксперта, то есть на наблюдении поведения и текущих результатов, формирующихся под воздействием опыта его прошлой деятельности на этом участке «производства».

Но опыт специалиста не так просто понимаем даже самим специалистом, а не только любым другим человеком, включая наблюдателя. Он не так просто выражаем лингвистическими средствами самим обладателем опыта и тем более тогда, когда он осмысливается и (словесно) объясняется не в целом, а отдельными компонентами деятельности, которые интересуют наблюдателя.

В-третьих, при организации ситуационного управления, считая, что поведение людей в процессе управления можно описать на некотором естественном (этническом) языке, предполагается, что модель управления объектом может быть получена на основании специальной обработки текстов на естественном языке, в которых описан достаточно большой опыт людей. Здесь факт наличия «текстов на естественном языке, в которых описан достаточно большой опыт людей», может трактоваться по-разному. Представляется наиболее простым пониманием смысла фразы «текстов, в которых описан достаточно большой опыт людей» её буквальное (лингвистическое) понимание, в том числе и то, что в них фиксируются состояния локально организованной среды, в которой развивается управление системой, за достаточно продолжительный интервал времени.

Предложенные суждения позволяют наметить несколько иное лингвистическое направление на основе опыта по организации ситуационного управления, основываясь на следующих положениях:

1. Направить процесс наблюдения и осмысливания не на то, на что указывает (субъективный) наблюдатель, а на то, что описывает все объективные состояния функциональной системы «специалист ? предмет его деятельности ? среда».

2. Учитывать и основываться на объективных (реальных) результатах опыта (всей прошлой деятельности):

– состояниях всех участников функциональной системы «специалист – предмет его деятельности – среда», включая интеллектуальные и инженерные объекты этой сложной системы,

– совокупности всех воздействий (управленческих решений), формируемых для осуществления требуемой деятельности функциональной системы,

– совокупности всех оценок от применения сформированных воздействий для обеспечения требуемого функционирования системы.

3. Исходить из того, что внешняя среда примерно одинаково реагирует на примерно одинаковые («похожие») воздействия на неё сложного объекта, включая любую функциональную систему «специалист – предмет его деятельности – среда».

1. Возможности управления на основе опыта.

Главной составляющей успеха экспертных технологий изначально является наличие человека или коллектива, обладающего «адекватным» объемом реальных знаний об управлении конкретным объектом.

Реальность знаний проявляется, прежде всего, в форме реализованной способности:

– выделения существенно важных сведений об объекте и процессе управления,

– систематизации выделенных сведений,

– создания совокупности сведений в их определенной организованности для их сохранения,

– воспроизведения запомненного материала (сохраненных сведений) как опыта управления в конкретных производственных обстоятельствах,

– расширения опыта сведениями текущей деятельности.

Опыт многообразен в своей содержательности и возможностях его накопления: опыт оперативного управления, опыт контроля, опыт учета и планирования, опыт анализа текущих обстоятельств и опыт организации процессов принятия решений во внештатных ситуациях, опыт выделения составов регулируемых и управляющих параметров, опыт создания стратегий и языков формирования моделей, опыт создания моделей среды и объекта управления, опыт создания моделей настоящего по моделям прошлого, опыт организации диалога в меняющихся условиях внешней среды и т.д.

Опыт полезен для ориентации в текущих обстоятельствах. Опыт необходим для успешного управления в аварийных ситуациях и для построения превентивных оценок. Опыт бесценен при организации процессов обучения. Бесспорно, что опыт – это знания и навыки прошлой деятельности. Опыт – это собирательный образ мыследеятельности и инстинкта человека:

– в условиях повторяющихся состояний, событий и ситуаций, а также в условиях системного единообразия цикличности производства,

– в условиях однообразия человеческой деятельности в её ретроспективности и в условиях многообразия закономерностей реального мира.

Несомненно, представления о том, что всё повторяется, всё циклично, всё развивается «по спирали», само существование памяти и факт потребности её использования, – всё это небеспочвенный концептуальный взгляд человека на своё бытие на основе своего же опыта существования. Возможно, такие представления связаны с тем, что наше пространство имеет меньшее число координат, чем внешняя среда. Возможно, среда не знает повторений и циклов, её материальные и энергетические воздействия всегда новы, всегда информативны. Но они представляются проекциями на наше пространство, и в этих проекциях наблюдается повторяемость, закономерность и цикличность. Возможно, повторяемость состояний, событий и ситуаций, системное единообразие цикличности производства, однообразие человеческой деятельности в её ретроспективности и многообразие закономерностей реального мира, – всё это результат ограниченности проекций воздействий внешнего мира в нашей биосфере.

Но несмотря на это, ввиду естественного ощущения и, соответственно, принятия человеком факта повторяемости, цикличности и развития «по спирали», в нашем мире реально говорить о возможности существования такого «объема» ретроспекции, на котором полученные о наблюдаемом объекте знания обеспечивают полное понимание процессов функционирования объекта, в том числе и соответствующих процессов управления, или обеспечивают естественно ощущаемую имитацию (видимость) этого полного понимания. «Объем» ретроспекции можно представлять интервалом, промежутком, последовательностью «кусков» времени в прошлом и т.п.

Человек реагирует на конкретные воздействия среды именно таким образом, поскольку известны похожие или такие же случаи в прошлом, когда он реагировал так же и эти его реакции приводили к удачным результатам. Конечно, возможны разные результаты реагирования. В этом плане интересны следующие тривиальные концептуальные картинки использования опыта.

Пусть:

а) воздействие среды осуществляется по шести координатам x1, x2, x3, ..., x6 некими функциями информационно-энергетического процесса (ИЭП) y1i(x1), y2i(x2), y3i(x3), ..., y6i(x6) в различные моменты времени i;

б) человек воспринимает только три из шести координат x1, x2, x3, при этом y1i(x1), y2i(x2), y3i(x3) воспринимаются «ощущаемыми» человеком образами (то есть проекциями y1i(x1), y2i(x2), y3i(x3) в трехмерную координатную сетку человека x1, x2, x3),

в) человек реагирует на эти воздействия своей функцией zi и оценивает последствия своей реакции в терминах удачного или неудачного реагирования.

Позитивность опыта. Представим рассуждения в формате строк 1, 2, 3, 4, 5, 6, …, i – 1, i моментов времени таблицы [Табл. 18].

Таблица 18

Пример позитивного опыта, где Н – неудачная, У – удачная, Р – реакция

Будем для простоты последовательность столбцов 1-10 каждой строки таблицы [табл. 18] называть состоянием, например, последовательность:

есть первое состояние;

последовательность:

есть второе состояние;

последовательность:

есть третье состояние и т.д.

Также для простоты будем называть реакции человека (столбец 11 каждой строки [табл. 18]) событием соответствующего момента времени.

В интервале ретроспекции [1, i] (строки 1, 2, 3,…, i таблицы [табл. 18]) возможны различные события и различные результаты (столбцы 11, 12 [табл. 18]). Но если в следующий момент времени i-е состояние совпадёт с третьим состоянием, то естественным выбором человека будет формирование i-го события zi, совпадающего с третьим событием z3, и ожидание от этой реакции удачного результата (строка i таблицы [табл. 18]).

Негативность опыта. Следующее i-е состояние может быть таким же, как третье состояние по координатной сетке восприятия человека (столбцы 8-10 [табл. 18]), но отличаться по координатной сетке воздействия среды [табл. 19]. Поскольку человеком не воспринимаются координаты среды y4i, y5i, y6i, и, вообще говоря, он не знает, что y4i ? y43, y5i ? y53, y6i ? y63, , то для него естественным выбором также будет формирование i-ого события zi, совпадающего с третьим событием z3, и ожидание от этой реакции удачного результата, который может и не состояться (строка i таблицы [табл. 19]).

Таблица 19

Пример негативного опыта, где Н – неудачная, У – удачная, Р – реакция

Рутинность опыта. Следующие i-е, (i + 1)-е,…,( i + 4)-е состояния могут быть такими же, как третье состояние по координатной сетке восприятия человека, но отличаться по координатной сетке воздействия среды частично или иметь «значения», близкие к прошлым значениям [табл. 20].

Таблица 20

Пример «обычной» последовательности, где Н – неудачная, У – удачная, Р – реакция,
С – не совсем, Б – более-менее, Ц – в целом подходящая, В – вероятнее всего, это

Поскольку человеком не воспринимаются координаты среды y4i, y5i, y6i, , то естественным выбором человека также будет формирование i-го и следующих событий, как событий, совпадающих с третьим событием z3, и ожидание от этих реакций удачных результатов, которые могут, в конечном итоге, не состояться, но которые могут быть выражены с использованием формы модальности в том её проявлении, которое касается разной степени уверенности[237] говорящего (эксперта) в достоверности формирующейся у него мысли о действительности (строки (i + 1), (i + 2),…,(i + 4) таблицы [табл. 20]).

Если называть ситуациями совокупности состояний совместно с соответствующими событиями (произвольные наборы строк таблиц [табл. 18-20]) в различные интервалы ретроспекции, то можно сказать, что для формирования требуемых событий в последующие моменты времени, по-видимому, следует анализировать не только отдельные состояния, но и ситуации в целом. Именно ситуациями, как совокупностями различных состояний и событий, охватывается общая динамика развития процессов функционирующего объекта и его системы управления.

Если полагать, что цепочка состояние-событие-оценка может системно характеризовать процесс управления, а события – являться заключительным актом создания управляющего воздействия в структуре управления, то концептуальная возможность организации процессов управления на основе опыта в определенных интервалах ретроспекции будет восприниматься менее проблематичной. Эта возможность может реализоваться процессом поиска лингвистических форм и фраз прошлого опыта (из имеющегося набора, например, в данном случае поиска по строкам таблиц [табл. 18-20]), адекватных новым обстоятельствам.

С позиций проводимых рассуждений становится наглядной мысль о возможности управления не только посредством получения нового знания на базе текущих обстоятельств и «операций» с прошлым опытом, как это принято в традиционном управлении и прогнозировании, а посредством повторения прошлого опыта, посредством выбора тех знаний из прошлого (опыта), которые напоминают текущие обстоятельства, которые похожи или идентичны им. Так, если мир цикличен, а опыт отражает и предназначен для адекватного реагирования в повторяющихся обстоятельствах, то объем ретроспекции, после которого «всё опять повторится с начала», может выполнить роль концептуальной и языковой среды, из которой надо извлечь управляющие воздействия или тактику управления.

Опыт как результат отчуждения мыследеятельности прошлого, прежде всего, воплощается (отчуждается) в лингвистических конструкциях естественного языка. Эти языковые конструкции (текст опыта) содержат весь выраженный в них опыт. Ни больше ни меньше того смысла, носителем которого они являются. С этого момента есть две концептуальные возможности использования этого текста опыта:

1) поиск лингвистических форм в тексте опыта, адекватных новым обстоятельствам, и их применение для текущего управления, то есть конструирование текущего языкового описания, поиск подобных описаний в прошлом, определение «своего места» текущего языкового описания в тексте опыта,

2) осуществление трансформации полученного описания (текста опыта) в лингвистические конструкции искусственных языков (например, перейти к использованию статистических и причинно-следственных методов математического прогнозирования) и решение задач управления в рамках семантики и синтаксиса искусственного языка.

Применение идеи «повторения прошлого опыта» может иметь не только утилитарную ценность для создания средств лингвистической поддержки методам математического прогнозирования, но и наряду с последними сыграть свою роль в систематизации знаний различных направлений использования опыта. И в этом смысле вполне естественны и правомерность использования обеих концептуальных возможностей, и научный интерес к исследованию вопросов создания текстов опыта и (языковых) процедур их использования в процессах управления.

2. Опыт: аспекты автоматизации.

Опыт – это знания и навыки, приобретаемые в процессе языкового взаимодействия в языковой среде. Трудно сомневаться в одухотворенности естественного языка и определениях, данных ему в языкознании[238]. Однако с позиций средств выражения языковых конструкций известна более «техническая» трактовка представлений о языке[239], в которой явно просматриваются два плана функций языка: генерация (передача) человеком мыслей и чувств и прием из внешнего мира (ранее посланных в него) мыслей и чувств [см. лекцию 9]. Ввиду многообразия вариантов индивидуального «приёма-передачи» и возможностей индивидуального языкового взаимовоздействия [табл. 1, 2; лекция 9], можно говорить об индивидуальном выражении (формировании, генерации) и интерпретации (приеме, воспроизведении и применении) личностного опыта (каждым человеком) в конкретных условиях, ситуациях, времени, пространстве, то есть в различных обстоятельствах.

Индивидуальное выражение и интерпретация опыта в конкретных обстоятельствах проявляется, прежде всего, в трудно контролируемых процессах:

– выбора ведущего (основного) органа чувств или их совокупности для восприятия смысловых или чувственных языковых сигналов извне,

– выбора ведущего исполнительного органа или их совокупности (в определенной организованности) для передачи смыслового или чувственного языкового сигнала (воздействия) во внешний мир,

– выбора или формирования (построения) адекватных языковых конструкций для выделения (восприятия) лингвистических структур, несущих мысль или несущих (мыслящее) чувство в соответствии с целеположением.

При такой взаимозависимой роли этнических языков (смысла) и языков чувственной ориентации, можно утверждать, что ни самостоятельно этнические языки, ни отдельно языки чувственного восприятия и выражения не могут обладать полнотой описания явлений объективной реальности, включая описание опыта.

Опыт – это знания и навыки прошлой деятельности. Опыт – это собирательный образ мыследеятельности и инстинкта человека. Опыт, как результат отчуждения мыследеятельности, воплощается в лингвистических конструкциях естественного языка. Опыт, как навык, воплощенный и выражаемый проявлениями инстинкта, не может быть отчужден от человека лишь фразами естественного языка. По-видимому, инстинкт отчуждаем (воплощаем) в языках чувственной ориентации, которые изредка фиксируемы техническими средствами (например, видеозапись движений и реакций человека). Поэтому проблематично говорить об опыте как выработанном инстинкте в контексте содержательности текстов опыта.

С одной стороны, имеем невозможность достижения полноты описания явлений объективной реальности, включая опыт, отдельно этническими и отдельно чувственными языками, с другой, – опыт, как инстинкт, невыразим средствами этнического языка. Следовательно, тексты опыта только частично могут зафиксировать, сохранить и воспроизвести реальный опыт. Именно в этом, по нашему мнению, заключено основное ограничение концептуальной возможности использования опыта при организации процессов управления.

Это ограничение, по существу, определяет границы возможностей автоматизации всего того, что связано с фиксацией и воспроизведением опыта. В общем, возможности автоматизации заключены в особенностях индивидуального выражения и интерпретации личностного опыта, представленного в лингвистических конструкциях естественных языков или специальных искусственных языков как их неких упрощенных (усеченных синтаксически и семантически) подмножеств.

Наиболее принятая в настоящее время форма отображения (фиксирования) языков чувственного восприятия и выражения – это либо описание на этническом языке многообразия переживаемых чувств, либо создание искусственных языков и отображение на них чувственных образов. Например, «язык» функциональных пространств в математике ? для отображения и моделирования наблюдаемых зрительных образов реальных сигналов. Вряд ли средства русского языка способны настолько адекватно отобразить реальный сигнал, как это делает формальный аппарат, скажем, теории сигналов[240].

Введение естественных языков, вероятно, неслучайно. Конструктивно этнические языки дискретны. Непрерывность лежит вне этнического языка. Возможно, в области смысла, духовной интерпретации и т.п. Искусственные языки – не только добавка к этническому для семиотического выражения непрерывных явлений, воспринимаемых органами чувств. По-видимому, без них невозможно зафиксировать явление объективной реальности во всей его полноте, доступной для восприятия человеком.

Попутно заметим, что, вероятно, именно комплекс вопросов, непосредственно связанных с отмеченными процессами, обуславливает проблематику интерактивного интерфейса (диалога и его языково-технической поддержки) на стыке математической лингвистики и методологии проектирования автоматизированных систем управления.

Когда человек возлагает на себя часть функций или сам выступает в роли регулятора, датчиков или исполнительных механизмов в системе управления, то процесс восприятия сигналов от объекта и среды и содержание формируемых для воздействия сигналов представляется в виде лингвистических конструкций (фраз) естественного языка. И всё это может быть зафиксировано в соответствующем тексте опыта. В целом, очевидны и предмет автоматизации, и те достаточно разнообразные приемы и методы автоматизации восприятия входных и формулирования выходных сведений на естественном языке, обработки сведений (представленных на естественном языке) в соответствии со сформулированными на естественном языке критериями качества и целевыми назначениями. Понятна актуальность вопросов «восприятия» естественного языка техническими средствами САУ или АСУ, то есть перевода «текстов» с естественных языков, и формализации процессов непосредственного использования и формирования текстов. Традиционно всё это относят к проблематике лингвистического направления в АСУ, определяемого вопросами создания так называемых языков представления знаний (языков смысла). Эти языки по своему строению являются носителями семантических процедур, обеспечивающих и формализацию процессов вывода и соответствующий смысловой (семантический) уровень используемых текстов.

Несмотря на известные успехи в построении языков смысла, лингвистическое направление претерпевает значительные трудности. Реальные сложности осуществления процесса автоматической трансформации текстов в ЭВМ не позволяют отметить ожидаемую продуктивность лингвистического направления. Считается, что это обуславливается двумя обстоятельствами[241]: недостаточными для этих целей структурными и функциональными возможностями ЭВМ и структурным многообразием естественного языка.

В последнее десятилетие скоростные показатели, функциональная и аппаратная сложность (плотность интеграции радиоэлементов) ЭВМ выросли на несколько порядков, а внедрение транспозитора[242] может привести к ещё более впечатляющим результатам. Однако трудно утверждать, что за последнее десятилетие наметился прогресс в разрешении вопросов автоматического вывода и автоматического перевода. То же можно сказать о результатах преодоления сложностей естественных языков формальными (языковыми) средствами.

Не совсем утешительные оценки в целом не дают веских оснований отказываться от попыток решения вопросов автоматизации процессов восприятия, формирования и обработки текстов естественных языков в структурах управления. Потребности, цели (желания) и суждения о реализуемости автоматических процессов не всегда приемлемы к оценке качеств автоматизированных процессов, то есть процессов, в которых априорно предполагается участие человека как партнера для управляемого объекта, для устройства управления и процесса управления как информационной технологии.

Обычно цели автоматизации определяются потребностями повышения производительности труда и, как правило, выражаются в высвобождении человека из различных участков производственной деятельности и переложения его функций на технические агрегаты. Лингвистическая проблематика в АСУ – это неотъемлемая часть вопросов управления, поэтому автоматизацию этого плана можно рассматривать, прежде всего, как создание комфортных условий деятельности человека в соответствующих процессах управления и побуждение человека к дополнительной деятельности, наиболее подходящей его природным возможностям и способствующей улучшению показателей эффективности производства.

Изначальный порядок использования текстов опыта может структурно выражаться последовательностью:

«человек в АСУ» –

«восприятие человеком обстоятельств (например, состояний, ситуаций, событий процесса управления)» –

«представление воспринятых обстоятельств на естественном языке» –

«трансформация сформулированного представления на естественном языке в текущую фразу требуемой синтаксической организованности» –

«осуществление поиска лингвистических форм в тексте опыта, «адекватных» (подобных, похожих, эквивалентных) текущей фразе» –

«выбор тактики управления или управляющего события» –

«организация исполнения в АСУ тех действий, которых требует

выбранная тактика управления или управляющее событие». (55)

Если в этот порядок использования текстов опыта включить и отдельные моменты разработки, то в сформулированной цепочке могут появиться акты «подготовки объема знаний для формирования текста опыта», «выделения существенно важных сведений об объекте и процессе управления», «систематизации выделенных сведений», «создания совокупности сведений в их определенной организованности для их сохранения», «создание процедуры (порядка, алгоритма, тактики, стратегии) воспроизведения запомненного материала как опыта управления в конкретных производственных обстоятельствах», «создание процедуры расширения опыта сведениями текущей деятельности» и т.д.

Автоматизация в последовательности (55) может охватывать самые разнообразные компоненты [рис. 69-78]. Основное – это создание для человека-участника наиболее подходящих условий взаимодействия с объектом управления и управляющим устройством: взаимодействия на естественном языке. Другими словами, основное – это создание интеллектуальной коммуникации.

Начальный порядок использования текстов опыта может выражаться не только структурно, например, в виде (55), но и функционально. Возможно, именно функциональное выражение предоставляет семантически более богатые возможности автоматизации.

Рис. 69. «Структурная» автоматизация процесса использования текстов опыта: акт восприятия

Рис. 70. «Структурная» автоматизация процесса использования текстов опыта: формулировка

Рис. 71. «Структурная» автоматизация процесса использования текстов опыта: текущая фраза

Рис. 72. «Структурная» автоматизация процесса использования текстов опыта: процесс поиска

Рис. 73. «Структурная» автоматизация процесса использования текстов опыта:
восприятие и формулировка

Рис. 74. «Структурная» автоматизация процесса использования текстов опыта:
восприятие – формулировка – текущая фраза

Рис. 75. Тривиально полная «структурная» автоматизация процесса использования текстов опыта

Рис. 76. Сложный структурный вариант автоматизации процесса использования текстов опыта: цельное представление этапов восприятия и формулировки

Рис. 77. Сложный структурный вариант автоматизации процесса использования текстов опыта: цельное представление этапов восприятия, формулировки и построения фраз

В частности, начальный порядок использования текстов опыта может определяться различной содержательностью и трактовкой цепочки:

«создание обстановки использования опыта» –

«языковое представление методики поиска лингвистических форм в тексте опыта, адекватных текущей фразе (методика использования текстов опыта)» –

«выбор тактики управления или управляющего события
(метод программно-аппаратной реализации)».

Автоматизация в такой последовательности действий также многообразна: от элементов обстановки использования опыта [рис. 79] до автоматизации всех взаимодействующих функциональных блоков [рис. 80,81].

Здесь естественный (в частности, этнический) язык выступает в новом качестве: в качестве унифицированной языковой среды, в которой осуществляется не только взаимодействие с человеком, но и реализуются процессы оценивания возможности использования прошлого опыта для формирования управляющих воздействий.

Отличительной чертой лингвистического направления является факт наличия в известной степени противоречивых свойств процесса управления. С одной стороны, для осуществления интеллектуальной коммуникации в процессе управления и обеспечения полноты описания явлений организуемая языковая среда должна основываться на естественном (этническом) языке. С другой – акция автоматизации требует:

а) языковой трансформации любых фраз и текстов естественного языка в лингвистические конструкции неких искусственных языков, адекватно реализуемых техническими агрегатами;

б) языковой трансформации представления воспринятых обстоятельств на естественном языке в текущую фразу требуемой синтаксической организованности, которая может соотноситься с текстом опыта.

Поскольку не удается автоматически достигнуть равносильной (эквивалентной) трансформации в первом случае и подходящей трансформации во втором случае, несмотря на известные удачные методики автоматического «распознавания» и автоматического синтеза фраз естественных языков и удачные языки смыслов [см. лекции 12-14], то здесь возникает традиционная (при проектировании АСУ) задача разделения функций между человеком и техническими агрегатами. При этом очевиден достаточно широкий круг возможностей и такого разделения, и соответственно возможностей автоматизации [рис. 69-81]. Всякое использование технических агрегатов или технологических процессов вместо физических, психических или умственных усилий полезно и при определенных условиях целесообразно. Но особый интерес, несомненно, представляет решение принципиального вопроса о том, какую из существенных функций следует закрепить в первую очередь за человеком, оставив все остальное на полное попечение автоматики.

Рис. 78. Варианты структурной автоматизации процессов использования текстов опыта

Рис. 79. Пример наборов элементов обстановки использования опыта
в унифицированной среде естественного языка

Рис. 80. Пример функционального содержания процесса использования опыта

Рис. 81. Масштабность автоматизации функциональных компонент процесса использования опыта

Контрольные вопросы по лекции 26:

1. В чём заключена основная идея лингвистического подхода к использованию опыта?

2. Каковы возможности управления на основе опыта?

3. Поясните позитивность, негативность и рутинность использования опыта по материалам лекции.

4. Как понять фразу: «Опыт: аспекты автоматизации»?

5. Что такое тексты опыта?

6. Объясните порядок использования текстов опыта по цепочке (55).